Счастье ходит босиком - читать онлайн книгу. Автор: Лана Барсукова cтр.№ 8

Упоминание Милана было неслучайным. Алла только что отвезла в столицу моды свою единственную дочь Яну. Пожила там с недельку, помогла обжиться и вернулась загорелая и переполненная впечатлениями. Еще бы, не каждый день дочку в Милан отселяешь. Ей требовался слушатель, свидетель радости. В этом качестве традиционно использовалась Женя – подруга со студенческих лет. Она-то и плелась сзади, проклиная новые туфли и оплакивая натертые ноги. Алла таких деталей не замечала.

– Мы свои миллионы заработали и успокоились. Муж правильно говорит: прогресс делают только бедные люди. Я как услышала, меня прямо торкнуло от этой мысли.

Алла любила жесткие и доходчивые слова: не просто потрясло, а торкнуло. Вообще ее речь была смачной, громкой и бесконечной. Особенно в присутствии Жени, которая молчала как-то правильно, вдохновляюще, как зритель, который своим безмолвным присутствием придает актеру силы на сцене. На этот раз Женя хранила тишину еще более старательно – все ее мысли ушли в ноги, страдающие от новых туфель. Ей даже лень было возразить Алле, что та работала так давно и так недолго, что можно про это и не вспоминать.

«Как она не устает все время говорить, да еще с таким напором?» – в очередной раз подумала Женя. Энергия, исходящая от Аллы, опровергала законы физики. С точки зрения науки расход энергии должен чем-то компенсироваться, восполняться откуда-то. А тут энергия изрыгалась бесконечно, настойчиво и непрерывно. Лет тридцать уже. Женя привыкла. Так уж вышло, что вся их жизнь проходила на глазах друг у друга. Стаж отношений постепенно перерос в дружбу.

Знакомство пришлось на студенческие годы. За бесперебойное вещание местные остряки прозвали Аллу «московским радио». Потом в их компании появился тощий студент Гера, которому звук московского радио понравился. Вскоре сыграли свадьбу. Шаг за шагом Гера шел вперед, пока не вышел в дамки. Из студента средних котировок он превратился в успешного бизнесмена. Стал миллионером. А Алла, соответственно, миллионершей. Такая карта выпала. Алла быстро вышла из игры победителем. Переквалифицировалась в арбитра. Судила, выставляла оценки.

Жене выпала другая карта. Тоже ничего. Не шваль, но и не козырный туз. Условный валет. Карта с лицом, а не порядковым номером, хоть и невысокого веса. Вся ее жизнь оказалась пригвожденной к работе. Ее знали и ценили как крепкую журналистку, которую, как известно, ноги кормят. Она устала, но колода все не кончалась. Игра продолжалась, покой ей только снился. Работа заполняла ее до краев, не оставляя свободного пространства. Детей у Жени не было, Бог не дал. Так что лучше уж работа, чем пустота.

Женя любила Аллу, как любят поток света, упругость ветра, давление водяной струи из-под крана. Но советоваться с ветром или водой не будешь, исповедоваться им нелепо. И Женя давно, еще в молодости, научилась дружить с Аллой «в одну сторону». Оставаться немым собеседником. Слушать, молчать и думать о своем.

Например, сейчас она активно обдумывала, как улизнуть от надвигающейся опасности в виде кофейни. Прямо по курсу сияла вывеска: одна буква была с дефектом, она мигала, как будто у нее нервный тик. Кофейный запах подманивал даже слепых. Шансов, что Алла пройдет мимо, почти не оставалось. Кофейня появилась совсем некстати. У Жени в кошельке лежали последние бумажки, именуемые дензнаками. И предназначены они не для кофе. Да еще в таком пафосном месте – прямо в центре города. Кофейня представлялась Жене воронкой, которая засасывает в свой водоворот бумажные кораблики, сложенные из денежных купюр.

