Две головы и одна нога - читать онлайн книгу. Автор: Иоанна Хмелевская cтр.№ 3

– Vier, – поучительно, заявил он и, подумав, добавил: – Jahr. А чичас funf. Пиять.

Выхватив у немца свою карточку, я уставилась на проклятую рубрику. И в самом деле в ней фигурировал прошлый год. Ну ладно, но ведь я платила взносы в августе, а сейчас только май начинался. Я была уверена, что плачу за весь год, двенадцать месяцев, оказалось же – ничего подобного. Страховка была действительна только до конца года, в январе следовало опять платить. Ну да ладно, провались он, заплачу, так и быть. Езус-Мария, хватит ли взятой с собой наличности?

Таможенник ткнул пальцем в то место на немецкой территории, где я могу припарковать машину. Поставив ее в указанном месте, я быстрой трусцой вернулась на польскую территорию. Тут в глазах рябило от плакатов, посвященных теме зеленых карточек. Наконец-то прочитав их внимательно, я бросилась на поиски соответствующего учреждения. Обежав несколько конкурирующих, убедилась, что здесь страхуют лишь грузовой автотранспорт. А где же легковой? Порасспрашивала, выяснила – вон там, левее. Сотрудницы бюро занялись мною и попросили права. Холера! Права вместе со всеми остальными документами, кроме зеленой карточки, я оставила в машине. Пришлось смотаться в Германию. Туда и обратно бегала я бодрой рысью, никто почему-то не препятствовал, вообще на меня не обращали внимания. Получив наконец проклятую зеленую карточку, – оформила я ее на месяц, на столько хватило денег, – я принялась разыскивать таможенника, который велел мне ее оформить, чтобы сунуть ему под нос. Немец куда-то подевался. Махнув на него рукой, решила больше не разыскивать, по опыту зная: лучший способ привлечь внимание чиновников – сделать вид, что поступаешь по-своему, сразу появятся сами. Вот и теперь я села в машину и сделала вид, что уезжаю, потихоньку двинувшись с места. Поскольку это никого не взволновало, я махнула рукой на пограничный контроль и нажала на газ.

Дождь опять припустился, теперь всерьез. Как хорошо, что все это время у меня не было трудоемкой прически, вон какая взъерошенная копна сена вместо нее! Вот было бы обидно, если бы я накануне тратила на голову время и силы! А так только радовалась – пусть моросит. И все время, пока я занималась проклятой зеленой карточкой, в голове гвоздем засела какая-то посторонняя мысль, очень меня беспокоящая, но заняться ею не было времени.

Теперь, когда остались позади пограничные хлопоты, я могла свободно заняться этим гвоздем. Кто эта женщина, написавшая письмо? Елена Выстраш, ну и фамилия [2] . Означает ли это, что она чего-то боится или, напротив, своей фамилией вселяет страх в окружающих? И вдобавок Елена. С чем-то знакомым ассоциируется у меня эта Елена…

Тут я въехала в дорожные работы и пришлось на время расстаться с посторонними мыслями. Дорожные работы потребовали от меня полной мобилизации всех умственных и физических сил. Слева, в двадцати сантиметрах, барьер и оранжевый гребешок по асфальту, справа, на таком же расстоянии, вереница большегрузных ТИРов, автобусов и прочих грузовых машин. Слалом. На переднем стекле размазанная дождем грязь, а скорость колеблется от сорока до ста двадцати, в зависимости от идущего впереди транспорта. Гребешок извивается змеей, колонна вдруг тормозит и тащится на третьей. Возможно, это и отдых, но время бежит, а мне к вечеру надо непременно быть в Штутгарте.

Подзабыла я, где именно проходила граница между бывшей ГДР и ФРГ. Когда оба государства слились в единую Германию, еще подумала – вот намучаются немцы с переделкой гэдээровских дорог. А выходит, намучилась я… Скорее бы уж добраться до этой самой ФРГ!

Но вот наконец кончились дорожные работы, а вместе с ними кончился и дождь. Погода заметно улучшилась. Пяти километров мне хватило на то, чтобы вычислить: если хочу до девяти вечера прибыть в Штутгарт, надо ехать со средней скоростью 160 км/ч. А моя машина любит 140, ну допустим, 145 или даже 150 км/ч. Левая полоса предназначалась для самых скоростных машин; чтобы пропустить их и одновременно не потерять скорость, я подгоняла свою машинку, и тогда она выдавала 160, но, похоже, была недовольна.

Все это очень нервировало, прямо-таки раздражало, и я принялась успокаивать вздрюченные нервы, наскоро сочиняя стихи:

Плюется немец нам в лицо

И гонит с автострады,

Отряды смелые бойцов

Пробьются, куда надо!

Я сама себе не поверила, когда в полдесятого вечера оказалась на окраинных улицах Штутгарта, освещенных косыми лучами предзакатного солнца. Ведь еще около двух я металась на границе, оформляя зеленую карту! Может, ошиблась в расчетах, а возможно, опять произошло обыкновенное чудо. Как бы там ни было, до Штутгарта я доехала засветло и принялась разыскивать знакомую, которая должна была заказать мне гостиницу.

Возможно, мне хотелось и есть, и пить, ведь от самой границы я ехала без остановок, но сейчас следовало думать не о жратве, а о Корнтале, предместье Штутгарта, где меня ждала знакомая. С Корнталем я была совершенно незнакома, и на карте такого не значилось. Пришлось расспрашивать местное население – без толку. Наконец попался нужный дорожный указатель. Оказавшись наконец в искомом Корнтале, я принялась разыскивать требуемую улицу. Кого ни спрошу – не знают такой. Ну что за люди, живут ведь в Корнтале, а об улицах понятия не имеют! Пришлось подключить костел. Я знала, он находится рядом с нужной мне улицей. Опять принялась расспрашивать прохожих на улицах, теперь о костеле, но как-то никто не мог мне помочь. Может, не понимали, чего я хочу? Немецкого я не знала. И вдруг какой-то молодой человек сразу меня понял и объяснил, как надо проехать. Опять чудо? С чего это вдруг я так прекрасно заговорила по-немецки? И только распрощавшись с милым молодым человеком, спохватилась – ведь мы говорили по-английски. Поехала я в соответствии с полученными указаниями и добралась наконец до костела. Правда, выехала на его зады, но это уже было неважно.

И вот я сижу в квартире своей знакомой, ем, пью, мы разговариваем. В разговоре ее муж участия не принимает, ибо польский знает так же, как я немецкий, а может, и еще хуже. И когда совсем ночью я наконец оказалась в гостинице, уже ни на что не годилась. Скорее в постель и спать, спать. На голове спутанная копна сена? Да черт с ней, какое это имеет значение?

Письмо от перепуганной Елены Выстраш я, разумеется, оставила в кармашке на дверце моей автомашины…

У первого пеажа [3] я вспомнила, что наличных денег у меня имеется только тысяча франков одной купюрой и горсть немецких марок. Попытка разменять крупную банкноту закончилась неудачно, французы предпочли немецкую валюту, тут же пересчитав ее по актуальному курсу. Не дожидаясь второго контрольного пункта, я разменяла тысячу франков на бензоколонке и почувствовала себя богатенькой.

На французской автостраде человек за рулем не работает. Может пейзажем любоваться, может книжку читать. Читать книгу я не решилась, но расслабилась и смогла наконец подумать о том, куда я еду и с какой целью.