Сети кружевницы - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Грин cтр.№ 7

Таким образом, наша Инга не является дочерью Дунаевой, а Галина Гусева не меняла имя и отчество. – Кристина перечеркнула знак равенства после имени «Галина». – Наша задача сводится к тому, чтобы отыскать Галину Гусеву и помочь матери и дочери воссоединиться.

– Если у них будет такое желание, – кивнул Федор, косясь на последний кусок пиццы. – Мне одному эта история со сменой имени и отчества кажется странной? Ну ладно, бабушка в Кулишках от радости, что блудная дочь вернулась, готова была всему верить. А Бородин этот? Умный же должен быть мужик, раз много лет магазин держит. Дурак бы уже стопятьсот раз прогорел. А этот – живет себе. Ну ладно бы эта Галина выбрала имя какое-нибудь замысловатое. Вот со мной, например, в универе девчонка училась, так ее звали Петарда.

– Что? – засмеялась Ася. – Сознайся, что ты только что это придумал!

– Вовсе и нет, – с серьезным видом заявил Иван. – Петарда Самойлова. У нее страничка есть в «Инстаграме», захочешь – я тебе покажу. Мы ее Петькой звали.

– А что? Вполне себе нормальное имя, – заметила Кристина. – Креативное.

– Я, кстати, недавно читал, что один парень сменил себе имя на Джон Сноу ^[6] – заметил Рыбак.

– На Джона Сноу, пожалуй, и я бы сменил. – задумчиво произнес Федор. – Но она-то поменяла Галину на Лилию, а Семеновну на Леонидовну. Считай, шило на мыло.

– А может, это имя ей карму царапало, – предположил Иван. – Вот и поменяла. По календарю выбрала. По этим, как их… святкам.

– Святцам, – деликатно подсказала Ася.

– Так не поменяла же, – напомнил Кристина, ткнув маркером в нужную строчку своей схемы.

– Да спич же не об том! – возмутился непонятливости начальницы Лебедев. – Я не могу понять, почему Бородин, судя по всему, мужчина далеко не глупый, повелся на эту историю со сменой имени. Ведь невооруженным глазом видно, что она шита белыми нитками.

– Вот Иван Станиславович, – Кристина указала маркером в сторону Рыбака, – и спросит у него.

– Я? – переспросил Иван. – Спросить-то я спрошу, отчего не спросить. Вот только скажи на милость, ты действительно считаешь, что реально найти человека через восемнадцать лет? Это же все равно что искать иголку в стоге сена!

– А чего сложного – найти эту пресловутую иголку? – поспешил вставить свои пять копеек Лебедев. – Всегда бесила эта фраза. Нужна иголка – спали сено и ходи по пепелищу с металлоискателем.

– Я считаю, реально все, – строго сказала Кристина. Эти смешки вместо серьезного обсуждения начинали ее раздражать. – Конечно, если с самого начала решить, что ничего не получится, толку не будет. Поезжай к Бородину, пообщайся, а там решим – реально или нет.

– Я правильно понял, что мне нужно ехать в Кулишки? – с грустной миной спросил Иван.

– Да нет же, Бородин живет в нашем городе. У него антикварный магазин на Лазаревской. После смерти бабушки Инги он поселил ее в том же доме.

– Подожди, Кристина, это тот самый замечательный магазинчик на Лазаревской, где мужчина играл на рояле? – спросила Ася. – Тебе там еще перчатки понравились кружевные, помнишь?

– А ведь точно, – согласилась Кристина. – На Лазаревской. Я даже не подумала, что это именно тот магазин. Кстати, перчатки эти, скорее всего, наша клиентка сплела.

– То есть как сплела? – удивленно подняла брови Ася. – Сама? Своими руками?

– А чего тут удивляться, – заметил Федор, примеряясь, как бы схватить последний кусок пиццы, чтобы никто не заметил. – Есть еще пророки в своем отечестве. Не все на откуп китайцам отдали.

– Ты просто не представляешь, какая это красота! – возразила Ася. – Я бы ни за что…

Она покачала головой.

