Соленая тропа - читать онлайн книгу. Автор: Рэйнор Винн cтр.№ 34

– Если свернете вглубь полуострова и подниметесь в долину, увидите маленький кемпинг. Странноватый, зато дешевый как грязь, – посоветовала нам девушка, укрывшаяся, как и мы, от начавшегося дождя под навесом пляжной кабинки.

– Ну что, сходим туда, приценимся? Если окажется слишком дорого, мы всегда можем поставить палатку вон в том лесочке – там лучше прятаться от дождя, чем среди скал.

Вместе с дождем усилился и ветер, и мысль об укрытии казалась соблазнительной.

По пути к кемпингу мы прошли фургон для перевозки лошадей, скотовоз и зерновой элеватор, поросшие высокой травой; казалось, что к ним не прикасались все лето. Деревья расступились, открыв взгляду горстку дощатых домиков, луг со свиньями, двух осликов и большой шатер. Из-за одного домика вышел мужчина в драном свитере, с лохматой кудрявой бородой. В руках он держал ведерко и швабру. Пять фунтов за ночь в палатке и холодный душ. Дождь не прекращался, и мы согласились.

Мы прошли мимо шатра, пробрались сквозь сарай, в котором стояло несколько продавленных диванов и стиральная машина, мимо деревянных хибарок, каменных хибарок, мимо еще одного фургона для лошадей, пока наконец не добрались до поля, окруженного деревьями.

– Заглядывайте попозже в сарай, ребята придут, у них обычно есть пиво.

Ребята? Вокруг не было видно ни души.

* * *

Я начала было раздеваться в сарайчике, где размещались две душевые кабинки и стул, но схватилась за полотенце, заметив, что я не одна. Из угла комнаты на меня смотрела женщина: волосы как воронье гнездо, лицо загорелое, с обгоревшим красным носом, ступни в мозолях, ноги худые и подтянутые, а сквозь провисшую кожу видны ребра. Продолжая глядеть в зеркало, я провела рукой по грудной клетке. Она показалась мне чужой – я не видела ее такой уже много лет. Под струей холодной воды я попыталась расчесать волосы, но ничего не вышло, поэтому я быстро вытерлась и натянула на голову шляпу. В холодный день принимать холодный душ – все равно что заниматься виртуальным приемом пищи. После него стоит надеть тоненькую флисовую кофту, и тебе кажется, что это пуховая куртка, но это ощущение быстро проходит, и холод возвращается еще острее прежнего. Чем трястись в своей палатке, мы решили сходить в сарай.

Когда мы проходили мимо фургона для перевозки лошадей, дверца открылась и оттуда выпрыгнул загорелый молодой парень со светлыми волосами. Из других сарайчиков и шалашей тоже появились молодые загорелые ребята, а когда мы добрались до сарая, из каменной хибарки вышла парочка с дредами. Мы попытались упасть на диван с той же ленивой грацией, что и они, но безуспешно.

– Что вы все тут делаете? Мы и не думали, что тут кто-то есть. Вы на каникулах? – чувствуя себя очень старыми и неуместными, мы с трудом подбирали слова.

– Нет, мы тут живем. И работаем: Курт пускает нас пожить к себе, а мы помогаем ему по хозяйству. А зимой мы уезжаем.

– Так вы живете в этих сараях, а не просто остановились переночевать? А где работаете?

– Большинство из нас спасатели, есть пара официанток, но все мы сёрферы. Никто из нас не потянул бы снимать нормальное жилье – цены просто безумные. Так что сарайчики нас устраивают. Сам я тут третий год, но следующим летом возьму выше: переселюсь в лошадиный фургон.

– А каменная хибарка?

– Ну нет, в каменную хибарку попадают только избранные.

Услышав это, парень с растаманской прической, стоявший у стиральной машинки, повернулся и уставился на парня на диване.

– Дятел, пойди пива принеси. Так что, стариканы, как вас занесло в наш сарай?

Мот глянул на меня и пожал плечами. Врать не было никакой нужды.

– Мы бездомные. Мы потеряли свой дом, бизнес, все, на что работали всю жизнь, остались без копейки денег, к тому же я умираю, и мы подумали: какого хрена, пойдем-ка мы в поход. Мы пришли из Майнхеда, пока идем на запад, а дальше – кто знает.

– Ого. Ты гонишь, да?

– Нет.

– Ни хрена себе.

– Да, ни хрена себе.

– Ну ничего, чувак, ты как волна.

– Волна?

– Да, зацени, качество волны зависит от того, что делает природа. Волна зарождается, когда ветер дует на воду, далеко в открытом море, а потом всё зависит от того, насколько сильный дует ветер и как долго, ну и какой путь проходит волна – мы называем его фетч. Сильный ветер, долгий фетч, годный отрезок берега – и вот всё супер, ты катишься в трубе ^[18]. Но ты – ты зародился от гребаного урагана, чувак, и твой фетч еще не закончился, тебя несет прямиком к огромной, чистейшей трубе. Ты разве не видишь сам? Тебя вынесет на берег по-королевски! Курт, Курт, они свои, отпирай заначку.

Бородатый отпер дверь бытовки, которая оказалась под завязку набита любым алкоголем, какой только можно себе вообразить. Мальчики перетащили коробки к тому, что мы сначала приняли за стойло в углу сарая, но, когда дверь распахнулась, внутри мы увидели Курта за встроенной барной стойкой. Он расставлял бутылки по полкам.

Был ранний вечер, мы ничего не ели, так что наши голодные тела, несколько недель почти не прикасавшиеся к алкоголю, продержались недолго – все вокруг поплыло. Из динамиков, стоявших на стиральной машинке, доносился регги, и все казалось нам несущественным. Мы были среди лучших друзей, в самом любимом месте на целом свете.

– Так что с тобой не так, чувак, почему ты умираешь?

Мот танцевал – плавно, расслабленно, двигаясь в такт музыке, в руке – стакан с виски. Я и не знала, что он пьет виски, но нельзя, в конце концов, знать друг про друга все.

– Сначала у меня перестанут работать ноги, потом все остальные важные части тела, а потом я задохнусь.

– Вот засада.

– Да, засада.

– А знаешь, Курт занимается траволечением. Вдруг у него что-нибудь есть от этого?

– Курт. Его правда так зовут? Чем вы тут на самом деле занимаетесь, почему зависаете с ним?

– Ну, мы кормим свиней, косим траву – типа помогаем друг другу; и нам хорошо, и ему. А потом он едет с нами сёрфить в Коста-Рику, мы там носим его доски, водим фургон – короче помогаем друг другу. Он пускает нас жить в сарайчиках бесплатно. Всем хорошо.

Курт вышел из-за барной стойки.

– Да, меня правда так зовут. Вот, возьми, и сделай глубокую затяжку: вся боль просто исчезнет.

– Но я не курю.

– Закуришь, не парься.

Сарай наполнился чудесной дымкой счастья, и я свернулась на диване в полном блаженстве. Мот все еще танцевал, мир был прекрасен. На следующее утро я с трудом разомкнула веки, чтобы помахать паре спасателей, уезжавших на работу на своих велосипедах, но только ближе к полудню нам удалось собраться и на нетвердых ногах отправиться дальше.