Так, Лаура!
Тянусь за халатом, накидываю его поверх все еще безумно чувствительной кожи и вздрагиваю. Это какое-то сумасшествие, я никогда так не ощущала мягкую ткань! Но мне это нравится — мне вообще нравится видеть себя такой.
А его — таким.
Закусив губу, запахиваю халат, промокаю волосы еще раз. Сейчас чуть-чуть подсохнут, и можно будет расчесать, а пока отбрасываю их за спину. Не в силах справиться с улыбкой — никогда не думала, что можно быть настолько счастливой — выхожу в комнату.
Торн говорит по телефону, но, стоит мне появиться, тут же отбивает звонок и поворачивается ко мне. Это, кажется, первое мгновение, когда темно-синие глаза снова обжигают колючим холодом морозной ночи. Впервые за долгое время. Но сейчас это ощущается настолько остро именно на контрасте. Моя улыбка тает, а в следующий миг Торн шагает ко мне.
Его ладони — сильные, уверенные, мощь этого прикосновения чувствуется даже через ткань. На ней я и сосредотачиваюсь, когда он произносит:
— Лаура, на твоего отца было совершено покушение.
— Ну все, все. Хватит. — Отец, явно смущенный таким вниманием (особенно в присутствии Торна), коротко поцеловал Ингрид в щеку. В ответ она судорожно всхлипнула и обхватила его руками, а я улыбнулась.
Кажется, впервые за все время, что мы добирались домой, я смогла выдавить из себя улыбку. Торн сразу сказал, что с ним все в порядке, что стрелявший арестован, и что отец даже в больницу ехать отказался — его просто осмотрели на месте. Предназначавшийся ему лазерный луч просто продырявил стену, но сам факт того, что случилось, перетряхнул меня так, что я не могла успокоиться, пока его не увидела и не обняла. Одним рывком, уткнувшись лицом ему в плечо.
Потом, правда, влетели Ингрид и Сильви, а еще через несколько минут появился Даргел. Брат, разумеется, держал лицо, но то, что его тоже основательно перетряхнуло, было видно невооруженным глазом. Может быть, только мне, не знаю. Я просто с детства умела читать по его лицу, особенно когда оно становилось таким обманчиво-спокойным, но губы были плотно сжаты.
Как бы там ни было, сейчас все было в порядке исключительно благодаря Торну. Точнее, его мергхандарам. Оказывается, к отцу тоже приставили охрану, которая и среагировала мгновенно. И сейчас… Сейчас я благодарила молча, просто мягко сжимая его руку. Для меня в этом жесте было гораздо больше, чем могли бы сказать любые слова.
— Лаура, — он коснулся ладонью моей щеки, — нам с твоим отцом нужно поговорить.
— Да, разумеется. — Я кивнула, чувствуя, как отступает давящее, мешающее нормально дышать напряжение.
Отец улыбнулся мне, я улыбнулась в ответ и, когда они с Торном скрылись за дверями гостиной, подошла к столику, чтобы налить себе воды. Крышечка графина звякнула (руки у меня все-таки дрожали), и Даргел, приблизившись, взял у меня стакан.
— Позволь я… — брат осекся и приподнял брови. — Лаура. Тебя можно поздравить?
Кольцо. Он смотрел на кольцо.
— Думаю, сейчас не самое лучшее время…
— Поздравить?! — К нам тут же подскочила Сильви. Глаза ее широко распахнулись, потому что брат все еще держал мои пальцы в своих. — Ой! Лали! Это что, «Адэйн Ричар»?!
Она указала на кольцо.
— Мама! Это «Адэйн Ричар»! Смотри!
— Прекрати!
— Ингрид, ты хотя бы сегодня можешь не командовать?! — Дарел невольно повысил голос, повернувшись к ней. — Понимаю, мы все на нервах, но это просто кольцо.
— Это не просто кольцо. — Ингрид вонзила в меня яростный взгляд. — Это то, чем Лаура светит направо и налево в день, когда чуть не погиб ее отец.
От такого заявления я даже забыла о том, что хотела пить.
— На минуточку. Ты совсем рехнулась?
— Как ты со мной разговариваешь?!
— Как ты того заслуживаешь, — огрызнулась я.
Вырвала руку из ладони Даргела, все-таки налила себе воды и взлетела наверх по лестнице.
Подальше ото всех, к себе в комнату, где меня наконец-то по-настоящему затрясло. Так, что я звучно клацнула зубами о край бокала прежде, чем мне удалось из него отпить.
— Лаура, не обращай внимания. — Даргел вошел без стука и остановился напротив меня. — Ингрид в своем репертуаре.
— Она меня ненавидит.
— Это не так.
— Это так. Потому что когда я обнимала отца, она готова была мне в волосы вцепиться. Просто за то, что первой он обнял меня. А я всю дорогу думала только о том, что могло бы быть… Хотя ничего такого быть не могло, потому что Торн сделал все для его безопасности.
Рука у меня по-прежнему дрожала, поэтому брат приблизился и отнял у меня бокал. Поставил на полочку, где стояла рамка с маминым фото.
— Вы с ним поладили?
— Я не думаю, что…
— Я думаю, что ты права. С отцом все хорошо, поэтому мы можем говорить на любые темы, и я хочу убедиться, что с моей сестрой тоже все в порядке. Ну? — Он заглянул мне в глаза. — Вы с ним поладили?
Я улыбнулась.
— А ты как думаешь, если я называю его Торн?
— Тут возможны варианты. — Даргел сдвинул брови, и стал очень похож на отца. — Например, он приказал тебе называть его так. Даже в его отсутствие и при свидетелях. Особенно при свидетелях.
Сказано это было серьезно, но выдавали его дрогнувшие уголки губ.
— Нет. — Я невольно улыбнулась еще шире. — Он совершенно точно ничего мне не приказывал.
— Нет?
— Нет. Я его люблю.
Слова вырвались сами собой, и кажется, вогнали меня в ступор гораздо больший, чем брата. По крайней мере, он заговорил первым.
— Ого.
— Ого, — подтвердила я.
Даргел приподнял брови.
— И ты молчала?
— О чем?
— О том, что любишь Торнгера Ландерстерга.
— Т-с-с-с! — зашипела я, прикладывая палец к его губам.
Брат со смехом перехватил мою руку.
— Не думал, что это тайна.
— Это тайна! По крайней мере, пока я не готова этим ни с кем делиться.
— Ни с кем, кроме меня?
Я вздохнула.
— Кроме тебя.
Даргел улыбнулся, а потом неожиданно мягко привлек меня к себе.
— Я польщен, сестренка. Я запрокинула голову, глядя ему в глаза.
— Все ведь будет хорошо, Дар?
— Все будет отлично. Теперь — точно будет, — он усмехнулся. — Если моя младшая сестренка влюблена, я спокоен.
Я вздохнула, отпуская остатки напряжения.
— А как у вас с Мел?
— Все по-прежнему. Мел пока не готова становиться моей женой.