Ленин. Человек, который изменил всё - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Никонов cтр.№ 65

Но Плеханов?! Он стал для Ленина еще большим разочарованием, чем СДПГ, тоже выступив за защиту Отечества. Чтобы окончательно прояснить позиции и расставить точки над «i», Ленин 11 октября отправился в Лозанну, где было назначено выступление Плеханова с рефератом о войне. «Стянулась на реферат наша публика из разных концов. Из Берна – Зиновьев, Инесса, Шкловский; из Божи над Клераном – Розмирович, Крыленко, Бухарин и товарищи-лозанцы»⁷¹², – вспоминала Крупская.

Большевик Федор Николаевич Ильин рассказывал: «Мы трое – тов. Бухарин, Ривлин и я – поспешили на вокзал. Бернский поезд подходил… Увидев нас, ВИ, оглядываясь по сторонам, слегка согнувшись и втянув голову в плечи, торопливой походкой подошел к нам и, не успев поздороваться, недовольным тоном прошептал:

– Ну что все приперли?

Мы удивились было такому приветствию. ВИ сказал нам:

– Ведь нас могут заметить меньшевики. Вы знаете, что, если Плеханов узнает о нашем приезде, он может отказаться от реферата…

Убедившись, что никого из меньшевиков на вокзале нет, мы двинулись пешком в город». Плеханов выступал в Народном доме. «ВИ юркнул в зал и быстро занял место на предпоследней скамье, у самой стены… Было человек 60–70… ВИ сидел, не снимая шляпы, согнувшись, опираясь локтями в колени, держа в руках какую-то бумажку, которую он, казалось, внимательно изучал»⁷¹³.

Михаил Сергеевич Кедров, издатель и революционер, писал: «Успех Плеханов имел большой… Льстила основная мысль Плеханова о спасении при помощи русских казаков и свободных республиканских войск Франции западноевропейской цивилизации, попираемой германским фельдфебельским сапогом… Но вот Плеханов окончил свой доклад, и не успели смолкнуть бурные аплодисменты, как ВИ вскочил на стул и попросил слово…»⁷¹⁴.

Ему было предоставлено 10 минут: Плеханов спешил на поезд. Бухарин весь внимание: «Напряжение у всех достигло максимума. Сердца бились, руки тряслись. Ильич сам страшно волновался, и его лицо сделалось гипсовым. Когда он стал громить социал-патриотов, когда зазвучала бичующая, гневная, настоящая марксистская речь среди патриотического паскудства и блуда, наши души точно свела судорога облегчения. Как сейчас вижу: вот сидит Абрам (Н. В. Крыленко), весь трясется, и слезы льются у него из глаз. Наконец-то мы снова берем меч против изменников»⁷¹⁵. «Ленин кончил… Раздались редкие, единичные хлопки»⁷¹⁶. Ильин замечал: «Заключительное слово Плеханова также вызвало единодушные аплодисменты. “Победа” была за Плехановым. ВИ тотчас же решительно заявил нам:

– Ставьте завтра мой реферат.

Посоветовавшись с товарищами, мы решили устроить реферат через два дня в том же помещении».

Ленин жаждал реванша. «Зал в Народном дом был набит битком задолго до открытия собрания, – писал Ильин. – Доклад ВИ был блестящий. Редко можно было видеть его в таком боевом приподнятом настроении… Он, видимо, решил преследовать Плеханова по пятам и на другой же день приехал в Женеву, где уже был объявлен его реферат, а через несколько дней мы уехали с нем в Монтрё, где его реферат… несмотря на курортную буржуазную публику, имел огромный успех»⁷¹⁷.

