Психология зла - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Шоу cтр.№ 46

И все же, хоть мы и знаем об этом, мы продолжаем наслаждаться.

Что же с нами не так?

Парадокс

По мнению ученых-психологов Брока Бастиана и Стива Лафнана, исследующих эту тему в Австралии, когда мы поймем, почему едим мясо, то сможем приблизиться к пониманию других форм поведения, которые конфликтуют с нашими глубокими нравственными принципами ^[225].

Специалисты назвали «психологический конфликт между диетическими предпочтениями мяса и моральным ответом на страдание животных» «мясной парадокс». Ученые утверждают, что «нанесение вреда другим не соответствует восприятию себя как нравственного человека. Таким образом, потребление мяса приводит к негативным последствиям, потому что мясоеды сталкиваются с неблагоприятным образом самого себя: “Как я могу быть хорошим человеком, раз ем мясо?”»

Моральный конфликт угрожает не только наслаждению от поедания мяса, но и нашей идентичности. Чтобы защитить свою идентичность, мы формируем привычки и социальные структуры, которые помогают нам выглядеть лучше. Мы привязываем поедание мяса к социальным обычаям, праздники определяются нами как время, когда можно пировать плотью в кругу друзей и семьи. Мы считаем, что это помогает характеризовать нас как настоящих мужчин, или сверххищников, которые должны питаться мясом по определению. И несмотря на то, что потребление продуктов животного происхождения связано с разными негативными последствиями для здоровья, если мы говорим, что хотим стать веганами, некоторые люди фыркнут («Откуда ты возьмешь достаточное количество белка?»), а друзья начнут «забывать» приглашать нас на ужины.

Лицемерие кажется не столь плохим и угрожающим, когда практикуется группой. Если мы все делаем что-то плохое, это ведь не может быть таким уж плохим, верно? По мнению Бастиана и Лафнана, «мясоедение поддерживается, потому что идет на пользу потребителю мяса» и «люди стремятся оправдать свое эгоистичное поведение, чтобы защитить собственные интересы». Мы поступаем так, хотя то количество мяса, которое многие из нас съедают, отрицательно сказывается на нас, природе и животных. Мы делаем это из эгоизма. Мы делаем это, потому что так приятно, а от долгосрочных негативных последствий легко отмахнуться. Мы придумываем отговорки по большей части постфактум, когда уже выбрали путь наслаждения и нам требуется признать подобное поведение нормальным и объяснить, почему его можно повторять. А еще нужны отговорки, иначе мы будем чувствовать себя плохими людьми.

Когда мы говорим одно, а делаем другое или придерживаемся противоречивых убеждений и испытываем от этого дискомфорт, психологи называют это состояние «когнитивный диссонанс». Термин был введен Леоном Фестингером, который впервые использовал его в 1957 году ^[226]. Классический эксперимент в данной области был проведен Фестингером и Джеймсом Карлсмитом и опубликован в 1959 году ^[227]. Ученые задались вопросом: «Что происходит с личным мнением человека, если его вынуждают делать или говорить что-то, что идет вразрез с этим мнением?» В эксперименте принял участие 71 мужчина, каждый из них должен был выполнить два задания. В первом задании добровольцам следовало положить 12 катушек на поднос, потом убрать их оттуда, вернуть катушки на поднос, убрать — и так далее на протяжении получаса.

Затем участникам дали доску, к которой крепились 48 квадратных деревянных брусков. Людей просили повернуть каждый брусок по часовой стрелке на четверть круга, затем еще на четверть — и так в течение получаса. Пока они это делали, за ними наблюдал человек с блокнотом. Это были намеренно скучные задания. Очень, очень скучные.

Хотя добровольцы думали, что оценивалось выполнение этих заданий, в действительности ученых интересовало то, что происходило дальше. После выполнения двух скучных заданий мужчин вернули в зал ожидания. Им сказали, что человек, сидящий рядом, — следующий испытуемый. Треть участников просто сидели рядом, и больше им ничего не предлагалось. Оставшихся людей исследователи спросили, солгут ли они новичку. Им даже были готовы заплатить за ложь. Половине сказали, что им дадут 1 доллар за вранье, а другим просто пообещали 20 долларов (по меркам 1950-х годов это большая сумма). Когда они соглашались, исследователь давал им бумагу и просил, чтобы они оценили задания по следующим пунктам: «Это было приятно», «Мне было очень весело», «Я наслаждался», «Очень интересно», «Интригующе», «Это было увлекательно».

В действительности ученые хотели понять, какое влияние имеет ложь и компенсация за нее на оценку заданий участниками. Им было любопытно: не убедят ли себя люди, что действительно наслаждались скучным заданием, лишь тем, что они сообщили кому-то, будто им было весело. И как на это повлияет оплата?

Кто, как вы думаете, оценил эксперимент как самый увлекательный? Контрольная группа, которую не просили лгать, назвала задание скучным, ее участники сказали, что не хотят проходить эксперимент снова. Участники, которым заплатили 20 долларов, также оценили задание отрицательно. Однако те, кому заплатили по доллару, назвали задание более приятным, чем участники остальных двух групп, и сообщили, что готовы поучаствовать в похожих экспериментах в будущем.

Что случилось? Оплата в 1 доллар, возможно, не рассматривалась участниками как достаточный повод солгать. Соответственно, они испытывали когнитивный диссонанс. «Зачем я сказал, что мне понравилось, если это не так? Неужели из-за несчастного доллара?» Поскольку люди не могли вернуться и изменить свои действия, отменить участие в эксперименте, у них оставалась возможность поменять убеждения: должно быть, им действительно понравилось. В случае с 20 долларами это было необязательно, поскольку они могли объяснить свое поведение получением крупного и при этом необременительного финансового поощрения. Это был первый из многих экспериментов, показавший, что мы часто подстраиваем свои убеждения под поведение и деньги могут сыграть тут решающую роль.

В 1962 году Фестингер сформулировал свои идеи точнее ^[228]. Он заявил, что, хотя мы сами верим, что обычно наши действия, убеждения и отношения совпадают, порой у нас возникает разлад. Это расхождение он назвал «диссонанс», а совпадение — «консонанс». Он обобщил теорию когнитивного диссонанса в следующих пунктах:

1. Возникновение диссонанса, порождающего психологический дискомфорт, будет мотивировать индивида к попытке уменьшить степень диссонанса и по возможности достичь консонанса.