Две сестры - читать онлайн книгу. Автор: Давид Фонкинос cтр.№ 5

Он позвонил в дверь, и Матильда несколько мгновений рассматривала его в глазок. Бенуа выглядел слегка подавленным, как человек, который навещает больного, чье состояние внушает тревогу. В руке у него был сверток. У Матильды мелькнула мысль: «Если это шоколадный набор, значит он думает, что я в полной депрессии». Наконец она открыла, Бенуа широко улыбнулся и с порога объявил: «Я принес тебе шоколадные конфеты!»

Несколько минут спустя они сидели в гостиной за столом, пили чай и болтали о пустяках. Но в их оживленной беседе сквозило взаимное напряжение. Обсудив политическую обстановку и новости культуры, они перешли к проблемам на работе. Больше всего их страшило молчание, грозившее стать той роковой трещиной, которая поглотила бы их обоих, ибо на дне этой пропасти им неизбежно пришлось бы заговорить об Этьене. И однако, оба понимали, что именно эта тема была целью визита Бенуа, а все остальное – всего лишь длинная невнятная прелюдия. Впрочем, несмотря ни на что, Матильде было приятно общаться с Бенуа, недаром же он обладал и эрудицией, и обаянием. Она даже находила его вполне деликатным… вплоть до того момента, когда он произнес фразу: «Знаешь, он тоже очень переживает».

Вот этого она слышать не могла. Именно Этьен обрек ее на этот кошмар, именно на нем лежала вся ответственность за случившееся, – что ж, возможно, он и впрямь время от времени переживал тяжелые моменты, чувствовал себя виноватым в том, что бросил ее без всякого повода. Но Матильда убедила себя, что монополия на истинное горе принадлежит ей одной.

– Он и вправду очень тебя любил, – продолжал Бенуа.

– Настоящая любовь не может кончиться вот так, вдруг.

– Да, но человек не властен над некоторыми вещами.

– Над чем это он не властен?

– …

– Ну, говори же!

– Да так, ни над чем.

– У тебя какое-то странное лицо. Ты хочешь сообщить мне что-то, чего я не знаю?

– Н-н-нет…

– Бенуа, не мучь меня.

– Ну… я думал, что он тебе сказал.

– Да ничего он не сказал! И с этим «ничего» я живу уже несколько недель.

– Я…

– Ну же!

– Это было сильнее его.

– Что именно?

– Когда он ее снова увидел…

– Кого «ее»?

– Да ты и сама знаешь.

– …

Ах, вот оно в чем дело.

Ирис вернулась.

Матильду словно громом поразило; Бенуа уже горько пожалел, что проговорился. Он пришел к ней с коробкой конфет, это был просто визит вежливости, даже дружбы, который вдруг обернулся катастрофой. Как будто он взорвал бомбу в этой гостиной, – да, именно так, он это ощущал. Однако Матильда попыталась овладеть собой, не выдать своих истинных чувств. Помолчав, она сказала, что слишком заработалась в последнее время и очень утомлена, – таким образом ей хотелось преодолеть свое отчаяние. Бенуа все понял, и они распрощались, условившись вскоре повидаться снова, чего, конечно, не собирались делать. Наконец он покинул квартиру.

И спасибо за конфеты!

Ирис

Ирис

Ирис

Ирис

Ирис

Ирис

Ирис

Ирис

Ирис

Ирис

Ирис

Ирис

Ирис

Ирис

Оставшись одна, Матильда начала исписывать страницу за страницей этим проклятым именем, словно зловещим заклинанием. Почему, ну почему Этьен ни разу, ни словом не обмолвился о той? Она тут же написала ему, требуя объяснений. Он ответил только через несколько часов (наверняка в это время трахался с ней! – подумала Матильда), объяснив, что просто не отважился сказать ей правду. Эту жестокую правду. Непоправимую. Любовное уравнение, в котором была одна жертва – она. Ирис вернулась после пятилетнего пребывания в Австралии и заняла ее место. Как ни в чем не бывало. Как будто Матильды и вовсе не было на свете. Как будто она послужила лишь временной заместительницей. И вот теперь вся жизнь насмарку. Воспоминания, планы на будущее (при мысли об их разговоре в Хорватии, о планах на близкую свадьбу Матильда просто сходила с ума), веселые споры, невинные размолвки – все это было лишь бледным подобием, черновиком жизни, в ожидании другой – с настоящей возлюбленной.

Эта новая жестокость окончательно добила Матильду. До сих пор она еще могла утешаться тем, что на ее долю выпала подлинная история любви, которая плохо закончилась, как и все любовные истории. Да, это ужасно, но такова жизнь. Однако высшая точка их отношений была пройдена с болью, с беспощадным сознанием того, что она – всего лишь временная замена в сердце мужчины. Мужчины, который был для нее всем. Какое страшное унижение! Хотя, по правде говоря, Ирис никогда не переставала ее тревожить. Она ведь не с неба упала, она упала из прошлого. И в начале их романа незримо, но постоянно присутствовала рядом. Матильда ясно чувствовала, что этот печальный призрак витает над их зарождавшейся любовью, иногда окрашивая ее легкой меланхолией. А в действительности все было еще сложнее: Матильду растрогало горе молодого человека, страдавшего от разрыва с любимой. Она прочитала слишком много английских романов девятнадцатого века и глубоко прониклась их сентиментальностью, неотделимой от страдания.

Со временем их отношения упрочились. Разумеется, теперь уже не стоило и вспоминать о той, прошлой истории, когда Этьен был безумно влюблен в Ирис. Любовь всегда должна начинаться с нуля. Но Матильда не забывала о той женщине, ей хотелось побольше разузнать о ней:

– Расскажи мне, что между вами произошло?

– Ты действительно хочешь это услышать?

– Да… мне кажется, да… – отвечала она, ее подстегивал тот странный мазохизм, который иногда побуждает человека наслаждаться причиняемой ему болью. Матильда хотела знать, какой была прошлая любовь Этьена, чувство, открывавшее мучительную, но очевидную истину: прежде он любил гораздо более страстно.

Вот какова была эта история: после двух лет бурного романа Ирис неожиданно уехала, объявив, что хочет изменить свою жизнь: в Париже она не добилась профессионального успеха и не видит никаких перспектив в будущем. Она и раньше нередко говорила, что когда-нибудь уедет в Австралию. На несколько месяцев или на несколько лет, все равно. Уедет куда глаза глядят, откроет для себя новые горизонты – в общем, ничего оригинального. В те времена слова «уехать в Австралию» были расхожим слоганом для любого двадцатилетнего европейца ^[7]. Встреча с Этьеном помешала осуществлению этого замысла, но, несмотря на любовь к нему, Ирис постоянно мучила мысль, что их роман противоречит ее жизненной установке. И тогда она решила уехать. Однако Этьен распознал ее намерения. Так что лучше было разом оборвать отношения. «Умоляю… не уезжай!» – заклинал он. Ему хотелось добавить: «Мы ведь так счастливы», но пришлось смириться с очевидным: женщина, готовая уехать на край света, не может быть вполне счастлива рядом с тобой. Этьен пытался понять доводы Ирис, ее жажду «реализоваться, стать независимой», но ему невыносимо больно было сознавать, что она так легко растоптала их любовь. В конечном счете Этьен подумал: некоторые истории любви умирают оттого, что начались слишком рано; Ирис очень молода, она еще не успела узнать жизнь. Это тяжким грузом легло ему на сердце. У него не было сил бороться. И она покинула его, растерянного, убитого этим абсурдным концом их романа.