Две сестры - читать онлайн книгу. Автор: Давид Фонкинос cтр.№ 31

– Спасибо.

«Вот это вполне в ее духе, – подумала Матильда, – она никогда не бывает по-настоящему честной. Даже пилюли принимает через раз. У нее все построено на обмане. Взять хотя бы тот случай, когда она обманом познакомила ее, Матильду, с тем парнем, сослуживцем Фредерика. Она ставит людей в ложную ситуацию, а они потом ничего не могут сделать. Да и в детстве она вела себя точно так же (Матильда только теперь это вспомнила). А Лили еще такая маленькая. Агата и так ею почти не занимается, с чего это она вздумала заводить второго ребенка?! Небось, для семейной фотографии… ну конечно, только ради этого. Да еще в пику ей, Матильде. Чтобы побольнее уязвить меня своим превосходством. Таким способом она хочет дать мне понять: „Вот видишь, Матильда, ты по-прежнему одинока, а я продолжаю вести свою образцовую семейную жизнь“. Нет, все это слишком несправедливо, неужели она и впрямь родит второго ребенка?!»

Пришлось признать, что да.

Тест оказался положительным.

Агата бросилась в объятия сестры.

И ужаснувшаяся Матильда притворилась счастливой.

– Только не говори ничего Фредерику, – попросила Агата.

– Да почему же?

– Пока не пройдет три месяца, я предпочитаю, чтобы он не знал.

– Боишься, что он заставит тебя сделать аборт?

– Да нет… совсем не боюсь… – возмутилась Агата. – Просто из суеверия. Я скажу ему, только когда буду знать наверняка…

Неизвестно, что подействовало на Агату – то ли эта радостная новость, то ли травяной чай, приготовленный сестрой, – но после полудня она почувствовала себя значительно лучше. Приняла душ, оделась и слегка прибрала в квартире. Лили уже с час как спала. На улице сегодня стояла особенно хорошая погода.

И Агата попросила сестру помочь ей срезать несколько чересчур разросшихся веток плюща на балконе. Матильда согласилась – правда, без особого энтузиазма, но что делать, за гостеприимство приходится платить. Она зашла в детскую и надела толстый свитер: солнце солнцем, но ей казалось, что на воздухе она замерзнет. Для начала Агата осмотрела цветочные горшки, стоявшие на полу балкона. Все цветы как будто были в порядке и наслаждались солнечным теплом. Потом она расставила лесенку и поднялась на три ступеньки, с ножницами в руке. Как и в прошлый раз, Матильда должна была придерживать сестру за талию. Агата со счастливой улыбкой обрезала ветки, извиняясь перед ними, точь-в-точь как героиня мультика, говорившая с деревьями и животными. Потом она сошла с лесенки, переставила ее на пару метров левее и снова поднялась наверх. За ней зияла пустота. Агата нагнулась. И в этот миг Матильда одним сильным, безжалостным ударом столкнула сестру вниз.

Агата упала с балкона, даже не успев понять, что произошло. Она испустила исполненный ужаса, невыносимо громкий крик; казалось, он длился целую вечность – и, может быть, до сих пор звучит в ушах Матильды, – но на самом деле через две-три секунды его прервал глухой жуткий звук удара тела об асфальт. Агата умерла мгновенно.

Свидетели ее падения посмотрели наверх. Но Матильда успела отступить и побежала в детскую будить Лили. Соседи вызвали «скорую помощь», хотя помогать уже было некому. Врачи поднялись в квартиру, им открыла потрясенная Матильда с ребенком на руках, твердившая одно: «Это ужасно… Это ужасно!..» Позвонили Фредерику, он тотчас примчался и рухнул на колени перед телом жены, все еще лежавшим внизу, рядом с домом, и накрытым простыней. Из его глаз ручьями бежали слезы – поистине драматическое зрелище. Войдя в квартиру, он вызвал по телефону одну из своих родственниц, попросив ее посидеть с Лили, – ни он сам, ни Матильда не были в состоянии заниматься ребенком. «Скорая» увезла тело; после этого явились полицейские, которые начали допрашивать Матильду, чтобы выяснить, как произошло несчастье. Матильда всхлипывала, говорила несвязно, но все же объяснила, что Агата сегодня плохо себя чувствовала, была слишком слаба, чтобы идти на работу, а потом решила обрезать плющ на балконе. Она, Матильда, пыталась ее остановить, уговаривала полежать в постели, но все напрасно – если уж сестре что-то приходило в голову, она непременно должна была настоять на своем. «Да, именно так», – подтвердил Фредерик. Один из полицейских спросил Матильду, чем она занималась в момент трагедии. «Я сидела с Лили. Мы с ней играли».

В день похорон Фредерик выглядел совсем потерянным, он не мог вымолвить ни слова. Впрочем, все разговоры были излишни. Родные и близкие, друзья и коллеги стояли группой, которая тоже казалась мертвой. Лишь в тот момент, когда гроб Агаты спустили в могилу, Фредерик издал горестный вопль. Матильда вспомнила крик матери – он звучал почти так же: вот и еще одно несчастье в их семье.

Затем было устроено нечто вроде поминок, с речами, в которых звучала излишняя патетика, – да и что путного можно сказать в такие минуты?! Чаще всего выступавшие говорили о Лили: теперь Фредерик обязан жить для нее. «Да, конечно, – лепетал Фредерик, – дети – это смысл нашей жизни». Он разрыдался при мысли о том, что его дочь вырастет, так никогда и не узнав свою маму. Это было для него страшнее всего: он горевал не столько о своем вдовстве, сколько о том, что Лили будет сиротой. Сам он помнил, как помогла ему любовь матери в его становлении, как она укрепила его уверенность в себе. Мать Фредерика не смогла приехать на похороны, она жила в Ницце и с годами все чаще болела; известие о гибели невестки совсем ее подкосило. Вскоре умрет и она тоже.

Матильда стояла поодаль от собравшихся и, когда к ней подходили с соболезнованиями, пыталась уклониться от разговоров. Она, как и Фредерик, чувствовала, что не в силах сказать ни слова. Ее сознание было как-то странно затуманено, чаще всего она и вовсе не сознавала своей вины, а искренне верила официальной версии случайного, нелепого падения Агаты с балкона в тот день, когда приболевшая сестра решилась на совершенно неоправданный риск, чтобы подрезать свой плющ. Поэтому ничто в поведении Матильды не выдавало ее причастности к трагедии. Однако в какие-то минуты ее память вдруг просыпалась, и это было нестерпимо больно, словно ей плеснули кислотой в глаза.

К ней робко подошел Уго. Сначала она даже не узнала его. Но когда он стал выражать ей свое сочувствие, она взглянула на его губы и, вспомнив, как он совал в рот орешки, припомнила его самого, ту встречу, организованную Агатой, и горячо расцеловала его в обе щеки, словно извинялась за проявленную холодность. Впоследствии Уго станет преданным другом Фредерика, всегда готовым поддержать и утешить. Как в бытовых проблемах, так и в профессиональных. Во время семинара, устроенного где-то в провинции, он познакомится с одной женщиной и наконец-то обретет счастье.

После поминок все разошлись по домам.

Прошло много недель.

И настал день, когда Фредерик спрятал в ящик фотографию Агаты, стоявшую на тумбочке у кровати. Ему было слишком тяжело смотреть на нее, просыпаясь по утрам. Да и окружающие все время твердили ему, что он должен «смотреть вперед». Он и сам с удивлением замечал, что иногда уже два или три часа не вспоминает о смерти Агаты, словно это было вполне естественно – жить без нее.