Мы, домовые - читать онлайн книгу. Автор: Далия Трускиновская cтр.№ 44

Три вихря шли, почти соприкасаясь, подхватывая траву и листья, так что вскоре стали похожи на три лохматых кренящихся столба. Они добрались до неподвижного, упакованного в полиэтилен Силуяна Лукича, постояли несколько, словно совещаясь, – и двинулись дальше. А он так и остался лежать.

– Не польстились, – шепотом заметил Евсей Карпович, знавший характер автозаправочного лучше, чем Акимка с Якушкой.

– А может, он уже того? Помер? – предположил Якушка.

– По-твоему, они мертвое тело от живого отличают? – осведомился сверху Евсей Карпович.

– Выходит, что так…

Домовые помолчали, безмолвно желая Силуяну Лукичу спокойного сна и, коли случится, приятного пробужденьица.

Три вихря меж тем дошли до берега, и один сверзился в речку. Он подхватил немного воды, но высоко поднять не успел – рухнул. Два других побрели берегом.

– Нет, все-таки безмозглые, – прошептал Акимка. – Товарища не стало, а им хоть бы хны.

– Товарищ, видать, заново родится. И помолчи – это же они нас ищут, – отвечал Якушка.

– Выходит, не совсем безмозглые, – подытожил Евсей Карпович. – А ну как на мосту засядут?… И останемся мы в этой деревеньке…

И тут его осенило.

Мысль была простая и мудрая. Домовые ловки лазать – и где сказано, что мост можно переходить лишь поверху? Понизу – не хуже!

– Ну-ка, сложим парашют обратно в мешок, – распорядился он.

– Что ж ты, дяденька, нам головы морочил? – спросил Якушка. – Наговор, тайные словеса! А там всего-то платок в клеточку!

– А то и морочил, чтобы сами в мешок не лазали. Уложили бы как попало – и в нужный миг он бы наружу не скоро выпихнулся. И был бы тебе, Яков Поликарпович, каюк. Вот, учись… слушай впредь старших…

О том, что идею укладки парашюта удалось в последний миг сыскать в Интернете, Евсей Карпович не сказал ни слова.

Изнанка моста, как и следовало ожидать, оказалась трухлявой, щелястой, но в целом удобной. Так и перебрались, а дальше – придорожными кустами до шоссе.

Евсей Карпович шел хмурый, и разведчики к нему не приставали. Коли по уму – нужно было и Силуяна Лукича достойно схоронить, и убедиться, что в деревеньке больше не осталось домовых. Но по другому уму – следовало бежать из этих мест, куда глаза глядят.

Так они шли, след в след, довольно долго.

Наконец Евсей Карпович обернулся.

– Отступивший вернется и продолжит бой, – буркнул он. – А покойник – никогда.

Эта мысль тоже была выловлена в Интернете.

* * *

Сходка кипела и бурлила.

Если бы неприятные известия принесли Якушка с Акимкой – может, матерые домовые и отнеслись бы к новостям не так серьезно, Мало ли что померещится бестолковой молодежи. Но выступил Евсей Карпович и подробно доложил обстановку. Более того – высказал предположения.

Домовые умеют заглядывать в будущее, но не намного – дней на пять-шесть, и кажется им то будущее в виде обрывков и лоскутков. Гроб, например, явился – и поди знай, что это не хозяйская прабабка помирать соберется, но ее запойный младший сынок заснет прямо на трамвайных рельсах. Если же нужно узнать про будущее основательнее, идут к гадалкам. Гадалок в городе несколько, и у каждой – своя отрасль будущего. Иные только по брачным делам мастерицы – и поди знай, с кем из свах в сговоре та гадалка. Иные – исключительно по пропажам. Есть гадалки, что о детях все скажут – какое чадо уродится и что ему, чаду, на роду написано. Но дается это искусство главным образом бабам-домовихам в их средние года, когда детки уже рождены, или же когда стало ясно, что замуж не берут и деток родить не дадут.

Поэтому предсказания Евсея Карповича, которые он назвал не для всях понятным словом «прогнозы», были встречены шумом и гамом.

– Это у погоды «прогнозы» бывают! – возмутился Лукьян Пафнутьевич. – И то – одно вранье!

Тимофей Игнатьич, его перекрикивая, высказался в том духе, что сказок и по телевизору достаточно кажут, слушать их на сходке – дурость и трата дорогого времени.

– Опять же, живут там домовой дедушка Афанасий Савватеевич с семейством да бобыль Никишка, – вспомнил Лукьян Пафнутьевич. – Значит, невелика беда! Пошалил ветер да и угомонился!

– Двух домовых порешил! – возразил Ферапонт Киприанович. – Ермолая Гаврилыча да автозаправочного! Ничего себе шалости!

Лукулл Аристархович до поры помалкивал, молчал и старенький домовой Аникей Фролыч – пытался задремать, но не получалось.

– Живут ли они там – еще вопрос! – крикнул Евсей Карпович. – Может, и их уже, как того автозаправочного, вихорь шмяк оземь – и все тут! Вы вот не видели тех вихрей, а я видал! И знаете что? Гнездо у них там!

Выпалил он это не подумавши – и понял, что недалек от истины. Ведь, судя по рассказам и по своему опыту, пылевая струйка, заворачивавшаяся посолонь, тянулась обычно от середины села к околице, а не наоборот.

– Ну и что? Гнездо – а дальше? – едва не сбиваясь на визг, выкрикнул Лукьян Пафнутьевич. – Вот и у пташек гнезда – кому они мешают? Живут себе вихри в пустой деревне – и пусть живут, лишь бы нас не трогали!

– Ничего – идти туда придется. И брать! – Евсей Карпович от этого визга вдруг поскучнел, как взрослый мужик, кому приходится до явления баб смотреть за младенцами.

Якушка с Акимкой, сидевшие за спинами взрослых тихо-тихо, согласно кивнули. Но промолчали. Они еще не вошли в ту пору, когда их голос на сходке будет что-то значить.

– Что – брать?

– Гнездо.

Евсей Карпович был спокоен, смотрел в пол, зато Лукьян Пафнутьевич вдруг раздухарился, забегал, зашумел.

– Какое тебе еще гнездо брать? Ты что, сдурел? Неймется? Гнездо ему! Оно тебе мешает, то гнездо? Оно тебе жить не дает?

– Опять же, – встрял Лукулл Аристархович, – вихри имеют право на существование не менее, чем мы. А если мы начнем ущемлять это право, то выйдет не по-демократически.

– Какие еще у них права?! – взревел Ферапонт Киприанович. – Это у человека права! Ну, у собаки, у кошки! У нас! У тех, кто хоть каплю мозгов в голове имеет!

– А вот и нетушки! – отвечал Лукулл Аристархович. – Вон дерево имеет право расти! Травка тоже! Дождь имеет право падать! И вихорь – он же не совсем безмозглый! Раз за тем Ермолаем Гаврилычем погнался, схватил, и за автозаправочным тоже, раз живое от мертвого отличает – значит, соображает! И имеет права!

– Тьфу! – ответствовал Евсей Карпович. – Тебя бы он, дурака, оземь шлепнул – вот бы мы и послушали, как ты про его права толкуешь.

– Вихрь имеет право жить!..

– Ну так пусть бы и жил, никого не трогал! Так он же, того и гляди, в городе обьявится!

Разгорелась обычная для сходки домовых склока.