Темный рассвет - читать онлайн книгу. Автор: Джей Кристофф cтр.№ 110

Женщина тяжко вздохнула.

– Отличный ход, милый.

И, низко наклонившись, положила свой нож на пол.

– Не бойся, малец. Дядя Мясник тебя защитит.

Йоннен сидел на лестнице конюшни, упираясь подбородком в колени, его кожу покрывал пепел. Мясник стоял над ним и наблюдал за западным выходом. Наив стояла на восточной лестнице с мечом в руках. Ступеньки были испачканы кровью и усеяны трупами. От обугленных тюков с сеном и сгоревших верблюдов валил дым. Не считая призрачного хора, в задымленной конюшне царила полная тишина.

Мальчик слышал звуки битвы в горе, но они постепенно затихали. Защитники Церкви попались на уловку Мии и были полностью разгромлены. Он знал, что где-то там наверху его сестра, как ищейка, вела охоту во тьме. Рубя все на своем пути в погоне за их отцом.

– Битва затихает, – крикнула Наив с лестницы. – Победа не за горами.

– Наша или их? – поинтересовался Мясник.

Наив задумалась на секунду, наклонив голову. Ее улыбка скрывалась за тканью, но мальчик все равно услышал ее в голосе женщины.

– Наша.

Эклипс вернулась в тень Йоннена, так что мальчик не боялся. Однако его сердце все равно ныло при мысли о том, что могло происходить в недрах горы. По правде говоря, несмотря на все мастерство Мии, Йоннен не верил, что ее план сработаету. Их отец преодолевал все препятствия. Всех врагов. Побеждал в игре, где проиграть – значит умереть, и все его соперники уже гнили в могилах. В глазах Йоннена Юлий Скаева был бессмертным.

Несомненно, он был тяжелым человеком. Не жестоким, ни в коем случае. Но твердым, как сталь. Беспощадным, как море. Никогда не спешил с похвалой и не упускал случая упрекнуть, воспитывая из своего сына мужчину, который однажды сможет править империей. Но отец с самого начала дал четко понять – несмотря на его происхождение, трон Йоннен должен заслужить.

Мальчик усердно учился. Без устали стремился произвести впечатление. Любовь его матери оставалась неизменной, но именно желание услышать похвалу от отца заставляло его двигаться дальше. Единственное, чего он хотел, это чтобы отец им гордился. Поскольку в Юлии Скаеве – народном сенаторе, консуле и императоре, – он видел мужчину, которым сам мечтал однажды стать.

Пока не встретил Мию.

Сестру, которую он никогда не знал. О которой ему даже не рассказывали. Поначалу Йоннен считал ее лгуньей. Змеей и воровкой. Но Юлий Скаева вырастил не глупца, и никакой самообман в мире не мог скрыть правду в словах его сестры. Тьма в них взывала друг к другу. Их теневую связь было невозможно отрицать. Без сомнений, они были родственниками. И она была дочерью своего отца.

В последние перемены он даже начал думать о себе как о Йоннене, а не Люцие. Но мальчик скучал по семье. Чувствовал себя потерянным и одиноким. Эклипс облегчала его ношу, но ему не было легко. Он чувствовал себя крошечным человечком в мире, который внезапно сильно увеличился.

– Как звали твоего сына, Мясник? – спросил Йоннен.

Лиизианец опустил на него взгляд, на его побитом лице появилась маленькая морщинка.

– А?

– Ты сказал Мие, что у тебя был сын. Как его звали?

Бывший гладиат вновь посмотрел на лестницу. Крепче обхватил меч. Стиснул челюсти. Мальчик услышал шепот в своей тени:

– …Йоннен, возможно, Мясник не хочет об этом говорить…

Йоннен поджал губы. Лиизианец был бандитом, невоспитанным мужланом и свиньей. Но у него было золотое сердце, и он всегда был добр к Йоннену. Мальчик не хотел ранить его чувства.

– Прости, Мясник, – тихо сказал он.

– Якомо, – пробормотал мужчина. – Его звали Якомо. Почему ты спрашиваешь?

– Ты… – Йоннен облизнул губы, пытаясь подобрать слова. – Ты когда-нибудь лгал ему?

– Иногда, – вздохнул Мясник.

– Почему?

Мужчина провел рукой по черному ежику волос. Звуки битвы наверху почти стихли. Он ответил не сразу.

– Быть родителем нелегко. Мы должны научить своих детей правде о мире, чтобы они смогли в нем выжить. Но часть этой правды меняет тебя безвозвратно. А ни один родитель не хочет, чтобы его ребенок менялся.

– И поэтому вы врете нам?

– Время от времени, – Мясник пожал плечами. – Нам кажется, будто, если сильно постараться, мы сможем сохранить вас такими, какими вы были от рождения. Непорочными и безупречными. Навсегда.

– Значит, вы и себе врете.

Лиизианец улыбнулся и присел рядом с мальчиком. Протянув мозолистую руку, ласково взъерошил ему волосы.

– Ты напоминаешь мне Якомо. Умный маленький говнюк.

– Будь я умным, то не впутался бы в эту передрягу. Я чувствую себя бесполезным. Беспомощным.

Наив молча смотрела, как Мясник достает кинжал из-за пояса и вручает его мальчику рукоятью вперед. Йоннен взял его, чувствуя тяжесть оружия, и смотрел, как солнечный свет выплясывает на лезвии. Рядом с ним возникла Эклипс, глядя на то, как мальчик крутит кинжал так и эдак.

– Все еще чувствуешь себя беспомощным? – спросил Мясник.

– Уже меньше, – ответил Йоннен. – Но я не такой сильный, как ты.

– Не бойся, малец. С кровью, которая течет в твоих жилах?

Мясник хихикнул и покачал головой.

– Ты достаточно силен для нас обоих.

Мия бежала по темным коридорам, увлекая за собой тени.

Добравшись до Зала Надгробных Речей, обнаружила Меркурио в проходе с окровавленной костепилкой в руке. Друзиллу и Аалею схватили; Леди Клинков стояла с поникшими плечами, темные глаза шахида масок расширились от страха. Мечница и Сидоний пристально следили за ними, готовые прирезать эту парочку в любой момент. Мия на секунду встретилась взглядом со своим бывшим наставником, и он улыбнулся. Но у нее не было времени на разговоры.

Она побежала дальше.

Добралась до лестницы, ведущей вниз в покои Адоная и к убегающему Скаеве. Трик с Эшлин уже спускались – Эш немного впереди. Но, перешагивая через тени, Мия все равно двигалась быстрее. Она уже слышала крики стражей ее отца, топот тяжелых ботинок по каменным ступенькам, панику в их голосах, подгонявших друг друга. Проходя мимо, Мия шлепнула Эш по заднице, обтянутой кожей, и шагнула мимо них с Триком

Мия дотянулась до самого медлительного из них и зарезала его за секунду, тьма схватила ближайшего стража и разорвала его пополам. Посмотрев вперед, она мельком увидела фиолетовую тогу среди них, и ее сердце забилось чаще. Остальные стражи повернулись – оставшиеся десять, – их клинки сверкали, глаза горели.