Почти неприличная история, или Неравный брак - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Оленева cтр.№ 29

В следующий момент молекулы перестроились и вместо бутылки теперь в руках у девушки оказался острый нож, целиком из стали.

«Раз мама, два мама, ведьма не сбежит.

Раз мама, два мама – на метле летит.

Раз мама, два мама. Ведьмы слёз не льют.

Раз мама, два мама. Их враги умрут».

«Да какого чёрта происходит?», – читалось в глазах Чёрного.

Но, упрямо сжав зубы, он молча наблюдал за тем, как острое лезвие приближалось к его щеке, пока не прижалось плоской стороной.

Рэйвен склонилась к Чёрному так низко, что их лица почти соприкасались. Ей нравился его страх, его ненависть, его беспомощное, зависимое положение.

– Попробуем ещё раз. Тебе нравится убивать людей, Фредо? Что ты чувствовал, выстрелив в голову Питеру? Тебя возбуждает чужой страх? Нравится чувствовать свою силу?

Он постарался отстраниться с выражением скорее брезгливости, чем ужаса.

«Враг номер раз в речке утонул,

Враг номер два мёртвым сном уснул.

Враг номер три на костре горит,

И не один от ведьмы не сбежит».

Острое лезвие медленно прочертило по коже на щеке Чёрного, оставляя за собой неглубокую, но болезненную царапину.

Рэйвен чувствовала на языке божественный вкус его страха и дикой, убийственной ярости.

Если этот зверь сорвётся с поводка, он её уничтожит. Не задумываясь. И плевать ему будет на деньги.

Но он не сорвётся. Поводок крепкий.

– Так тебе нравится убивать людей, Фредо? – тонким, почти детским голосом, пропела Рэйвен. – Как думаешь, размозжить голову приятней, чем отрезать язык? Или, может быть, – её пальчики игриво пробежались по его груди, скользя поверх взмокшей от пота рубашки, в то время как вторая рука уверено и твёрдо приставила кинжал к его чреслам.

Не причиняя боли. Лишь намекая на то, что может быть в следующий момент.

– Может быть отрезать тебе твой член? Ты ведь гордишься своей мужской силой, правда? Такой большой и, наверное, горячий? Жалко будет его потерять?

Она села на него верхом, с удовольствием ощущая свою власть, свою безнаказанность, наслаждаясь игрой.

– Что ты в себе больше всего ценишь, Фредо? Свою голову? Или свою головку? Воткнуть мне это перо в твоё член или в твоё ухо?

– Ты чокнутая психопатка! – прорычал он, вновь предпринимая попытку вырваться.

– Да неужели? Разве это я отыскала тебя и похитила? Я угрожала тебе и твоим друзьям? Я убила человека прямо у тебя на глазах? Просто так, для эффекта?

– Мне нужны были деньги, чокнутая ты мразь! А ты получаешь удовольствие!

– То есть, издеваться для получения денег это нормально? А издеваться для получения удовольствия – психическая аномалия? Странно ты мыслишь, мне сложно тебя понять.

– Слезь с меня!

– Зачем? Мне и тут удобно. Или ты предпочитаешь лежать под мальчиками?

– Я тебя убью!!!

– Нет, Фредо. Не убьёшь. Или, вернее, убьёшь, но не меня. Когда я с тобой закончу, ты возьмёшь вот этот ножик и порешишь сам себя.

– Не стану я этого делать!

– Ещё как станешь, милый. У тебя ведь не будет выбора. Видишь, твоё тело охотней слушается меня, чем тебя? Посмотри на своего малыша. Тебе я не нравлюсь. А ему – даже очень.

– Тварь!

– Хватит уже сквернословить.

Рэйвен не мигая, уставилась Чёрному в глаза:

– Возьми нож из моих рук и вонзи его себе в ногу.

– Да пошла ты!

Но в следующий момент глаза его в испуге расширились. Рука взяла из рук Рэйвен кинжал и начала подниматься над бедром.

– Нет! – прорычал он.

Рэйвен с интересом наблюдала за его попытками.

К её удивлению, сопротивлялся он достойно. Даже маги, знающие, как противостоять её чарам, обычно при прямом визуальном контакте полностью растворялись в её воле, подчинялись её желаниям. А этот простой парень, без минимальных магический зачатков, противостоял.

Почти парализованный, всё равно сопротивлялся. Нож в его зажатом кулаке подрагивал. Фредо пытался удержать руку, но, когда понял, что та неуклонно опускается вниз, попытался разжать пальцы.

И то, и другое ему не удалось, но Рэйвен ценила мужество в противнике. К тому же победа над тем, кто по всем показателям тебе не соперник большой цены не имеет.

В последний момент, когда обессиленный Фредо, сжав зубы, почти вогнал клинок в собственную плоть, Рэйвен трансформировала ту в поток воды, безобидно пролившейся в сухую пыль.

На его растерянный, гневный взгляд Рэйвен снова рассмеялась.

– Тебе не понравилась шутка, милый?

– Что ты такое? – снова прорычал он.

– Я – ведьма. Я могу превратить тебя в полевую мышь и через пару дней ты сдохнешь либо в когтях коршуна, либо пожрав пестицидов на ржаном поле. Могу превратить тебя в пса. Могу взмахом руки оторвать тебе голову. Или ногу. Или руку. Или, скажем, не сходя с места, вырвать тебе сердце, язык и печень. Мне ничего за это не будет. Потому что в моём мире убийство такого слизняка как ты за убийство не считается, а из твоего я уйду быстрее, чем ваши, такие расторопные полицейские, сумеют отыскать твой труп. Знаешь, что меня останавливает?

Фредо хмуро глядел на неё снизу-вверх.

– Я – ведьма. Но, в отличие от тебя, не убийца. А ещё я знаю то, что ты предпочёл забыть. В этом мире всё возвращается. И зло, и добро.

– Хватит втирать мне эту философскую чушь.

Рэйвен, почти успокоившись, успела отойти от своей жертвы на несколько шагов.

Нет, ну что за люди?! Ведь с него ещё удавку не сняли, а уже дерзит!

Трава, удлинившись, оплела ноги, руки и шею Чёрного, словно живой верёвкой, а Рэйвен, нависнув над ним, проговорила медленно, но как можно весомей:

– Это не чушь, милый. Это – правда. И я – твоё зло. Каждый раз, как будешь стрелять в чью-то голову или спину, вспоминай обо мне. В один прекрасный день я вернусь. И каждая пуля прорастёт розой в твоей голове с длинными шипами. И пока она не станет вазой для розария из душ всех, кого убьёшь, я не дам тебе умереть. Смотри мне в лицо и запоминай. Запоминай каждую мою чёрточку, каждое моё слово. Я стану твоим личным, персональным демоном, который однажды спросит с тебя за каждый твой грех. А сейчас – встань! – скомандовала Рэйвен.

Фредо словно пружиной подбросило.

– Завтра, хотя, вернее, нет, уже сегодня, как только расцветёт, ты оправишься в ближайший участок. И там признаешься во всех своих преступлениях и правонарушениях. Даже самых мелких и незначительных, какие только вспомнишь.