Психология зла - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Шоу cтр.№ 55

Убеждения, которые часто называют мифами об изнасиловании, могут предшествовать сексуальным посягательствам, и они тщательно изучались. В 2011 году Сара Макмэхон и Лоуренс Фармер создали шкалу принятия мифов об изнасиловании, в список которых вошли как явные, так и скрытые мифы ^[264]. Ученые выделили четыре главные категории таких мифов: 1) жертва сама напросилась; 2) насильник не хотел этого; 3) это было не изнасилование; 4) жертва лгала. Все они призваны объяснить поведение насильников и перенести хотя бы часть их вины за поступок на жертву.

Одна из моих любимых иллюстраций распространенности мифов об изнасиловании в обществе — исследование Миранды Хорват 2011 года ^[265]. Она решила проверить, не «нормализуют ли мужские журналы крайние сексистские взгляды, представляя их как общепринятые». Для этого ученые показали респондентам цитаты из таких изданий и цитаты из интервью с осужденными насильниками. Специалисты хотели выяснить, смогут ли люди различить эти фразы и насколько приемлемыми они их сочтут.

А вообще, давайте протестируем вас. Пришло время поиграть в «Мужской журнал или насильник?»:

1. «Ты же не хочешь быть пойманным с поличным. иди и трахни ее на скамейке в парке. Я так делал».

2. «Меня часто бесит в девушках то, что они динамят. Заводят мужика, а потом резко отказывают».

3. «Девушки сами напрашиваются, когда носят эти мини-юбки и шорты. они просто показывают свое тело. Понимают они это или нет, но они говорят: “Эй, у меня красивое тело, оно будет твоим, если ты захочешь”».

4. «Тушь, размазанная по твоим щекам, означает, что ты плакала, и, возможно, это твоя вина. но ты можешь оживить свою убогую красоту знакомыми движениями туда-сюда».

Сможете различить? У участников это получалось чуть лучше, чем наугад: журналы для парней они распознали в 56,1% случаев, речь осужденных насильников — в 55,4%. И мой любимый (или самый неприятный) вывод авторов: «Участники посчитали цитаты из мужских журналов более оскорбительными для женщин, чем фразы осужденных насильников». Верно, убеждения, которые высказывались в прессе, в целом звучали хуже, чем слова настоящих преступников. По мнению авторов, из этого следует, что «большая часть материалов мужских журналов может нормализовывать такое поведение для молодых мужчин». О, и кстати: 1 и 4 — это цитаты из журналов, а 2 и 3 — насильников.

Повторное исследование Питера Хегарти и коллег было опубликовано в 2018 году ^[266].

Авторы обнаружили, что все не так однозначно: теперь участники эксперимента считали сексистские фразы отталкивающими и враждебными. Ученые также заметили, что журналы, которые продвигают такие убеждения, по крайней мере в Великобритании, стали менее популярны. И все же специалисты заключают, что выводы их работы распространяются не только на СМИ и способны также повлиять на изменения в культурной среде молодых мужчин, в которой нормализован разговор о сексуальном насилии. «Может быть, мачизм уже не так хорошо продается на полках супермаркетов, как несколько лет назад, но все еще преобладает в кампусах, в сети и в жизни... Наши результаты могут быть полезны для тех, кто пытается пробудить критическое мышление у молодых мужчин в таких ситуациях, когда равноправное обращение с женщинами является социальной нормой, но сексизм остается актуальным для сексуальной социализации юношей».

Во многих странах проявления сексизма воспринимаются как привет из прошлого. Возможно, это одна из многих причин, почему нам неприятно слышать истории о сексуальных оскорблениях. Ведь мы не делаем таких вещей. Мы прогрессивные люди. Мы открыто осуждаем комментарии вроде тех, что произносят насильники или пишут журналы для парней, но когда тема разговора сводится к тому, как кто-то сообщил о сексуальных домогательствах или нападении, часто люди говорят: а) жертва лжет; б) она преувеличивает; в) она пытается разрушить жизнь нарушителя («Как она могла сделать такое с ним?»). Мифы об изнасиловании, к сожалению, все еще живы и процветают.

Вероятно, мы придерживаемся этих мифов, потому что, обвиняя жертву мы подкрепляем нашу веру в справедливый мир? Иными словами, мы убеждены, что с нами, или с нашими женами, или дочерьми этого не случится, что изнасилования происходят только со шлюхами, которые напиваются и бродят по темным переулкам. И если мы не станем бродить по темным переулкам и напиваться, а будем одеваться прилично, на нас не нападут.

Насколько же распространены сексуальные посягательства? Официальная статистика преступлений не поможет нам в этом вопросе, потому что даже о крайних формах сексуальных посягательств — изнасилованиях — рассказывают очень редко. Личный порог для сообщения о домогательствах у большинства людей крайне высок, и у каждого он свой. Одни готовы заявить сразу, как их облапали, а другие — только после повторных изнасилований. И даже когда случается что-то, что преодолевает этот порог, страх негативных последствий для себя или насильника, самообвинение и культурные факторы часто удерживают жертву от того, чтобы высказаться. Порой сексуальные посягательства бывает затруднительно даже определить.

Следовательно, ответить на вопрос «Сколько людей испытали на себе сексуальное насилие?» просто невозможно, но предполагается, что «латентный показатель» — количество случаев, о которых не сообщалось, — огромен. Это еще более усложняется тем, что «фокус на численной распространенности подразумевает, что есть явное различие между изнасилованием, которое часто понимается как травматичное, разрушительное, меняющее жизнь человека происшествие, и прочим опытом, который часто считается обыденным или приемлемым и остается неизученным» ^[267]. В самом деле, сексуальное посягательство включает и игривый шлепок по попе, и изнасилование, хотя большинство согласится (и закон это поддержит), что это разные преступления.

И все же, пытаясь хоть как-то оценить масштаб проблемы, исследователи часто опираются на методики самоотчета ^[268] и пытаются вычислить приблизительное релевантное количество случаев. Например, в 2017 году в обзоре научных статей, где использовались методики самоотчета, Шарлин Мюленхард и коллеги подсчитали, что за последние четыре года примерно каждая пятая женщина в американских вузах пережила сексуальные по сягательства ^[269].