Алла нежадная. Она вполне могла бы угостить Женю, купить ей кофе вместе с жирным эклером, даже с двумя. Но ей и в голову не приходил такой расклад. В их отношениях Женя играла роль умницы, успешной журналистки, энергичной деловой женщины, чьи мысли питали умеренно прогрессивные издания. Нет, Женя не была скрытной. Рассказами о своих проблемах она порой перегружала телефонные линии, раскаляла кабели и собственные нервы. Но звонила она другим людям. Плакалась в жилетки так, что их можно было выжимать от слез. Но в жилетки других людей. С Аллой она свои проблемы не обсуждала. Держала марку. Сохраняла лицо. Слишком удачливой и беспроблемной казалась ей жизнь Аллы. А для откровенности нужна надежда на понимание. Понимание рождается из подобия. А какое подобие в жизни бездетной работающей журналистки и неработающей жены миллионера, обремененной счастьем иметь дочь?

Тут в сумочке Жени очень кстати пискнул телефон. Пришла эсэмэска. Сообщение было ожидаемо: «Оплата не произведена, на карте недостаточно средств». Эта милая услуга называлась «автоплатеж». Стоит появиться деньгам на карте, как заботливые руки электронной системы уносят их в сторону теплосетей, энергетических компаний, городской телефонной сети и других вампиров, патронируемых родным государством. Выходит, сегодня вампиры не смогут пососать ее кровь – кончились денежки. Наступило денежное малокровие. Озабоченность на лице оказалась весьма кстати, и Женя обыграла ее в свою пользу:

– Ты пока попей кофе, а я должна пару-тройку звонков сделать. Достали уже своими эсэмэсками.

Подразумевалось, что «достали» ее коллеги, рвущие на части деловую Женю, которой даже кофе попить некогда. Дескать, она бы сейчас с радостью взяла капучино с корицей, но на ее таланты началась активная охота коллег. Надо сделать серию деловых звонков, иначе где-то что-то лопнет. Алла отнеслась к одиночному кофе с пониманием. Ну раз надо. С ее многолетним стажем домохозяйки отношение к Жениной работе было почти благоговейное. Деловой звонок казался экзотичнее, вкуснее, чем кофе со сливками.

В их дружбе, надежной, долгой и плоской, каждая из подруг играла определенную роль, на которую наматывалась паутина их отношений. Алла изображала неработающую даму, купающуюся в радостях, оплаченных щедрым и богатым мужем. Разговоры имели ограниченный, но стабильный репертуар: путешествия, хобби, прирост семейных активов. Все сводилось к радости обладания деньгами, раскрашивающими жизнь в разнообразные и волнующие краски. Никаких бед и забот сквозь эти краски не проступало.

У Жени другая роль: она старательно соответствовала образу деловой, успешной журналистки. Для встречи с Аллой «искала окно» в своем графике. Давала почитать материалы. Жаловалась на сумасшедшую жизнь. Намекала на командировочные приключения. Как бы между прочим вспоминала известных людей, с которыми ее сводила журналистская судьба. И даже бездетность обращалась в относительное преимущество. Дескать, у кого-то задача воспитать ребенка, а у нее – воспитать страну. Короче, придавала своей жизни максимально эффектную позу.

Каждая из подруг виртуозно разыгрывала свою историю, отнюдь не придуманную, но словно отретушированную. Все, что затуманивало и усложняло эти образы, не впускалось в круг их отношений. Нюансы тут лишние. Таковы были правила игры. У дружбы тоже есть правила. За их нарушение можно пожизненную дисквалификацию схлопотать. Подруги понимали, что у образов есть изнанка. Потертая, полинявшая, с прорехами, откуда иногда капают слезы. Но они не показывали своих изнанок, довольствуясь витриной друг друга. И такая плоская, одномерная дружба оказалась крайне устойчивой. Она как будто распласталась, растеклась блином по поверхности их жизни. Ее не комкали ветры перемен, не корежили жизненные подробности. Все проходило, а дружба, приплюснутая к земле, оставалась.