– Значит, вы с Иваном и займетесь этим делом. Прямо сейчас и поезжайте. Поговорите, может, он что подскажет. Не забудьте диктофон включить. Вечером поделитесь своими мыслями.

– А я? – Пицца мигом вылетела у Федора из головы. – Я тоже хочу!

– И ты, – согласилась Кристина. – Только ты в офисе, а Иван с Асей – на месте.

– Я бы и сам справился, – проворчал Рыбак.

Участвуя в расследованиях «Кайроса», Ася почти каждый раз попадала в переплет, поэтому Иван на правах жениха всячески пытался ее оградить от потенциально опасных дел.

– Дело в том, что Инга большую часть жизни провела в деревне. Из-за дефицита общения она испытывает определенные коммуникационные сложности. Например, боится ездить в лифте, в такси, старается по возможности избегать общения с незнакомыми людьми.

– В такси я тоже боюсь, – сказала Ася. – Иногда.

– Я знаю, – кивнула Кристина. – Поэтому ей с тобой будет легче найти общий язык, чем с Иваном.

– А спорим, что я быстрее найду эту Ингину мать? – заявил Федор.

Все промолчали, и тогда Ася, которой почему-то стало жалко рвущегося в бой программиста, протянула руку.

– Спорим! Разбей нас, Ваня.

– На что хоть спорите? – спросил Рыбак, разъединяя руки спорщиков.

– Да хотя бы на эту пиццу. – Лебедев схватил намозоливший глаза кусок. – И, поскольку я все равно выиграю, я его съем.

Инга осторожно сняла со сколка готовую спинку жилетки, положила на стол. Потянулась так, что захрустели косточки. Хорошо получилось. Хотя бабушка и говорила, что нельзя хвалить свою работу, но как тут не похвалить? Тем более это не совсем работа Инги. Сколки принесла заказчица. Нашла в интернете и распечатала. Инга плести по чужим сколкам не любила. Ей хотелось, чтобы каждое изделие было неповторимым, единственным в своем роде, а не тиражированием чужих разработок. Она даже придумывала им имена, причем сначала было имя, а уже потом – эскиз и сколок. Инга и в жизни делила людей на две группы – тех, кто доверяет выбор специалисту, и тех, кто норовит все решить самостоятельно, пусть даже с потерей качества. Вторую позицию она не одобряла, но не отказывать же клиенту. Клиенты – это гарантированные деньги. А денег Инге сейчас понадобится на порядок больше, чем в Кулишках. Что бы ни говорил Петр Васильевич, она будет сама платить за все. И за квартиру, и детективам за работу… Инга даже предложила убирать магазин по утрам, – бесплатно, лишь бы хоть как-то отблагодарить Петра Васильевича за все, что он сделал для них с бабушкой. Но антиквар наотрез отказался.

– Во-первых, это равносильно колке дров микроскопом. А во-вторых, у нас же есть Шурочка. Ты же не хочешь лишить нас с Антоном куска торта?

Назвать Шурочкой женщину лет пятидесяти, полностью взвалившую на себя заботу о чистоте магазина и пропитании трех (считая Ингу) его обитателей, язык не поворачивался. И так как женщина наотрез отказалась сообщить свое отчество, Инга предпочитала более уважительное «Александра». Нешумная и скорая на руку, невысокая женщина с большими натруженными руками, Александра готовила такие вкусные пироги и торты, что поспорить со словами Бородина было сложно. Инга и согласилась, но только на словах. В душе ее покоя не было. Там с некоторых пор поселился хаос, и даже привычная мантра «перевить-сплести» не помогала. Она скучала по Кулишкам, по бабушке, по бесконечной свободе. Казалось бы, ну что поменялось в ее жизни? Она все так же большую часть времени проводит за работой, причем любимой, свободу ее никто не ограничивает – гуляй не хочу. Что же тогда? Шум и крики подростков под окнами, которые не дают уснуть? Назойливый свет фонаря под окном? Осознание своей зависимости от Бородина, ставшей здесь, в городе, куда более явной?