Психология женщины - читать онлайн книгу. Автор: Карен Хорни cтр.№ 9

Теперь встает вопрос: способствовали ли эти гипотезы тому, чтобы наше понимание женского развития (понимание, которое сам Фрейд назвал неудовлетворительным и неполным) стало более удовлетворительным и четким?

В науке часто бывает весьма полезно взглянуть на давно известные факты с совершенно иной точки зрения. В противном случае возникает опасность, что мы невольно будем продолжать укладывать все новые наблюдения в те же самые четко обозначенные группы идей.

Тот новый взгляд, который мне хотелось бы обсудить, возник у меня под влиянием некоторых философских эссе Георга Зиммеля ^[14]. Идея, высказанная Зиммелем и подхваченная другими исследователями, особенно женщинами ^[15], такова: вся наша цивилизация есть маскулинная цивилизация. Государство, законы, мораль, религия и наука – все это творение мужчин. В отличие от многих других авторов Зиммель отнюдь не делает из этих фактов вывод о женской неполноценности; прежде всего он значительно расширяет и углубляет понятие маскулинной цивилизации: «Искусство, патриотизм, мораль в целом и социальные идеи в частности, правильность практического суждения и объективность теоретических знаний, энергия и глубина жизни – все эти категории по своей форме и притязаниям принадлежат всему человечеству, но в своей реальной исторической конфигурации – они насквозь мужские. Допустим, что все эти вещи, рассматриваемые как абсолютные, мы определим единственным словом „объективные“. Тогда мы обнаружим, что в истории нашей расы имеет силу равенство: „объективный = мужской“».

Зиммель полагает, что причина, почему так сложно было распознать этот исторический факт, состоит в том, что сами стандарты, по которым человечество оценивает природу мужчины и женщины, не являются нейтральными, не учитывают различие полов, но по сути своей – мужские… Мы не верим в чисто «человеческую» цивилизацию, в которой не возникала бы проблема пола, по той же самой причине, которая отделяет подобную цивилизацию от реально существующей, а именно по причине наивного (так сказать) отождествления понятий «человеческое существо» и «мужчина», понятий, которые во многих языках обозначаются одним и тем же словом. На время я оставляю в стороне вопрос, обусловлен ли маскулинный характер основ нашей цивилизации самой природой полов или только превосходством мужчины в силе, которое на самом деле никак не связано с цивилизацией. Во всяком случае, это объясняет, почему в самых разных областях деятельности низкие достижения презрительно называют «женскими», а выдающиеся достижения женщин, выражая одобрение, именуют «мужскими».

Как любая наука и любые ценности, психология женщин тоже рассматривалась исключительно с позиции мужчин. При этом, исходя из своего преимущественного положения, мужчины непременно приписывают объективность своему субъективному, аффективному отношению к женщине, а психология женщин, по мнению Делиуса ^[16], до сих пор представляет собой отражение мужских желаний и разочарований.

Еще одним очень важным фактором в этой ситуации является то, что женщины приспособились к желаниям мужчин и стали считать такое приспособление своей истинной природой. То есть они видят или видели себя такими, какими хотят их видеть мужчины; бессознательно они поддались внушению мужского ума.

Если нам ясно, в какой мере все наше существование, мышление и поведение приспособились к этим мужским стандартам, мы можем увидеть, как трудно отдельному мужчине и отдельной женщине избавиться от подобного образа мыслей.

Вопрос состоит теперь в том, насколько и аналитическая психология, делая женщин объектом исследования, пребывает в плену такого мышления; в какой мере она не преодолела еще стадию, на которой было совершенно естественно рассматривать только мужское развитие. Иными словами, в какой мере эволюция женщин, представленная нам сегодня психоанализом, оценивалась по мужским меркам и в какой мере данная картина расходится из-за этого с истинной природой женщин.

Если мы посмотрим на проблему с этой точки зрения, наше первое впечатление окажется просто поразительным: нынешняя психоаналитическая картина женского развития (не важно, верна она или нет) ни на йоту не отличается от типичных представлений мальчиков о девочках.

С представлениями мальчиков мы хорошо знакомы. Поэтому я изложу их лишь вкратце, а для сравнения в соседней колонке приведу наши представления о развитии женщин.

Столь точное совпадение, разумеется, не является критерием объективной истинности. Вполне возможно, что инфантильная генитальная организация маленькой девочки и впрямь похожа на инфантильную генитальную организацию мальчика, как это до сих пор считалось.

Но несомненно, это совпадение заставляет нас задуматься и рассмотреть иные возможности. К примеру, мы могли бы последовать за ходом мысли Георга Зиммеля и спросить: действительно ли женская адаптация к мужской структуре происходит в столь ранний период и в такой степени, что полностью подавляет специфическую природу маленькой девочки? Позднее я ненадолго вернусь к тому моменту в детстве девочки, когда, как мне кажется, действительно происходит подобное «заражение» мужской точкой зрения. Но это не помогает мне понять, каким образом все, что заложено природой, может быть полностью поглощено и бесследно исчезнуть. Поэтому нам придется вернуться к поставленному мной вопросу: не является ли отмеченный мной удивительный параллелизм лишь выражением односторонности наших наблюдений, сделанных исключительно с позиции мужчины.

Такое предположение немедленно наталкивается на внутренний протест, ведь мы тут же вспоминаем о твердой почве опыта, на которой всегда основывалось аналитическое исследование. Но в то же время наши теоретические научные знания говорят нам, что эта почва не всегда надежна, ибо опыт по самой своей природе содержит субъективный фактор. Так, наш аналитический опыт складывается из непосредственного наблюдения материала, который пациенты предъявляют в ходе анализа в виде свободных ассоциаций, сновидений и симптомов, а также из интерпретаций и выводов, которые мы делаем на основании этого материала. Поэтому даже при правильном применении техники в теории существует возможность вариаций этого опыта.

Если мы попытаемся освободить наш разум от мужского способа мышления, едва ли не все проблемы женской психологии предстанут в новом свете.

Первое, что поражает, – во главу угла в аналитической концепции всегда или почти всегда ставится различие между полами в строении гениталий, и при этом мы совершенно забываем о другом столь же важном биологическом различии, а именно о различной роли мужчин и женщин с точки зрения репродуктивной функции.

Влияние мужской позиции на концепцию материнства наиболее четко проявилось у Ференци в его блистательной теории генитальности ^[17]. По его мнению, настоящее побуждение к коитусу, его истинное, первоначальное значение для обоих полов состоит в стремлении вернуться в утробу матери. В период соперничества мужчина завоевывал привилегию с помощью своего полового органа снова проникнуть в матку. Женщина, изначально находившаяся в подчиненном положении, была вынуждена приспосабливать свою организацию к данной органической ситуации и получила за это некоторую компенсацию. Ей пришлось «довольствоваться» суррогатами в фантазии и, главное, вынашиванием ребенка, блаженство которого она разделяет. Только в акте деторождения она имеет возможность получить удовольствие, в котором отказано мужчине ^[18].