Средневековье. Большая книга истории, искусства, литературы - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Басовская, Паола Волкова cтр.№ 178

Но против то, что говорится в книге Екклезиастика (Сир. 33, 7): «Почему день превосходит день, и также свет превосходит свет, и год — год, и солнце — солнце? Они разделены мудростью Божьей».

Отвечаю: следует сказать, что Ориген, желая исключить мнение тех, кто полагает различие в вещах происходящим из-за противоположности благого и злого начал, считал, что изначально все сотворенное Богом равно (О началах, 6). Так, он говорит, что Бог сначала сотворил только разумные творения, и все равными, в которых сперва возникло неравенство из-за свободного выбора, когда некоторые обратились к Богу в большей или меньшей степени, некоторые же в большей или меньшей степени от Бога отвратились. Следовательно, те разумные творения, которые вследствие свободного выбора были обращены к Богу, были возвышены в различных чинах ангелов, по различию заслуг. Те же, что отвратились от Бога, были заключены в различные тела, в соответствии с различием грехов, и Ориген называет это причиной сотворения и различия тел. Но согласно этому совокупность телесных творений существует не благодаря благости Бога, которая должна быть сообщена творениям, а для наказания греха. Это противоречит тому, что говорится в Книге Бытия (Быт. 1, 31.): «Увидел Бог все, что он сотворил, и было оно весьма хорошо». И когда Августин говорит в одиннадцатой книге «О граде Божием» (11, 23): «Что может быть сказано более глупого, чем то, что Бог Создатель сотворил это солнце, поскольку в одном мире оно одно, не из-за достоинства красоты или благости телесных вещей, а скорее это произошло из-за того, что одна душа так согрешила? А из-за того, что согрешили бы сто душ, то в этом мире было бы сто солнц?».

И потому следует сказать, что Божья мудрость является причиной как различия вещей, так и их неравенства. Это делается ясным таким образом: ведь в вещах обнаруживается двойное различие, одно — формальное, в тех вещах, которые относятся к различным видам; другое же — материальное, в тех, которые различаются только нумерически. Но поскольку материя существует благодаря форме, то материальное различие существует благодаря формальному. Поэтому мы видим, что в неразрушимых вещах есть только один индивид одного вида, поскольку вид достаточным образом сохраняется в одном индивиде, в порождаемых же и разрушимых существуют многие индивиды одного вида для сохранения вида. Из этого ясно, что формальное различие является более изначальным, чем материальное. Формальное же различие всегда требует неравенства, поскольку, как говорится Аристотелем в восьмой книге «Метафизики» (1043b 34), формы вещей подобны числам, в которых вид изменяется из-за прибавления или отнятия единицы. Поэтому представляется, что в природных вещах виды упорядочены по степеням; так, смешанные из элементов тела более совершенны, чем элементы, растения — чем минеральные тела, животные — чем растения и люди — чем другие живые существа, а в отдельных из них один вид оказывается более совершенным, чем другой. Следовательно, божественная мудрость является причиной как различия вещей ради совершенства целого, так и их неравенства. Ведь не было бы совершенного целого, если бы в вещах обнаруживалась только одна степень совершенства.

1. Итак, относительно первого следует сказать, что наилучшему действующему свойственно производить сотворенное им наилучшим, однако не так, чтобы он просто делал бы какую-либо часть целого наилучшей, но наилучшей согласно соразмерности с целым, ведь благость живого существа убавилась бы, если бы всякая его часть имела бы достоинство глаза. Таким образом, следовательно, Бог устанавливает весь универсум наилучшим образом, согласно модусу творения, не каждое единичное творение наилучшим образом, а одно лучше других. И потому в Книге Бытия говорится о единичных творениях (Быт. 1, 4): «Увидел Бог свет, что он хорош», и схожим образом о единичных творениях, но обо всех одновременно, говорится (Быт. 1, 31): «Увидел Бог то, что он сотворил, и что было оно весьма хорошо».

2. Относительно второго следует сказать, что первое, что происходит от единства, есть равенство, и затем происходит множественность. И потому от Отца, которому, согласно Августину (О христианском учении, 1, 5), аппроприируется единство, произошел Сын, которому аппроприируется равенство, и затем творение, которому подобает неравенство. Однако даже творения причастны некоторому равенству, а именно пропорции.

3. Относительно третьего следует сказать, что это тот довод, который убедил Оригена, однако он имеет силу только в отношении распределения наград, неравенство которых обусловлено неравными заслугами. Но в установлении вещей неравенство частей существует не из-за какого-либо предшествующего неравенства, или заслуг, или же расположенности материи, а ради совершенства целого. Что ясно также в случае творений искусства, ведь стена отличается от фундамента не из-за того, что они имеют различную материю, но ради того, чтобы дом был создан из различных частей, мастеру требуется разная материя, и он создавал бы ее, если бы мог.

Глава 3. Существует ли только один мир?

1. Кажется, что существует не один только мир, а многие. Ведь, как говорит Августин в «Книге о восьмидесяти трех вопросах» (46), «нелепо говорить, что Бог сотворил вещь без основания». Но на том же основании, посредством которого Он сотворил одно, Он смог сотворить многое, поскольку Его способность не имеет пределом сотворение одного мира, но является бесконечной, как выше было показано (q. 25, a. 2). Следовательно, Бог произвел многие миры.

2. Кроме того, даже природа производит то, что является наилучшим, а тем более — Бог. Но лучше быть многим мирам, чем одному, поскольку многие блага лучше менее численных. Следовательно, Богом произведены многие миры.

3. Кроме того, все, что имеет форму в материи, может численно умножаться, сохраняя тот же вид, поскольку численное умножение происходит от материи. Но мир имеет форму в материи, как, например, когда я говорю «человек», то обозначаю форму, когда же я говорю «этот человек», то обозначаю форму в материи; и таким же образом, когда говорят «мир», обозначают форму, когда же говорят «этот мир», то обозначают форму в материи. Следовательно, ничто не препятствует тому, чтобы существовали многие миры.

Но против то, что говорит Иоанн (Ин. 1, 10): «Им сотворен мир»; там он называет мир в единственном числе, как если бы существовал только один мир.