Психология женщины - читать онлайн книгу. Автор: Карен Хорни cтр.№ 12

Еще одним фактором в этой ситуации, причем действующим в том же направлении, являются определенные последствия анатомического различия между полами. Речь идет о том, что у мальчика есть возможность осмотреть свои гениталии и проверить, действительно ли имеют место ужасные последствия онанизма. Девочка, напротив, буквально пребывает во мраке и остается в полном неведении. Разумеется, эта возможность проверки на реальность не так много значит для мальчиков в случае, если страх кастрации является острым, однако в случаях не столь сильного страха, которые в практическом отношении являются более важными, поскольку гораздо чаще встречаются, это различие, на мой взгляд, весьма существенно. Как бы то ни было, материал, полученный мной при анализе женщин, привел меня к заключению, что этот фактор играет значительную роль в душевной жизни женщины и вносит свой вклад в особого рода внутреннюю неуверенность, которую мы так часто встречаем у женщин.

Под гнетом этой тревожности девочка ищет убежища в воображаемой роли мужчины.

Какова же экономическая выгода от такого ухода? Я хотела бы тут сослаться на опыт, который, наверное, имеют все аналитики: они обнаруживают, что желание быть мужчиной в целом признается сравнительно охотно и что после того, как пациентка с ним соглашается, она упорно за него цепляется, стремясь избежать осознания либидинозных желаний и фантазий, связанных с отцом. Таким образом, желание быть мужчиной служит вытеснению этих женских желаний или сопротивлению их выявлению. Этот постоянно повторяющийся, типичный опыт вынуждает нас, если мы хотим сохранить верность аналитическим принципам, сделать вывод, что фантазии о бытии мужчиной были изобретены в ранний период специально для того, чтобы оградить субъекта от связанных с отцом либидинозных желаний. Фикция мужественности позволяет девочке избежать женской роли, обремененной теперь виной и тревогой. В действительности эта попытка отклониться от собственной линии и принять мужскую неизбежно влечет за собой чувство неполноценности, так как девочка начинает подходить к себе с чуждыми ее особой биологической природе требованиями и ценностями, удовлетворить которые она не может, ощущая себя беспомощной.

Хотя это чувство неполноценности весьма мучительно, аналитический опыт убедительно показывает нам, что Я переносит его легче, чем чувство вины, связанное с женской установкой, и, следовательно, когда девочка, избегая Сциллы чувства вины, ищет убежища у Харибды чувства неполноценности, Я несомненно оказывается в выигрыше.

Для полноты картины я упомяну еще об одной выгоде, которую, как нам известно, женщина получает от происходящего параллельно процесса идентификации с отцом. Что касается важности этого процесса как такового, мне здесь нечего добавить к тому, что уже было сказано в моей более ранней работе.

Мы знаем, что сам процесс идентификации с отцом является одним из ответов на вопрос, почему уход от женских желаний, направленных на отца, всегда ведет к принятию мужской установки. Однако некоторые соображения в связи с вышеизложенным открывают иную точку зрения, позволяющую пролить свет на эту проблему.

Известно, что, когда либидо встречает препятствие в своем развитии, регрессивно активизируется ранняя фаза его организации. Согласно последней работе Фрейда, зависть к пенису представляет собой стадию, предшествующую истинной объектной любви к отцу. Ход мысли, предложенный Фрейдом, помогает понять нам внутреннюю необходимость, из-за которой либидо течет вспять именно к этой предшествующей стадии, независимо от того, когда и как далеко оно было отброшено назад барьером инцеста.

В принципе я согласна с мнением Фрейда, что девочка развивается в направлении объектной любви, проходя через зависть к пенису, но я полагаю, что природу этой эволюции можно было бы изобразить иначе.

Если учесть, что значительную часть своей энергии первичная зависть к пенису приобретает лишь при регрессии, вызванной эдиповым комплексом, мы должны воспротивиться искушению интерпретировать в свете зависти к пенису проявления такого элементарного принципа природы, как взаимное влечение полов.

Поэтому, столкнувшись с вопросом о психологическом истолковании этого первичного биологического принципа, нам вновь придется сознаться в своем неведении. Более того, в отношении предполагаемых сил мне все более кажется, что причинная связь здесь может быть совершенно обратной и что именно влечение к противоположному полу, возникающее уже в ранний период, и вызывает у маленькой девочки либидинозный интерес к пенису. Этот интерес, как я говорила ранее, в соответствии с достигнутым уровнем развития проявляется вначале аутоэротически и нарциссически. Если мы будем рассматривать эти отношения таким образом, естественно, возникнут новые проблемы, связанные с происхождением мужского эдипова комплекса, но я бы хотела оставить их для следующей статьи. Если бы зависть к пенису была первым проявлением таинственного притяжения полов, то не следовало бы удивляться и тому, что анализ обнаруживает ее существование в еще более глубоких слоях, чем те, в которых обнаруживаются желание иметь ребенка и нежная привязанность к отцу. Путь к нежному отношению к отцу подготавливается не только разочарованием из-за отсутствия пениса, но и иными способами. В таком случае мы должны говорить о либидинозном интересе к пенису как о своего рода «парциальной любви», используя термин Абрахама ^[25]. Подобная любовь, говорит он, всегда образует переходную стадию подлинно объектной любви. Мы могли бы объяснить этот процесс также по аналогии со взрослой жизнью: я имею в виду тот факт, что смешанная с восхищением зависть ведет к любви.

Что же касается чрезвычайной легкости, с которой происходит эта регрессия, то я должна сослаться на одно аналитическое открытие ^[26]: в ассоциациях пациенток нарциссическое желание обладать пенисом и объектное либидинозное стремление к нему зачастую настолько переплетены, что порой трудно установить, в каком смысле употребляется словосочетание «желание иметь».

Нужно сказать еще несколько слов по поводу фантазий о кастрации как таковых, давших название целому комплексу, самой поразительной частью которого они являются. В соответствии с моей теорией женского развития я обязана рассматривать эти фантазии как вторичное образование. Я представляю себе их происхождение следующим образом: когда женщина находит прибежище в фиктивной мужской роли, ее женская генитальная тревожность, так сказать, переводится в мужские термины – страх вагинальной травмы превращается в фантазию о кастрации. От этой метаморфозы девочка имеет определенную выгоду, получая взамен неопределенности ожидания наказания (обусловленной ее анатомическим строением) вполне конкретную идею. Кроме того, поскольку фантазия о кастрации окрашена прежним чувством вины, пенис становится желанным и как доказательство невиновности.

Эти типичные мотивы бегства в мужскую роль – мотивы, возникающие вследствие эдипова комплекса, – теперь усиливаются и поддерживаются реальной дискриминацией, с которой женщина сталкивается в социальной жизни. Разумеется, мы должны признать, что желание быть мужчиной, когда оно проистекает из этого источника, является чрезвычайно удобной формой рационализации бессознательных мотивов. Однако не следует забывать и о том, что дискриминация есть часть нашей реальности и что на самом деле она гораздо сильнее, чем это сознает большинство женщин.