День всех пропавших - читать онлайн книгу. Автор: Дот Хатчисон cтр.№ 28

Однако в этом году Кили Рудольф стала первокурсницей Стэнфордского университета. Хотя девушки с удовольствием потащились бы ради нее в Калифорнию, она попросила их не делать этого, заявив, что готова к самостоятельной жизни. Не сомневаюсь, что на следующие несколько дней подружки прилипнут к телефонам и станут как сумасшедшие строчить ей сообщения, однако то, что она так считает, – хороший знак. Учитывая нежный возраст и публичную огласку тяжкой участи, Кили стала жертвой дважды: сначала – Садовника, а затем – мнения всех остальных. Между тем девушки получили на работе недельный отпуск и решили провести его здесь, а Прия присоединилась к ним. Они живут и работают в Нью-Йорке, а Прия – то в их квартире, то в своем, общем с матерью доме в Париже. Так что все трое часто гостят у Вика.

Некоторые семьи рушатся из-за трагедии, а некоторые и без. В любом случае Инаре и Виктории-Блисс было некуда возвращаться, так что команда их удочерила. Каким-то образом сочетание теплоты и сострадания Вика, понимания и бесконечной доброты Мерседес, колючести и защитного инстинкта Брэна позволило девушкам чувствовать себя как дома. Будет приятно повидать подружек, несмотря на то что сейчас творится.

Хановериан прокашливается, чтобы привлечь внимание – он стоит в дверном проеме с парой туфель в руке. Озадаченно смотрим на него, затем на туфли, затем на мои разутые ноги и опять на него.

– Упс.

– Ты оставила их в моем кабинете – наверное, еще пригодятся, когда будешь выходить отсюда, – спокойно говорит Вик, подходя ближе и ставя обувь у моих ног. – Пожалуй, нам всем лучше уйти, – продолжает он, выпрямившись в полный рост. – Иан, если вы предпочитаете остановиться у Эддисона или Элизы, не обижусь, но предложение в силе. А мои жена и мать просто обожают готовить и кормить гостей.

Иан рассеянно процеживает пальцами бороду и оценивающе смотрит на Брэна.

– Несколько лет назад ты нанес мне визит с коробкой печенья…

– Его испекла мать Вика.

– С радостью стану вашим гостем, агент Хановериан.

Вик хихикает, даже Брэн умудряется ухмыльнуться.

– Тогда идем, мы всё устроим. А вы двое – по домам. Примите душ. Переоденьтесь. Вздремните, если получится. До ужина еще три-четыре часа.

– Есть, сэр.

– Перестаньте, – упрекает Хановериан; он делает это последние четыре года.

Я пожимаю плечами. Знаю, ему не нравится обращение «сэр», но в состоянии усталости наружу всплывают дурные привычки.

– Согласен? – спрашиваю Брэна.

– Сойдет.

Это значит, что он хочет побыть один. Я могу это устроить.

Они ждут, пока я закончу прибирать за собой, и следуют за мной к гаражу, чтобы удостовериться, что я действительно ухожу. Как ни оскорбительно это выглядит, пожалуй, нельзя их за это винить.

Трех часов сна оказалось недостаточно.

Я не настолько устала, что не способна вести машину, но достаточно, чтобы делать этого не хотелось. Я нахожусь в состоянии чрезмерной настороженности, когда все окружающее кажется слишком реальным и в то же время нереальным. Пороговое состояние, как говорит Шира. Точка перехода, где размыто чувство времени и реальности и где мы больше открыты всему новому.

Раз уж речь зашла о Шире…

Зайдя в квартиру, роняю сумку на стол, роюсь в шкафу над холодильником, достаю пачку сигарет и беру зажигалку из ящика журнального столика по пути к раздвижной стеклянной двери, отделяющей квартиру от крохотного балкончика. Балкон целиком занят прочным гамаком из ткани на подставке, в который я и падаю, закуривая.

Мы с Широй пристрастились к курению в колледже, в основном из желания не повиноваться старшим. Тогда же я выкрасилась в красный, а она из рыжей стала брюнеткой. На самом деле нам не так уж нравилось курить, но стало привычкой, а жизнь в колледже полна стрессов, так что прилагать усилия, чтобы бросить, не хотелось. После колледжа мы снизили дозу до одной – не больше – сигареты в день. А четыре года спустя – вскоре после моего переезда сюда – Шира с мужем узнали, что ждут ребенка, и с тех пор никто из нас долго не курил.

Теперь понятно, что бывают ситуации – к счастью, редко, – когда сигареты по-настоящему полезны. Так бывает, когда я не могу поддаться приступу паники – слишком натренирована, – но в то же время чувствую себя не очень хорошо. Когда кажется, что нечто царапается изнутри и рвется наружу, а нужно запихнуть это обратно в мою плоть и кровь, где ему и место. Тогда ритуал курения странным образом успокаивает. А послевкусие и необходимость скрести язык до дыр зубной щеткой – хорошее напоминание, что надо разбираться со своим дерьмом более взрослыми и менее вредными для здоровья способами, пока не дошло до такого.

После первого невольного спазма вкусовых рецепторов – «вот дерьмо, что за ядом ты нас кормишь?» – ритуал начинает работать. Устраиваюсь в гамаке в позу поудобнее и тянусь к телефону, чтобы позвонить Шире.

– Ima! ^[42] – раздается в трубке детский вопль. – Ima, это тетя ’лиза!

– Erev tov ^[43], Ноам, – со смехом здороваюсь я. – Как поживает мой любимый племянник?

– Ima, doda ^[44] ’лиза!

– Ноам, что… О боже, – слышится на заднем плане. Раздается шарканье, звук «ми-ми» и тяжелое дыхание.

– Erev tov, Элиза. Еще не избавилась от Платья?

– Теперь я начинаю задаваться вопросом, зачем позвонила тебе.

Теплый смех Ширы облегчает ношу, от которой не избавил даже привычный ритуал с сигаретой.

– Я держу слово. Ты наказала напоминать избавиться от чертова платья.

– Чертово! – счастливо хихикает Ноам. Он находится на той стадии развития речи, когда дети запоминают и повторяют услышанное.

Между Широй и ее мужем Ашером происходит приглушенный разговор. Затем слышатся шаги и звук открываемой и захлопываемой двери.

– Прости, вышла на крыльцо. Мы все еще пытаемся научить Ноама, что телефон – это не только игры и картинки. Значит, полагаю, Платье по-прежнему скрывается в шкафу.

– Да, черт тебя побери.

– Скоро оно обретет разум и сожрет тебя во сне.

– Смерть от свадебного платья? Разве это не название шоу на Ти-эл-си? ^[45]

– Ты ведь куришь, верно?

– Да.

– Благослови тебя Господь, а я уже начала на стенку лезть.

Через две секунды раздается щелканье зажигалки и глубокий, полный облегчения вдох-затяжка.