Халцедоновый Двор. И в пепел обращен - читать онлайн книгу. Автор: Мари Бреннан cтр.№ 48

– Чего же ты хочешь? – спросила Луна, недвижно сложив руки поверх юбок.

Захваченный сим вопросом врасплох, Энтони горько рассмеялся.

– Я? Вернуть нашей стране твердость разума и трезвость рассудка. И короля, прислушивающегося к нижестоящим, а не только к Тому, кто выше. И чтобы эти шесть лет исчезли, как не бывало. Но этого ты предложить не можешь, а все, что можешь, уже предложила. И, сколь это ни щедро… – Из груди Энтони вырвался страдальческий вздох. – Нет. Короля мы спасти не сможем.

В глазах защипало от нежданных слез. Что ж, выбор разумен, целесообразен: действия обошлись бы слишком уж дорого. Однако сие решение стоило Энтони частицы души, и Луна подозревала, что в этот миг в нем умерла мечта, умерла вера в то, что единство с дивными поможет ему изменить к лучшему собственный мир.

Да, они не всегда правили в согласии, но Луна называла Энтони другом, и перемена в нем очень ее опечалила.

Поднявшись с кресла, она вновь потянулась к его рукам, однако он отступил, облекшись в броню стоицизма.

– Что ж, будем наблюдать дальше, – сказала она. – И, если появится возможность…

– Вот именно, – без особой надежды в голосе согласился Энтони. – Если появится, будем готовы ею воспользоваться.

Вестминстер-холл, Вестминстер, 20 января 1649 г.

Все это могли бы устроить в Виндзорском замке – так было б куда спокойнее. Однако ж люди, свято уверовавшие, будто своими руками вершат волю Господа, не удовольствовались бы расчетливо-осторожным отправлением правосудия вдали от глаз публики ни за что, а посему решили учинить суд над величайшим преступником королевства здесь, в самом средоточии его власти. И вот, жгуче-студеным субботним утром, Энтони, Кэт и Соам сели в карету и отправились вверх по реке, в Вестминстер-холл, дабы увидеть суд над королем своими глазами.

На крышах несли караул солдаты, отгонявшие тех, кто карабкался наверх, чтобы заглянуть внутрь, а то и разбить окно. Возможности войти в зал ожидало великое множество народу, но Энтони велел кучеру править к дому, что примыкал к восточной стороне дворца. Здесь он заплатил за вход для троих, и всех их пропустили на одну из галерей, наспех сооруженных в холле.

Перегородки, отделявшие друг от друга разнообразные суды, обычно собиравшиеся в холле, по этакому случаю снесли. Однако, вместо того, чтобы занять центр зала, сию грандиозную затею устроили у южной его стены – там, где в иное время располагались Суд королевской скамьи и Канцлерский суд. От этого затея проигрывала в зрелищности – простой народ, столпившийся за деревянными ограждениями, мало что сможет расслышать, а разглядит и того меньше – но Энтони, осведомленный о потенциальных опасностях, понимал, в чем тут суть. Пусть и отказавшиеся стеречь Виндзор, здесь люди Айртона взяли охрану в свои руки, а чем меньше галерей, тем меньше возможностей выстрелить в участников.

Однако сегодня подобного оборота событий, по-видимому, никто не ожидал. Безусловно, солдаты знали, где расположены входы на галереи, но обыскивать проходящих даже не думали.

«Я мог бы протащить сюда пистолет, а то и мушкет, вот только одно другого ничуть не разумнее».

Хотя, будь он уверен, что из этого выйдет толк – возможно, что-нибудь да прихватил бы.

Приехали они рано, дабы занять места поудобнее, и теперь ждали – ждали все утро, а там и за полдень. Бледная, как полотно, Кэт хранила молчание. Ни одна из шуток Соама успеха не возымела. Что же до Энтони – он неожиданно для самого себя обнаружил, что молится, сам не зная, о чем. Смутные, бессловесные, эти мольбы целиком завладели мыслями.

Как только колокола пробили два, двери в зал, наконец, распахнулись, впуская внутрь два десятка вооруженных алебардами стражей, а также чиновников, несущих церемониальный меч и булаву. А следом за ними…

Назначенных парламентом судей явилась едва половина. Энтони насчитал общим числом шестьдесят восемь, а если и ошибся, то разве что самую малость. Все они устроились на скамьях под огромным южным окном, а один, в черной мантии барристера, занял кресло лорда-председателя в первом ряду.

– Брэдшоу, – пробормотал Соам.

Энтони кивнул: председательствующий, прежде – один из лондонских судей, но вовсе не из величайших светил английской юриспруденции – был знаком и ему. Да, «высоту» репутации сего суда подчеркивала каждая мелочь!

К традиционным речам он почти не прислушивался. В то время как стражи с алебардами отправились за королем, один из клерков встал и монотонно забубнил, выкликая судей по именам. Те, кто присутствовал, поднимались с мест. Но, стоило клерку произнести имя Томаса Ферфакса, лорда Ферфакса из Камерона, отклик последовал не с судейских скамей, а с галереи, на которой сидел и сам Энтони.

– Он слишком умен, чтобы явиться сюда! – яростно крикнула, вскочив на ноги, женщина со скрытым под маской лицом.

По галерее волной прокатился изумленный ропот, однако внизу ее словно бы даже не расслышали. Клерк, как ни в чем не бывало, продолжал читать список, а дама, протолкавшись сквозь толпу к выходу, скрылась.

– Леди Ньюберг, по-моему, – вполголоса сказал Соам.

Энтони покачал головой. Действительно, леди Ньюберг была отчаянной роялисткой, однако он узнал этот голос. Именно к этой даме он обращался две недели назад, в надежде через нее убедить ее мужа выступить против бесчинств его же собственной Армии. То была леди Ферфакс, жена генерала Ферфакса.

И тут зал стих – настолько, насколько вообще может стихнуть столь многолюдное сборище. В Вестминстер-холл вошел король.

Через весь зал ему следовать не пришлось: его ввели сквозь боковую дверь в безопасном удалении от ограждений. Сверху Энтони были видны лишь его черный плащ и шляпа, да еще сверкающая звезда – знак ордена Подвязки. С тихим достоинством усевшись в приготовленное для него кресло алого бархата, он повернулся лицом к обвинителям и зрителям на галереях.

Годы борьбы обошлись с Карлом ничуть не милосерднее, чем со всяким другим. Волосы и борода его значительно поседели, под глазами пролегли тени – свидетельства долгой нехватки сна, однако усталости он не выказывал.

Брэдшоу начал читать официальное постановление, изложенное суконным, вязнущим во рту языком:

– Карл Стюарт, король Англии! Почтенные Общины Англии, собранные в парламенте, ведая о великих бедах, постигших сию страну, и о крови, невинно пролитой оной страны народом, что называет виновником сего вас, в соответствии с долгом своим перед Богом, перед страной и пред самими собою, согласно той власти и доверию, коими наделил их народ, учредили сей Высокий суд правосудия, пред коим вы предстаете сей день, дабы выслушать предъявленное вам обвинение, каковое суду сему надлежит рассмотреть.

Сидевшая рядом Кэт вздрогнула. Придвинувшись ближе, Энтони обнял ее, но жена непреклонно, гордо сбросила его руку с плеч.

Тем временем внизу принялись зачитывать обвинения. В них Карл объявлялся тираном и кровопийцей, поправшим фундаментальные законы страны и совершившим акт измены противу своего народа – и все ради утверждения и превознесения собственной воли.