Багорт. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Суворова cтр.№ 51

Такие мысли как-то сами собой к Деи свернули. Знай она, что Ян в опасное путешествие намылился, нипочем не пустила бы без должной подготовки. Выведала б сначала про шлем этот как можно больше, и конечно догадалась бы, что наделенная волшебной силой реликвия, будет должным образом охраняться. Но Ян об охране тайника и не подумал. Хотя если бы и подумал, то, скорее всего, представил бы бугаев с дубинами, но никак не этот страх дикостный, который его вчера мужества лишил.

Поужинал он без аппетита и, завернувшись в плащ, решил твердо, что завтра непременно камень отыщет. Но данное себе обещание Ян не исполнил, проходил весь день, но камня так и не нашел, а еще через день, вообще, ели ноги от призраков унес, потому как забрел уже далеко, почти на середину пустоши и так увлекся, что не заметил, как наступили сумерки. Запыхавшийся и чуть было опять не осрамившийся Ян, жался к дереву, грозя кулаком теням и думал, что пора уже эти моционы заканчивать.

Утро четвертого дня выдалось ясным, солнечным. Ян наскоро позавтракав, покидал в заплечный мешок ягод, уже успевших подсушиться грибков, воды свежей набрал и снова на пустошь отправился. Там солнечности, что его в лесу порадовала не было — пустошь, по-видимому, всегда была затянута облачной пеленой. Ян вздохнул, поежился и припустил к тому месту, где еще не ходил.

Камень нашелся уже к середине дня. Оказался он не маленьким, мимо точно не пройдешь, и Ян обозлился на себя за чрезмерную дотошность, которая сожрала три дня его бесценной жизни.

В том, что это был именно тот камень, сомнений у него не возникло. Плоский, с пол аршина в диаметре, густо поросший веселеньким, ядовито-зеленым мхом, в этой унылой, серой пустынности он мог затеряться разве что летом, когда зелень еще сочна и обильна. Сейчас же камень выглядел потусторонним предметом никак не вяжущимся с местностью, к которой принадлежал. И тут Яна осенило — а он ей и не принадлежал! Не был он частью этой местности. Он был частью лабиринта, того самого который скрывал.

Ян поворочал его и так и этак. Камень не поддавался. Поискал поблизости какой-нибудь упор, это же поле брани, в конце концов, неужто тут ничего не найдется. Усердно искал, следы битвы: ржавые шлемы, доспехи, ну хотя бы древко от копья. Подумать о том, что за сотни лет все следы побоища сокрылись под историческим слоем земли, Ян не удосужился, угомонился, только когда понял, что нету тут кроме камней ничего.

Вернулся к месту, опустился на мягкий мох, но сидеть оказалось неудобно, что-то выпирало из, казалось бы, плоской поверхности. Ян встал, обшарил камень руками и нашел то, что причинило ему неудобство. Посередине была не просто выпуклость, а некое подобие рычага, и парень чуть было не задохнулся от догадки. Он стал судорожно расчищать мох и увидел, наконец, что это не просто булыжник — это люк. Плоская крышка его была испещрена символами, а посредине торчал рычажок. Трясущимися Ян потянулся к нему, надавил, толкнул, повернул и только после того, как сдвинул его, послышался скрежет. Крышка люка отъехала в сторону и перед Яном разинула свою пасть черная, непроглядная дырень.

Он был высокой волной, что накрывает собой предыдущую, более мелкую, растворяет в общем потоке, прибивает к берегу. Она не противилась этому движению, она не противилась больше ничему, что так или иначе соприкасалось с ним. Их связь упрочнялась, кристаллизовывалась, сияла самыми поразительными оттенками, поражая их самих этой чарующей спектрльностью. Казалось, они уже изведали и ощутили все, что должны были изведать влюбленные, но их страсть постоянно перерождалась, не давая им возможности привыкнуть, приспособиться, отдышаться.

В Деи прибавилось округлости, румяности, истомности. Походка, и без того грациозная, превратилась в плывущую, она стала говорить тише, вкрадчивей, незамысловатей. Влад приписывал все эти перемены, разливающемуся в ее глазах тихому счастью. Прояснилось все, когда его мать, наконец, оправилась после длительного заточения и, вернувшись домой, потребовала отвести ее к соей спасительнице.

Розовощекую и воздушную, блуждающую, словно в сонной одури Дею, Влад нашел у Отца леса. Она бродила по поляне и, касаясь раскидистых ветвей, что-то нашептывала.

— Дея, — позвал он и девушка обернулась. — Моя мать сегодня пришла со мной, она хочет поблагодарить тебя.

— За что? — пролепетала Дея, отрываясь от дерева.

— Ты ей жизнь спасла, забыла?

Дея покивала, будто вспоминая что-то давно забытое и значения уже не имеющее, что-то из прошлой жизни.

— Она ждет тебя в коляске у дома. Пойдем?

— Пойдем, — согласилась девушка, подплывая к Владу.

Изнуренная ожиданием Морита, уже выбралась из повозки и как только увидела приближающуюся парочку, поспешила им на встречу.

— Наконец, я могу видеть Вас, — заговорила взволнованная женщина, — и лично поблагодарить за самоотверженный поступок…

— Ма, — прервал Мориту Влад. — Ты излишне официальна.

— Да, он прав, — подтвердила Дея, улыбаясь. — Со мной можно по-простому. Ну, что же мы стоим? Идемте в дом.

Светлое и незатейливо-очаровательное жилище Деи как-то сразу приняло его мать. Влад чувствовал, что Морита удивительно органично вписалась в их интимное пространство, заставленное горшками с иланг-илангом. Мать очаровалась Деей, девушка вызывала в ней трогательную, сладковато-тягучую нежность, не благодарность за спасенную жизнь, а именно неподдельную, материнскую нежность.

Просидели у Деи до самого вечера. Долго обсуждали Ихаиля, пытались отыскать в памяти Мориты его слабые места. Потом Влад скрылся в кухне и долго слушал переливчатый смех, таинственные шепотки и шуршание юбок — Дея показывала его матери свое скромное гнездышко.

— Ну, что ж, — сказала Морита, когда за окном уже стемнело, — посидели, пора и честь знать. У хозяйки леса, наверное, забот не мало, а я у тебя целый день украла.

— Ну, что вы, не украли — подарили. Я не часто гостей принимаю, особенно таких сердечных. Так, что вы заходите пожалуйся еще, я буду рада.

— Обязательно, — пообещала Морита, оставляя молодых наедине.

Влад долго и нежно прощался со своей атласистой, пышущей розовостью Деей. Удивляясь, как она хорошеет изо дня в день, и уже начинал томиться в ожидании завтрашнего дня — дня, когда снова будет держать ее тонкую, горячую руку, любоваться плавным изгибом спины и целовать румяную щеку, предвкушая еще большие наслаждения.

— Ну, что довольна поездкой? — поинтересовался Влад у матери, когда они уже сидели у зажженного камина в своем старомодном, обветшалом доме. — Понравилась твоя спасительница?

— Понравилась, не то слово! — ответила мать, греясь у огня. — Скажи, а у вас это давно?

— Ой, ма, уволь меня от расспросов, — нервно отмахнулся от матери Влад, вскакивая с дивана. — Я же тебя об отце не расспрашиваю.