Ленин. Человек, который изменил всё - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Никонов cтр.№ 64

Меж тем за него хлопотали депутаты рейхстага, и не без успеха. Министерство внутренних дел Австро-Венгрии 4 (17) августа наставляло краковскую полицию на путь истинный: «Члены парламента д-р Адлер и д-р Диаманд явились сюда и заявили следующее: Ульянов – решительный противник царизма – посвятил свою жизнь борьбе против русских властей, и если бы он появился в России, с ним поступили бы по всей строгости и, возможно, казнили бы. Он пользуется европейской известностью благодаря своей борьбе против русского царизма». 6 (19) августа в окружной суд Нового Тарга поступает телеграмма за подписью военного прокурора при императорском военном командовании: «Владимир Ульянов подлежит немедленному освобождению»⁷⁰⁴.

Крупскую «даже пустили в тюрьму помочь взять вещи; мы наняли арбу и поехали в Поронин. Пришлось там прожить около недели, пока удалось получить разрешение перебраться в Краков. В Кракове мы пошли к той хозяйке, у которой нанимали раньше комнаты Каменев и Инесса».

Австро-Венгрия была на военном положении. Железные дороги перевозили почти исключительно военные грузы. Для поездок частных лиц требовались специальные разрешения большого начальства. «Владимир Ульянов с родственниками, 3 лица» стремительно получили от Императорского пересыльно-станционного управления, Советника Двора и Директора полиции все необходимые проездные документы.

Лидеры большевиков отправились для начала в столицу Австро-Венгрии, воевавшей с Россией, город Вену. Теща Ленина получила приличное наследство – 4000 рублей плюс имущество – от сестры, умершей в Новочеркасске. Вызволить эти деньги, переведенные в краковский банк из вражеской страны, было делом не простым, но венский маклер взялся за него за половину суммы. «В Вене останавливались мы на день, чтобы получить нужные удостоверения, устроить дело с деньгами, телеграфировать в Швейцарию, чтобы получить чье-либо поручительство, без чего не пустили бы в Швейцарию, – писала Крупская. – Поручился Герман Грейлих, парламентарий и старейший член социал-демократической партии Швейцарии. В Вене Рязанов возил ВИ к В. Адлеру, который помог вызволить Ильича из-под ареста». Оттуда – в Швейцарию. «Ехали мы из Кракова до швейцарской границы целую неделю. Долго стояли на станциях, пропуская военные поезда… Вагоны были испещрены разными надписями – директивами, что делать с французами, англичанами, русскими: “Jedem Russein Schuss” (Каждого русского пристрели!)»⁷⁰⁵. Но этих русских стрелять и не думали.

В нейтральную Швейцарию супругов выпустили по «зеленому коридору». Ленин пишет Адлеру: «Благополучно прибыл со всем семейством в Цюрих. Legitimationen ^[6] требовали только в Инсбруке и Фельдкирхе. Ваша помощь, таким образом, была для меня очень полезна. Для въезда в Швейцарию требуют паспорта, но меня впустили без паспорта, когда я назвал Грейлиха». На вокзале в Берне встречал Шкловский: «Мне в упор был задан вопрос:

– Како веруешь?

Для знавших Ильича такой вопрос не мог быть неожиданным, и я принялся докладывать ему о положении дел… Отчаяние, растерянность, разброд, вступление добровольцами в армию – вот картина в первые дни империалистической войны среди всей эмиграции, не исключая даже доброй части большевиков, вот картина, которую застал ВИ»⁷⁰⁶⁷⁰⁷.

Русские эмигранты переживали за Россию. План военной кампании, который разрабатывался под руководством дяди императора великого князя Николая Николаевича, назначенного Верховным главнокомандующим, предусматривал нанесение основного удара по Австро-Венгрии. Однако почти сразу же потребовалось вносить коррективы: Германия атаковала Францию, намереваясь разгромить ее в блицкриге. Чтобы оттянуть немецкие части, уже угрожавшие Парижу, не завершившая сосредоточения русская армия вынуждена была начать операцию и против немцев в Восточной Пруссии. 4 августа наша 1-я армия Северо-Западного фронта генерала Ренненкампфа втянулась в Гумбиннен-Гольдапское сражение с 8-й немецкой армией, нанеся ей ощутимое потери. Через три дня в дело вступила 2-я армия генерала Самсонова, начавшая охват Восточной Пруссии с юга.

