Сети кружевницы - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Грин cтр.№ 3

– А знаешь, – Петр Васильевич сел на огромный кожаный диван, занимавший почти половину кабинета, – я недавно встретил одного своего знакомого. Он бывший банкир. Я еще с матушкой его был знаком, милейшая женщина. Так вот, банкир этот сейчас работает в детективном агентстве. Название такое замечательное – «Кайрос». Знаешь, что оно означает?

Говорил он медленно, задушевным тоном, слегка растягивая слова, и сердце Инги невольно замедлялось, успокаиваясь и возвращаясь на место.

– Что-то из древнегреческой мифологии? – она еще всхлипывала, дергала носом, но уже могла говорить более-менее спокойно.

– Точно! У греков было два бога времени – Хронос и Кайрос. Хронос – это бог времени, прошедшего и всепожирающего. А Кайрос – бог удачи, бог счастливого случая. Я еще когда с ним пообщался, пожалел, что не назвал так свой магазин. Здорово было бы – «Антикварная лавка „Кайрос“». Может, к нему обратиться за помощью? А?

– Это же, наверное, ужасно дорого, – возразила Инга. – Детективное агентство… У меня нет денег…

– Ерунда! Деньги есть у меня. Согласна?

Инге ничего не оставалось, как кивнуть, – не сидеть же истуканом. Старик может обидеться, а обижать его совсем не хотелось. Уж очень он был славным, заботился об Инге с тех самых пор, когда она появилась в Кулишках. А еще он организовал в своем магазине небольшую витрину с бабушкиными кружевами. Тогда ассортимент был небогатым – воротнички, салфеточки, дорожки. Это уже Инга, учась в старших классах, обнаружила в библиотеке книгу по кружевоплетению и предложила плести браслеты, серьги, колье, перчатки, зонтики, палантины и даже кардиганы. Но кардиганы – это уже исключительно под заказ. А заказчики были постоянно, и порой количество их явно превышало возможности Инги. Но она не жаловалась – уж очень ей нравилось то, что она делала. Она любила песню коклюшек и постепенно растущий на валике узор. Нет, конечно, бывали и рутинные заказы. Например, сплести десять метров кружева на свадебное платье. Но тогда Инга надевала наушники и слушала радио, а в последнее время – аудиокниги. Она очень любила трогательные истории непременно со счастливым концом. Будь ее воля, она бы всю жизнь так и просидела за валиком с наколотым на него сколком ^[1] под перестук коклюшек.

Но воли не было. Сначала бабушке непременно нужно было, чтобы она окончила школу. Инга к тому времени уже сплела свой первый плетешок ^[2] и попала в плен магии кружев. В мечтах она представляла, как плетет кружева не хуже мастериц из их деревни, о которых так любила рассказывать бабушка. Они порой всем миром собирали деньги за возможность перерисовать – «сколоть» сколок. Бралась для этого любая мало-мальски подходящая бумага. Письма, конверты, газеты сшивались нитками для получения нужного размера. Тогда кружевниц в деревне было десятка два. Сейчас осталась одна бабушка. Да и вообще в деревне постоянно проживало только пять семей. Остальные наведывались преимущественно летом, в пору ягодно-фруктово-грибного изобилия, чтобы в преддверии осени снова вернуться в лабиринты городских улиц. А потому школы в Кулишках не было. То есть само здание осталось, но, лишенное обитателей, оно постепенно старело, ветшало, болело. Инге приходилось ходить за три километра в Екатеринино. Причем спуску бабушка ей не давала. Дождь, снег, ветер – ничто не могло стать предлогом для пропуска занятий. Инга пробовала было сетовать, но бабушка выдвигала альтернативное предложение – интернат в Рослани, за полторы сотни километров от Кулишек. Ездить оттуда домой не то чтобы каждый день, а даже на выходные, денег, по бабушкиному выражению, не настачишься. Только на каникулы. Конечно же, Инга выбрала Екатеринино. Училась ровно, но без особого интереса – главный интерес дожидался ее дома. А потому она старалась как можно внимательнее слушать на уроках и делать письменные домашние задания на переменках, чтобы, вернувшись из школы, не тратить зря время.

Окончив школу, Инга с облегчением вздохнула – теперь можно всецело отдаться любимому занятию. Вопрос о работе не стоял – Петр Васильевич устроил ее в свою фирму. Заказы давали нормальный, по меркам Кулишек, заработок. Чего еще желать? Но тут Петр Васильевич заявил, что Инге просто необходимо получить высшее образование. И бабушка, которая до этого никогда ни о чем подобном не заикалась, горячо его поддержала. Учеба в городе страшила. Ведь для этого нужно было разорвать привычно тесный круг общения и впустить в него новую, пугающую жизнь. Умения отстаивать свою позицию у Инги не было – не учили этому в Екатерининской школе. Поэтому противостоять совместному натиску бабушки и Петра Васильевича она даже не пыталась и в сентябре стала студенткой заочного отделения Института культуры в Рослани по специальности «Декоративно-прикладное искусство и народные промыслы».

И хотя многие ее сокурсники рассматривали учебу на заочном отделении как очередь за дипломом, который не факт, но, может быть, и принесет какую-нибудь пользу в дальнейшей жизни, Инге учеба дала очень много. Теперь она сама могла создавать сколки будущих кружев – сначала рисовать эскизы на бумаге, а потом переносить их с помощью сканера в компьютер. Взяв лучшее от различных школ кружевоплетения – елецкой, вологодской, михайловской, вятской, белевской, – она выработала свой собственный неповторимый стиль.

Получив диплом, она по-прежнему обитала в Кулишках. В ее маленькой комнатке поселился компьютер и дорогущий широкоформатный принтер для печати сколков – подарок Петра Васильевича. Теперь она могла целиком отдаться любимому делу.

А потом заболела бабушка. Все началось с обычной простуды, дальше – больше. В декабре катерининский доктор заподозрил у нее пневмонию и, несмотря на бабушкины протесты, настоял на госпитализации.

В день, когда «Скорая» увозила бабушку и сопровождающую ее Ингу в больницу, Кулишки накрыл мощный снегопад. Водитель что есть силы крыл транспортников, которых зима, как всегда, застала врасплох. Возвращалась Инга пешком по знакомой с детства дороге. Снег все падал и падал, и она подумала, что нужно сплести бабушке такой вот снежный палантин. Почему-то за столько лет она ни разу не сплела для нее что-нибудь стоящее. Все на продажу, будь она неладна. А для самого дорогого в ее жизни человека – нет. И хотя дома на валике у нее был наколот заказ – большая скатерть, Инга, в первый раз в жизни, отложила ее. Рисунок палантина уже жил в воображении, оставалось только набросать его на экране компьютера, а умная программа, подхватив идею, создаст прообраз будущего изделия.

Рассвет застал Ингу за работой. Она отвлеклась, только чтобы сварить бабушке куриный бульон. Бабушка, когда Инга болела, всегда поила ее куриным бульоном, считая его панацеей от практически всех известных медицине болезней. Сварить бульон оказалось не так уж просто – стряпуха из Инги никакая. Готовила всегда бабушка, а продуктами регулярно забивал холодильник Петр Васильевич. К старости у бабушки уже не получалось плести кружева – глаза не те, да и пальцы не такие ловкие. Поэтому они разделили обязанности – Инга работала, а бабушка, по ее выражению, «подносила патроны», то есть тарелки с едой, чашки с чаем-кофе-молоком.