Почти неприличная история, или Неравный брак - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Оленева cтр.№ 12

– Мужчины вроде тебя не любят красивых женщин, да?

– Они нам не по карману. Содержать дорого и накладно. Да и не выживет долго Жар-птица вроде тебя в здешних местах.

– Спорить не буду. Я тут долго не задержусь. Но две недели протянуть – не жизнь прожить.

– Это верно, – внезапно помрачнел Хэйл, отворачиваясь. – Спокойной ночи.

– Подожди!

– Что ещё?

– Расскажи, как ты попал в Академию? Откуда в тебе взялась магия? Насколько я смогла понять, в вашем мире она какая-то неправильная, остаточная. Её почти нет. А в тебе – есть. Ты, конечно, самородок (или выродок, тут как поглядеть), но ничто ведь без причины не случается. Откуда в тебе Дар?

Хэйл, откинувшись спиной на подушки, устроился поудобней.

– А что я получу взамен, если расскажу? – хмыкнул он.

– А просто так рассказать, без всякого «взамен», ты не можешь?

– Могу. Но не хочу. Давай так, если я отвечу на все твои вопросы, ты меня поцелуешь?

– А оно тебе надо? Такому умному такая ерунда?

– Поцелуешь или нет?

– Поцелую, – пожала плечами Рэйвен. – Жалко, что ли? Но при условии, что ответы твои будут развёрнутыми и не односложными, интересными и содержательным.

– Ничего себе!

– А ты как думать? Просто так я поцелуями не разбрасываюсь даже с мужьями. В конце концов, я имею право знать, с кем меня судьба связала?

– Я цыган.

Рэйвен ждала продолжения. А Хэйл выглядел так, словно всё самое интересное уже сказал. Пришлось вытягивать ответы наводящими вопросами.

– Что такое – цыган? Обряд какой? Или вид магии?

– Национальность. Считается, что некоторые из наших владеют магическими приёмами. Все женщины в нашем роду были гадалками, медиумами, спиритами, но мужчин эта особенность миновала. А вот мне не повезло. Я с детства не просто видел духов, но мог перемещать предметы, поджигать их, иногда даже заставлять меняться, превращаясь во что-то другое.

– Обычная спонтанная магия.

– В твоём мире обычная. А в моём… ты же сама почувствовала? Магия здесь может существовать только если она ущербная.

– Магия в вашем мире есть. Просто она в другом виде. Но насчёт гадалок и заклинателей духов я поняла. У вас это передаётся по родовой линии так же, как и везде. Как у всех. Ладно, спокойной ночи.

Рэйвен потянулась за одеялом.

– Эй! – дёрнул её за рукав Хэйл. – Ты ничего не забыла.

– Я? Нет, кажется… хотя, постой? – лукаво протянула она. – Я ведь обещала тебя поцеловать?

– Если я отвечу на твои вопросы. Я ответил.

– Но вопросы ведь были вполне невинными? Таким же будет и мой поцелуй.

Рэйвен потянулась к Хэйлу, но это был не акт желания или нежности. Ей хотелось отравить всё его существо, обессилить, вымотать, заставить кричать от желания, сравнимого разве что только с острой болью и – оттолкнуть от себя.

Ужалить, как змея, исподволь, и отползти.

Хэйл – последний, кого она хотела бы видеть рядом с собой.

Хэйл – это смешно. Как и весь его несуразный, бледный, серый и невзрачный мир.

Жена цыгана? Того, кого презирали даже здесь? Унизительно, ненормально и стыдно.

Хэйл не может быть её мужем. Такой муж – это тень ущербности, брошенная на Рэйвен.

Но почему голова кружится от желания запустить руки в его чёрные густые волосы? Почему столь остро желание сжать пальцами непокорные пряди, заставив его застонать от боли?

– Рэйвен, – позвал он, тяжело дыша, словно после длительного забега.

Он качнулся к ней навстречу с мучительным полувздохом-полустоном.

Его чёрные глаза превратились в магниты, а тело Рэйвен словно железное, притягивалось к нему.

Руки уперлись в твёрдые мышцы на плечах. Сердце бешено, нервно колотилось, подсказывая, что происходит что-то из ряда вон выходящее – что-то, над чем легко потерять контроль, потому что контролировать это вовсе и не хочется.

– Рэйвен!

Руки его на её талии были горячими.

Её волосы жалобно цеплялись за его одежду.

Хотелось быть беззащитной в его руках – обманчиво беззащитной, потому что на самом деле она, Рэйвен Кроу, беззащитна не более, чем ядовитая змея.

Их губы почти соприкоснулись.

– Рэйвен…

Дрожало её имя на кончике его языка.

Скользкого и подвижного, как змея, горячего, как пламя.

Она была готова отозваться на древний, как мир, призыв, дать волю охватившей тело истоме, как вдруг дикий, леденящий душу, вымораживающий сердце крик прорезал ночную тишину.

***

Поражённые ужасом, Рэйвен и Хэйл застыли в объятиях друг друга.

– Что это такое? – потрясённо прошептала Рэйвен.

– Я не знаю, – мотнул головой Хэйл.

Спустя секунду крик повторился.

Потом раздалось утробное, грозное урчание хищника.

– Вот чёрт! – прохрипел Хэйл, выскальзывая из тёплых рук Рэйвен и на ходу натягивая брюки.

Не задавая лишних вопросов Рэйвен бросилась за ним.

У стеклянной хлипкой двери всё семейство и столкнулось. Мать Хэйла в в своей длинной ночной рубашке походила на моль, а на его отце кроме расхлестанной рубахи и семейных трусов ничего не было.

– Чего стоите? Открывайте! – рявкнул Хэйл.

– Ага, сейчас, – фыркнул в ответ папаша. – Судя по воплям, там либо режут кого-то, либо нервная девица мышь увидела. Да и темно, хоть глаз коли.

– Открывай, живо! – рявкнул на отца Колд и, вне всякой логики, сам крутанул замок в двери.

Свет, льющийся из-за их спин, выхватывал лишь шаткие ступени трейлера да белые ножки перевёрнутого на земле стула. Дальше он проигрывал неравную схватку с темнотой, тая, как ложка белого сахара в чёрном кофе. Ничего не разглядеть.

– Вы ведь не собираетесь идти туда? – нервно дёрнула на груди концы шали мать Колда. – Чтобы там не случилось, теперь всё стихло. Завтра утром разберёмся. Даже если там кого-то убили, уже не помочь. К чему увеличивать чисто жертв?.. Сын! Ты вообще меня слушаешь?!

В словах женщины была своя логика, но Колд, видимо, решил геройствовать.

– Эй, погоди! – окликнул сына Бил. – Соваться в пасть крокодилу безоружному гиблое дело. Я ствол возьму.

Трава неприятно щекотала ноги, насекомые назойливо лезли в лицо, но хуже всего было предчувствие надвигающейся беды.

– Чувствуешь что-нибудь? – шёпотом спросил у Рэйвен Хэйл.