Войска Юго-Западного фронта под командованием генерала Иванова (начальник штаба генерал Михаил Алексеев), развернутые против Австро-Венгрии, выступили 6 августа. Между Днестром и Вислой развернулось грандиозное Галицийское сражение с четырьмя австро-венгерскими армиями, поддержанными германскими частями. Русскими войсками был занят Львов, передовые части перевалили Карпаты и приблизились к Кракову. Германское командование было вынуждено спешно начать переброску подкреплений с Западного фронта. Это помогло французам выиграть сражение на Марне и сорвать немецкий план блицкрига. Но появление мощных немецких сил на Восточным фронте меняло ход войны. Началась переброска наших войск из Галиции для защиты Варшавы. Результатом стала успешная Варшавско-Ивангородская операция. Эти столкновения Великой войны, мужество и героизм русских солдат, проливавших кровь за Родину, Ленина мало интересовали и трогали.

Он обосновался в Берне, откуда писал 1 (14) сентября сестре Анне: «Пленение мое было совсем короткое. 12 дней всего, и очень скоро я получил особые льготы, вообще отсидка была совсем легонькая, условия и обращение хорошие. Теперь понемногу осмотрелся и устроился здесь. Живем в 2-х меблированных комнатах, очень хороших, обедаем в ближайшей столовке. Надя чувствует себя здоровой, Е.В. тоже, хотя и состарилась уже очень. Я кончаю статью для словаря Граната (о Марксе) и посылаю ему ее на днях. Пришлось только бросить часть (большую, почти все) книг в Галиции…»

Инесса тоже в тот момент проживала в Швейцарии, но не в Берне, а в Лез-Аване, куда писал ей Ленин: «Я боюсь, что современный кризис заставил многих, слишком многих социалистов потерять голову (если можно так выразиться) и что в конечном итоге в этом необычайном “позоре” европейского социализма виноват оппортунизм… Григорий с семьей приехал. Остаемся в Берне. Маленький скучный городишко, но… лучше Галиции все же и лучшего нет!! Ничего. Приспособимся. Шляюсь по библиотекам: соскучился по ним»⁷⁰⁸.

Теперь Ленин проявлял повышенную осторожность, опасаясь уже и властей Швейцарии. «Есть все основания ждать, что швейцарская полиция и военные власти (по первому жесту послов русского и французского и т. п.) учинят военный суд или высылку за нарушение нейтралитета и т. п.». На другой день по приезде Ленина в Берн все наличные большевики – Шкловский, Сафаровы, депутат Думы Самойлов, Харитонов и другие – собрались не на чьей-то квартире и не в ресторане, а в лесу. Там Ленин развил свою точку зрения, легшую в основу программного заявления: «С точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России, наименьшим злом было бы поражение царской монархии и ее войск, угнетающих Польшу, Украину и целый ряд народов России…» Да, ему очень не нравился «германский империализм», но еще меньше нравились российское самодержавие и «буржуазный пацифизм». Поэтому, с одной стороны, «царизм во сто раз хуже кайзеризма», а с другой – «превращение современной империалистической войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг»⁷⁰⁹.

Через день-другой состоялось хрестоматийное Бернское совещание большевиков на квартире Шкловского, который рассказывал: «Кроме Ильича, Зиновьева и НК присутствовали еще товарищи Самойлов, Сафаров, Лилина, возможно, и тов. Инесса. На этом совещании тезисы Ильича никаких возражений ни в ком не вызвали, и они были целиком приняты. С этими тезисами уехал через несколько дней через Италию и Балканы в Россию Ф. Н. Самойлов»⁷¹⁰. Тезисы эти отнюдь не встретили в партии общего восторга. «Больше всего было возражений против лозунга “поражения”»⁷¹¹.