Из Монтрё – в Цюрих, где семинар организовывал Моисей Маркович Харитонов. «Реферат был устроен в большом зале “Eintracht’a” и собрал большое при тогдашних условиях количество народа (от 300 до 400 человек)… Каждый раз, когда Владимир Ильич употреблял слово “изменник” или “предатель” по адресу Каутского, так и чувствовалось, что по всему залу покатывается волна резкого недовольства. Эти слова резали ухо даже наиболее лево настроенных слушателей не большевиков:

– А не плохо было бы, если бы немцы взяли Ригу, Ревель и Гельсингфорс…

После реферата начались оживленные прения, которые отняли остаток вечера и весь вечер следующего дня. Первым выступил тов. Троцкий». Согласившись с Лениным в основном, он затем выдвинул множество возражений, касавшихся как оценок Каутского, так и использования лозунга поражения собственной страны в войне⁷¹⁸.

Тем не менее альянс с троцкистами встал на повестку дня. Сотрудничать Ленин счел возможным также с меньшевиками-интернационалистами во главе с Мартовым, критиковавшими мировой империализм, русский царизм, буржуазию и социалистов-оборонцев всех воюющих стран. Но с остальной частью РСДРП Ленин рвал бесповоротно. «С беспощадной смелостью он поднимает кучи социал-демократического навоза и отшвыривает их в сторону, – горячится Бухарин. – Коммунизм начинает свой путь»⁷¹⁹. Война разделила и эсеров. Авксентьев и его сторонники оказались в лагере оборонцев. Савинков стал военным корреспондентом, вошел во французские офицерские круги. Чернов и Натансон, напротив, были в числе «интернационалистов» и вместе с Лениным примут участие в конференциях интернационалистов в Циммервальде и в Кинтале.

Как вспоминала Крупская, «голоса интернационалистические звучали еще очень слабо, разрозненно, неуверенно, но Ильич не сомневался, что они будут все крепнуть. Всю осень у него был приподнятое, боевое настроение… Осень в тот год стояла чудесная. В Берне мы жили на Дистельвег – маленькой, чистенькой, тихой улочке, примыкавшей к бернскому лесу… наискосок от нас жила Инесса, в пяти минутах ходьбы – Зиновьевы, в десяти минутах – Шкловские. Мы часами бродили по лесным дорогам, усеянным осыпавшимися желтыми листьями. Большей частью ходили втроем – ВИ и мы с Инессой»⁷²⁰.

Контактов с Россией долго не было вообще. Шкловский писал: «Только в середине октября удалось установить первую связь через тов. Александра (Шляпникова), приехавшего для этой цели в Стокгольм. За эту связь ВИ держался цепко, ежеминутно боясь, что и она оборвется»⁷²¹. По возвращении из «рефератной поездки» Ленин разъяснял Шляпникову диспозицию в социал-демократии: «Плеханов… стал шовинистом-французом. У ликвидаторов, видимо, разброд. Алексинский, говорят, франкофил, Косовский (бундист, правый, я слышал его реферат) – германофил. Мартов всех приличнее в “Голосе”. Но устоит ли Мартов? Не верю. Похоже на то, что средней линией всего “брюссельского блока” гг. ликвидаторов с Алексинским и Плехановым будет приспособление к Каутскому, который теперь вреднее всех… Наша задача теперь – безусловная и открытая борьба с оппортунизмом международным и его прикрывателями (Каутский). Это мы и будем делать в Центральном Органе, который выпустим вскоре (2 странички, вероятно)… Неверен лозунг “мира” – лозунгом должно быть превращение национальной войны в гражданскую войну».

В эти дни в войну с Россией вступила Оттоманская империя. 16 (29) октября турецкий флот при поддержке немецких кораблей «Бреслау» и «Гебен» обстрелял Севастополь, Одессу, Феодосию, Керчь, Ялту, Новороссийск. На манифест султана о вступлении Турции в войну Николай II ответил приказом Главнокомандующему Кавказской армией графу Воронцову-Дашкову (начальник штаба генерал Юденич) перейти турецкую границу. Русские войска заняли крепость Баязет.

Для Ленина это не меняет ничего. 18 (31) октября он писал Шляпникову: «В каждой стране – в первую голову борьба с шовинизмом данной страны, возбуждение ненависти к своему правительству, призывы (повторные, настойчивые, многократные, неустанные) к солидарности рабочих воюющих стран, к совместной их гражданской войне против буржуазии»⁷²².