Счастье ходит босиком - читать онлайн книгу. Автор: Лана Барсукова cтр.№ 11

Жене стало смешно. Она прекрасно поняла ситуацию. Скорее всего, русский Ромео попросил «шоколадку» испариться на время сеанса связи. Та смекнула, что разговор состоится с домом, и раскромсала себе палец. Нет такой любовницы, которая не хотела бы оказаться разоблаченной перед женой. Кстати, Женя недавно чистила рыбу, так кровищи поболее было. Красотка явно себя пожалела. Так себе порез, смотреть не на что. Господи, ну почему мужики такие тупые? И ведь лижет палец! Как собака лижет. В Жене все закипело – такая гремучая смесь женского протеста с национальной гордостью: «Только русский лох-миллионер может лизать рану кубинской шалаве, оставив дома крепкую жену с курятником в придачу». Хотелось уйти, громко хлопнув дверью. За неимением двери хлопнула крышкой ноутбука.

Снова налила себе коньяку. «С этой семейкой и спиться недолго», – начала она разворот в сторону шутки. А вечером, снова выйдя на связь, дала Гере честное пионерское слово молчать.

– Не бойся, я тебя не выдам. Алла не узнает.

– Она знает.

Женя молчала, раздавленная удивлением.

– Ты только не говори с ней об этом. Ей неприятно будет. Она перед тобой фасон держит, – сказал Гера на удивление разборчиво. Не улыбаясь.

* * *

В Милан Женя прилетела, вымотанная стыковочными рейсами. Родная редакция, как обычно, сэкономила, отправив ее на перекладных. Но хоть такси оплачивают. Это большое послабление. Причем только за границей. Считалось, что на родных просторах журналист должен пользоваться общественным транспортом или собственным кошельком. А за рубежом можно хоть в булочную на такси ездить. За этой щедростью стояло опасение, что журналист заблудится в буржуазных джунглях, начнет обращаться за помощью и распугает окружающих своим английским. Честь страны требовала его изоляции в салоне такси. Конечно, выросло поколение молодых журналистов, которые говорили на английском лучше, чем писали на русском. Но бухгалтерия не улавливала новых веяний, за что Женя была ей искренне благодарна.

Бросив сумку и собственное тело на заднее сиденье, Женя передала бумажку с адресом водителю и задремала. Как хорошо! Скоро ей предстоит созерцать Милан с высоты четвертого этажа, где нет срущих голубей.

Но водитель привез ее к дому, где четвертого этажа не было. Совсем, как ни считай. Перепутать адрес Женя не могла. Готовя сюрприз для Аллы, адрес она добывала иным путем. Списалась с Яной через Facebook, предупредив о тайной миссии своего визита. Не могла же Яна перепутать собственный адрес? Конечно, она с тараканами в голове, но не в такой же степени. Все понятно, водитель – дебил. Эта универсальная версия вообще многое объясняла, и Женя часто ею пользовалась. Наверняка еще вчера рекламировал кетчуп, красавец конченый. Города не знает. И что теперь делать?

Итальянец понял, что ему достался тяжелый случай: пассажир – дебил. Он тоже часто пользовался этим объяснением. Пришлось брать за руку, хотя хотелось взять за шкирку, и подвести к латунной табличке с фамилиями жильцов. На лице пассажирки проступила радость. Слава богу, хоть читать умеет. Нет, легче кетчуп рекламировать. Но там все места футболисты заняли. Реклама кетчупа – венец, высшая точка футбольной карьеры.

– Чао, синьора!

– Чао и мерси, – продемонстрировала Женя высокий культурный уровень, прикинувшись полиглотом.

* * *

Яна открыла так быстро, как будто стояла под дверью и сторожила звуки шагов. Даже звонить не потребовалось. В долю секунды Женя поняла, что случилось что-то плохое, тяжелое. Яна сильно прибавила в весе. И это не вес утрамбованной радостной пиццы или разрывающих тело жизнерадостных спагетти. На Яне словно повисли килограммы рыхлой никчемности, тягучей бессонницы и желеобразной тоски. В глазах застыла воздушная тревога. Жизни в ней стало еще меньше. Было очевидно, что Милан не разбудил силы, а высосал остатки.

Яна повисла на шее у Жени, точнее, обвисла на ней. Она светилась радостью, как лампочка в сети с малым напряжением – тускло и на грани отключения. На бурную радость у нее не хватало энергии.

Янина квартира размещалась на первом этаже, но это был какой-то нестандартный вариант. Архитектор-затейник вдавил этот этаж в землю, утопил его. С улицы приходилось не подниматься, а спускаться на пару ступеней. Окошки тянулись к потолку, словно хотели вытянуть комнату наверх, исправить казус строителей. Комната при всем богатстве отделки и мебели оставляла впечатление подвального помещения.

Фантазия Булгакова когда-то поселила в цокольном этаже Мастера и Маргариту. Из окна они могли видеть только ноги прохожих. Но с ними жили целых два романа. Один они проживали вместе, другой роман писал Мастер. Эти романы раздвигали пространство, поднимали потолок, впускали свет и воздух в их комнату. А тут?

– Янчик, а мама мне про четвертый этаж говорила, – осторожно начала распутывать ситуацию Женя.

Все-таки откровенного вранья от Аллы она не ожидала. Ладно, можно не говорить всю правду, но говорить откровенную ложь – это уже перебор, это дисквалификация дружбы. Да и зачем?

– Вначале так и было, теть Жень. Мне там очень нравилось..

– А потом?

– Потом мама меня сюда перевезла, – лениво пояснила Яна.

Каждое слово из нее приходилось тянуть клещами. Она не разговаривала, а лишь отвечала на вопросы, как будто экономила силы, хотя явно радовалась гостье, держалась за руку, как маленькая.

– Зачем? Из-за голубей? – сделала Женя самое глупое предположение в своей жизни.

– Нет, из-за врачей, – продолжала идти на рекорд по лаконичности Яна.

– Каких врачей?

– Дебильных. Перестраховщики и придурки, как и везде, – неожиданно эмоционально пояснила Яна.

– Врачи у нас кто будут? Ухо-горло-носы?

– Нет, психи.

– Станешь психом, если всю жизнь в уши и носы смотреть. Но можно и нормальных врачей найти, не психованных, не паникеров. Янчик, ну хочешь, вместе поищем?

– Нет, психи – это психиатры.

– А чего боялись психи? – напряглась Женя.

– Что через окно выйду. С четвертого этажа.

У Жени застучало в висках. Нет, трагедии случаются с кем-то другим, далеким и незнакомым. Об этом пишут репортажи. Она сама и пишет. Но чтобы рядом, в семье подруги, так буднично гнездилась беда? Может, она чего-то не поняла? Может, у Яны такой своеобразный юмор?

Обманывая себя, попыталась пошутить в ответ:

– А на улице? Мама для тебя персональные заграждения не протянула? Чтобы ты под машину не бросилась?

– Нет, у меня только ночью приступы бывают, – серьезно, не уловив шутки, ответила Яна.

Все три дня, что Женя провела в Милане, они не расставались. Только когда Женя убегала на показ мод. Яна этим не интересовалась. Она тянула лямку винтика модной индустрии, заполняя своим погрузневшим телом место в соответствующем колледже. Колледж ковал кадры для итальянской легкой промышленности. Легкая промышленность ковала доходы в бюджет. Бюджет ковал пенсии и футбольные стадионы для претендентов на рекламу кетчупа. Всем хорошо. А ковать свое счастье человек должен сам, отдельно, на личной крохотной наковальне. Но отдельно еще ни у кого не получалось. Тем более у Яны. Ей нужны корни.