Ночь, когда огни погасли - читать онлайн книгу. Автор: Карен Уайт cтр.№ 33

Пронеслась мимо полуразрушенного дома, краем глаза заметив Кертиса, стоявшего на сгнившем крыльце, которому не хватало половины ступенек. На плече Кертиса лежала винтовка, как будто он еще не закончил стрелять. Я бежала и бежала, надеясь, что он выстрелит мне в спину. Потому что тогда у меня появилась бы причина голыми руками разорвать его на клочки. Но он лишь зло выкрикнул мне вслед:

– Скажи своему идиоту братцу и его дружку ниггеру, чтоб держались подальше от моих деревьев, если не хотят, чтоб я принял их за белок. И если не свалите с моей территории, я всех перестреляю.

– Иди к черту, Кертис! – закричала я в ответ, не сбавляя скорость, зная, что он побоится стрелять в меня посреди поля, потому что тогда точно не сможет сказать, будто принял меня за белку.

Я быстро бегала – скорее всего, благодаря старшим братьям, которые любили, догнав меня, подбросить мне за шиворот дохлую змею, а то и живую, или сделать еще какую гадость. Это казалось мне в порядке вещей, пока Уилла Фэй не сказала мне, что ее двоюродных братьев (из родных у нее была только сестра) за такое бы выпороли. Я бежала так быстро, что не заметила Ламара, пока чуть не наступила на него, распластанного на земле. Хорошо, что он был черным, потому что ему было легче спрятаться в лесу. Я не сомневалась, что Кертис выстрелил бы и в него, если бы смог разглядеть. Потом я заметила, что он лежит рядом с Джимми. Мой брат смотрел в небо, на птиц, и его ноги были вывернуты так, как не должны были быть вывернуты.

– Дедушкин бинокль не разбился?

Я чуть не расплакалась, когда услышала эти слова, – мне казалось, он погиб, упав с дерева. Крови не было. Наверное, он упал на большую кипу листьев. Значит, подумала я, когда он придет в себя, мы пойдем домой и скажем папе, что сделал Кертис.

А потом я разозлилась, потому что Джимми мог умереть, а все, что его волновало, – бинокль. Который дал ему дедушка и велел носить осторожно. Бинокль висел у него на шее, целый и невредимый.

– Он цел. Ты сильно ушибся?

Ламар как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

– Да думаю, нет, – ответил Джимми, переведя взгляд с меня на Ламара. – Мне не больно, – сказал он и рассмеялся, будто не мог поверить в такую удачу – упасть с дерева и не разбиться. – Он не попал, – добавил он. – Он такой меткий, что выпадет из лодки и в воду не попадет. – Джимми вновь рассмеялся. – Напугал меня, вот я и шлепнулся с чертова дерева.

Он прижал ладони к земле, согнул локти, попытавшись сесть, и вдруг замер.

– Мои ноги… они еще здесь?

Его голос был таким же, как в ночь, когда мы увидели росчерк кометы в небе, похожий на огненный шар. В этом голосе были волнение, и страх, и понимание, что вселенная гораздо больше, чем мы могли себе представить.

– Конечно… – Я посмотрела на его ноги. Они были на месте, но теперь стали такими же, как у моей любимой тряпичной куклы после того, как с ней поиграли Гарри и Уилл.

Ламар наклонился и ущипнул ногу Джимми.

– Чувствуешь?

– Чувствую что? – спросил Джимми так тихо, будто издалека.

Я посмотрела в глаза Ламару.

– Надо отнести тебя домой, – сказала я, и собственный голос показался мне чужим. Будто говорил кто-то другой, тот, кто знал, как быть дальше. – Потом Ламар сбегает к доктору Маккензи, и тот починит твои ноги. – Я сглотнула. – Я знаю, починит, – повторила я, как будто мои слова могли что-то изменить. Мне вспомнился любимый конь отца, Горацио, который сломал себе ногу, прыгая через забор. Вспомнилось, как выглядела эта нога и как отец едва сдержал слезы. И как Руфусу пришлось положить конец мучениям животного. Тогда я впервые увидела – не все, что сломано, можно починить. Но все же я должна была попытаться.

Ламар посмотрел на опустевшее крыльцо, где только что стоял Кертис с винтовкой.

– Понесу его на спине.

Я кивнула:

– Джимми, тебе надо держаться как можно крепче, слышишь? Я помогу Ламару тебя дотащить, а потом положим тебя в повозку с цыплятами. Они чудесные, не будут тебе мешать, так что не обращай на них внимания. – Я говорила и двигалась очень быстро, как всегда, когда была взволнована или напугана, но, кажется, это успокоило Джимми. И Ламара, на спину которого мы взвалили Джимми, и его ноги свисли. Я увидела на его воскресных брюках пятна крови, но ничего не сказала, потому что тогда он увидел бы свои ноги. Я не выдержала бы, если бы Джимми расплакался.

Мы отнесли его домой, доктор Маккензи пришел на него взглянуть, но он не мог починить кости Джимми. То, что позволяло ногам двигаться, сломалось при падении с дерева. Кертиса не посадили в тюрьму, потому что он всем сказал, что это был несчастный случай – он просто охотился на белок. Мама Уиллы Фэй отдала Джимми старую тетину инвалидную коляску, и все в конце концов свыклись с таким положением дел. Кроме меня.

Тогда-то Бобби, обо всем знавший из книжек, рассказал мне о карме и о том, как все плохое или хорошее рано или поздно возвращается. Эти слова помогли мне вернуть радость к жизни. Я знала – рано или поздно Кертис Браун получит по заслугам.

Мэрили

Мэрили смотрела, как свет в доме то гаснет, то вновь зажигается. Такому удивительному представлению, как и небесному шоу, она была обязана мрачной грозовой туче, только что излившейся дождем. Дети были с Майклом, так что она могла пойти на собрание комитета. Она надеялась, что Лили не испугалась грозы, а Майкл сумел уберечь Колина от беготни с воздушным змеем и железным ключом.

Посмотрев на часы, она поняла, что у нее осталось еще пятнадцать лишних минут. Удивительно, насколько быстро можно одеться и собраться, когда поблизости нет детей. Она посмотрела в прихожую, где книги, сваленные в стопки, ждали Уэйда с его полками. Одну из стопок венчали четыре ее школьных дневника. Уэйд должен был вернуться в эти выходные, и она надеялась, что будет готова к любым выводам о том, где он раньше ее видел.

Стараясь не думать о плохом – чтобы не переубедить себя, – она решила позвонить родителям. Ответила мать, и на короткий миг Мэрили захотелось сбросить звонок и позвонить еще раз в надежде, что трубку возьмет отец. Обычно с ним говорить было проще, и он выполнял роль громоотвода.

– Мам, привет. Это Мэрили.

Помолчав немного, Дианн сказала:

– Ну больше ведь никто не мог бы назвать меня мамой, верно?

У Мэрили защипало в носу, потом в глазах. Интересно, сколько лет ей должно исполниться, чтобы мама уже не могла довести ее до слез?

– Как ты, как папа?

Ответом стал глубокий вздох, будто у мамы с трудом хватало сил выдавить из себя хоть пару слов.

– Да все по-старому. Папина подагра вновь разыгралась, а я в понедельник иду к врачу, чтобы он посмотрел пятно на шее, которое мне не нравится. Мы оба стараемся не думать о… неприятном. Папа все лучше играет в гольф, у меня прекрасный сад, и мы с партнером по бриджу выиграли путешествие в Брэнсон, на последний в этом месяце чемпионат.