1918: Очерки истории русской Гражданской войны - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Зайцов cтр.№ 43

2. Помимо этих основных 11 казачьих войск существовали еще Иркутская и Красноярская сотни.

* Краткое расписание сухопутных войск. Военная типография Главного штаба. СПб., 1910.

** Редигер А. Комплектование и устройство вооруженной силы. СПб., 1900. С. 177. Хотя эти данные относятся к 1900 г., но за 10 лет увеличение числа казачьих полков было совершенно ничтожным, так что эти цифры в общем верно отвечают и положению ко времени начала войны. В частности, один хорошо осведомленный германский источник («Die Kasaken im Weltkriege» в журнале «Wissen und Wehr». 1922. Heft 6. майора фон Кохенгаузена, состоявшего в 1918 г. при донском атамане Краснове) дает (с. 379) общую численность всех казачьих войск при мобилизации в 225,5 тыс.

Первые казачьи поселения (из рязанских казаков) по Тереку и Сунже относятся еще к концу XVI в. Началом Терского войска принято считать 1577 г. – основание городка Терки при слиянии Терека и Сунжи.

В XVIII в. пополняемые донцами и волжскими казаками терские поселения протянулись от устья Терека до р. Кумы, составив ряд отдельных войск (от устья Терека к западу: Терско-Кизлярское, Терско-Семейное, Гребенское, Моздокский и Волгский полки). В начале XIX в. между Моздокским и Волгским полками был расселен еще и Горский полк. Всю первую половину XIX в. терские казаки несли тяжелую боевую службу по Кавказской линии, так как их поселения в общем совпадали с южной границей империи. В это время Терское войско пополнялось главным образом донцами и один раз малороссийскими казаками, поселенными в районе Владикавказа. В середине XIX в. казаки всей Кавказской линии, от Кубани до Каспийского моря, были сведены в одно Линейное войско. В 60-х гг. XIX столетия Линейное войско было разделено, и восточная его часть образовала самостоятельное Терское казачье войско.

Исторически сложившееся расселение терцев по Тереку, Сунже и Куме привело к тому, что терское казачество в пределах Терской области было как бы вкраплено в земли горских народов: кабардинцев, осетин, ингушей и чеченцев. Собственной сплошной территории у войска не было, и в пределах своей области терское казачество составляло меньшинство.

Кубанское войско (см. гл. 2), подобно Терскому, с конца XVIII до середины XIX в. также несло сторожевую службу по Кубани («черноморцы») и на западном крыле Кавказской линии («линейцы»). Лишь сведенное в 60-х гг. XIX столетия в одно Кубанское войско, оно потеряло свой характер пограничного военного поселения.

Таким образом, вся юго-восточная группа казачества (Дон, Кубань, Терек) исторически являлась постепенно передвигавшейся в XVII–XIX вв. южной военной границей империи. Свое основное назначение эти поселения потеряли лишь со второй половины XIX в.

Юго-восточная группа нашего казачества была наиболее мощной, составляя 70 % общего количества казаков. Дон и Северный Кавказ были основным ядром русского казачества, и это предопределяло решающую роль этой группы при столкновении казачьих интересов с политикой советской власти в ходе нашей Гражданской войны.

Внешние очертания расселения второй, урало-сибирской группы казачьих войск, в общем, ограничивались на западе течением Урала, а на востоке – Иртыша.

Уральское войско (до Пугачевского бунта называвшееся Яицким), неотъемлемо связанное по происхождению с донцами, упоминается уже в самом начале XVII в. Расселением по нижнему течению Урала оно ограждало пределы империи от набегов кочевников-казаков («киргизов») с востока.

Далее вверх по Уралу до его истоков (в южной и восточной части Оренбургской губернии) с XVIII в. было поселено войско Оренбургское (составившееся из казаков уфимских, самарских, частью донцов, калмыков, мещеряков и башкир). Продолжая линию уральских казаков по Верхнему Уралу, оно ограждало пределы империи от казакских («киргизских») набегов с севера.

Далее узкой лентой от верховьев Урала до Иртыша (у Омска) и вверх по Иртышу также в XVIII в. было расселено Сибирское казачье войско. При завоевании нами Туркестана в 1867 г. два полка Сибирского войска были от него отделены и составили самостоятельное Семиреченское войско, расселенное по обоим берегам р. Или.

Урало-сибирская группа казачества являлась второй и по численности, составляя почти 21 % общего количества казаков. По своему удельному весу она, однако, более чем втрое уступала юго-восточной казачьей группе, а главное – по протяжению линии расселения (растянутой на 3500 км) она не представляла того плотного казачьего ядра, которое образовывали казачества Дона, Кубани и Терека.

Третью группу составляло казачество дальневосточное, поселенное в XVIII в. в Забайкалье среди бурят и с конца XIX в. по Амуру – Амурское (с 1858 г.) и по Уссури – Уссурийское (с 1889 г.). Все эти три войска, расселенные по китайской границе, в XIX в. еще являлись пограничными военными поселениями.

Дальневосточная казачья группа и по численности (8 % общего количества казаков), и по растянутости линии своего расселения (до 3000 км) являлась и наименее мощной, и по району своего расселения, удаленному на 4000–5000 км от центра страны, – наименее способной принять активное участие в вооруженной борьбе во время Гражданской войны.

Наконец, особняком стояло малочисленное, расселенное по низовьям Волги, между Астраханью и Царицином, и отдельными станицами по обоим берегам Средней Волги (в Самарской и Саратовской губерниях) Астраханское казачье войско, в основе своей состоявшее из крещенных калмыков. В отличие от трех основных групп нашего казачества, исторически сложившихся на почве охраны имперской границы со стороны южных степей и Кавказа, казакских («киргизских») орд Туркестана и нашего Дальнего Востока, Астраханское казачество выполняло ограниченную задачу охраны низовьев Волги от калмыков. Вероятнее всего, что образование Астраханского войска являлось лишь одним из приемов замирения кочующих калмыков.

Казачьи привилегии, главным образом в виде несравнимых с массой русского крестьянства по величине земельных наделов и известного самоуправления, покупались казачеством тяжкой ценой, несравнимой с остальным населением России по своей тягости, военной повинности.

В то время как вся масса населения империи давала на военную службу лишь 29 % ежегодного призывного возраста, казачество выставляло 72 %, т. е. почти в 2,5 раза больше. Общее число лиц, состоявших на действительной службе в мирное время, составляло 1,7 % всего мужского населения империи, у казаков было 3,9 % ^[188]. В среднем поэтому воинская повинность для казаков по сравнению со всем населением России была в два с половиной раза тяжелее. При этом ежегодный призыв, составлявший в среднем для всех казачьих войск 72 % числа достигшей призывного возраста молодежи, для отдельных казачьих войск был еще тяжелее, достигая, например, для уральцев и амурцев до 100 %, а для терцев – 86,2 % ^[189].