Он ждет, пока я догоню его на нижней площадке. Его рука снова тянется к моей. На этот раз наши ладони соприкасаются. Наши пальцы переплетаются, и меня будто пронзает током. Он поворачивает голову в мою сторону, но смотрит не на меня, а за мое плечо, проверяя, не пялятся ли на нас остальные.
От этого мое сердце бьется сильнее, а рука крепче сжимает его руку.
– Идем. – Он тянет меня к стеллажам, через лабиринт книжных полок от пола до потолка.
Я почти бегу, чтобы не отставать от его размашистых шагов.
– Куда мы идем?
– Ориентируйся по звездам.
Хм… И что это значит? То есть, конечно, потолок в библиотеке стеклянный, но я сомневаюсь, что мы увидим в небе звезды среди бела дня.
Он резко останавливается, и я снова врезаюсь в него. На этот раз это было не случайно. Он нарочно заставил меня врезаться в него. Его рука ложится мне на талию. Я хватаюсь за ближайшую полку, чтобы не упасть, и оказываюсь лицом к лицу с рядами книжных корешков.
По звездам: Рабочая тетрадь
Навигация для начинающих.
Навигация по звездам в эпоху GPS.
Основы навигации по звездам для яхтсменов.
– Мы что, собираемся плыть на яхте? – спрашиваю я, вытаскивая последнюю книгу с полки.
Он пожимает плечами и забирает у меня книгу.
– He-а. Я пришвартовал свою яхту на другой стороне кампуса.
– Так почему мы в этом разделе?
Я не представляю, что какая-то из этих книг может иметь отношение к нашему проекту.
– Слепая зона, – объясняет он. – Возле этой полки нет камер.
Ого! Должен ли меня насторожить тот факт, что он это знает?
– Итак… – Он неловко переминается с ноги на ногу. – Нам нужно поговорить.
Я киваю:
– Я думала, что это встреча нашей группы.
Он не реагирует на мои слова. Мэддокс прислонился к книжной полке и засунул руки в карманы брюк цвета хаки с идеальными стрелками.
– Над чем вы там смеялись с девчонками?
– С кем?
– С Селестой и М. В туалете. Я слышал твой голос.
Я широко открываю глаза:
– Ты подслушивал?
Он улыбается мне и поднимает голову.
– Если бы я подслушивал, мне не пришлось бы спрашивать, о чем вы говорили, не так ли?
Полагаю, что так. Но все же. Немного жутковато, Мэддокс…
– Пожалуй, мне пора. – Я отодвигаюсь от него на полшага.
Он тянется к моей руке:
– Подожди! Постой! Мне жаль. Все выходит не так.
– Я не понимаю.
– Мне нужно знать, рассказала ли ты им о… – Он указывает на меня и себя. – Об этом. О нас с тобой.
– А что, между нами есть какое-то «это»? – спрашиваю я, передразнивая его жест.
Его рука вновь находит мою. Его большой палец слегка пробегает по моей ладони, отчего у меня внутри ёкает.
– Мне бы хотелось, чтобы оно было.
– Ладно, тогда…
– Но мне нужно, чтобы ты держала это в секрете.
Я делаю паузу. Что-то мне подсказывает, что, когда парню нравится девушка, он говорит ей об этом не так.
– Ты хочешь, чтобы твоя настоящая девушка не узнала?
Он выдыхает:
– Она не моя настоящая девушка. Она моя бывшая. И она уже знает. Поэтому ты никому не должна об этом говорить.
Мне следует отпустить его руку, но я не могу оторвать взгляд от его большого пальца, который выводит круги на моей ладони.
– Ты ведь понимаешь, как ужасно все это выглядит со стороны? – говорю я.
– Я знаю. Извини. Элеонора ведет себя… странно. Я имею в виду, еще более странно, чем обычно.
– И что? Тебе либо есть до нее дело, либо нет.
– Все гораздо сложнее.
– Неужели?
Я вырываю руку и заправляю за ухо прядь волос. Мне это не нравится. Я не должна соглашаться. В этом есть что-то мерзкое. Вокруг меня книги для яхтсменов, а я не имею ни малейшего понятия, как управлять этим кораблем. Наш разговор пошел куда-то не туда. Он слишком пугающий. И слишком противоречивый. Я неуверенно смотрю Мэддоксу в глаза, и он снова берет меня за руку. Каждый раз, когда он так делает, я тут же забываю, что собиралась уйти.
Он опускает голову и заглядывает мне в лицо.
– Нора, ты мне нравишься.
Я молча смотрю на него, и миллион невысказанных вопросов вертятся у меня на языке.
– Я тебе тоже нравлюсь, – шепчет он. – Я знаю, что это так.
Да. Я не очень хорошая актриса. Но если он действительно хочет, чтобы этот корабль отправился в плавание, то у меня есть несколько вопросов, на которые он должен ответить. Например, почему? С чего бы это такому человеку, как он, интересоваться кем-то вроде меня? Зачем тому, у кого есть такая невероятная девушка, как Элеонора Уинтроп, нужна такая обычная девушка, как Элеонора Вайнберг?
Уверенный в себе человек не стал бы так думать, но я ничего не могу с собой поделать. По крайней мере, у меня хватает сил не произносить это вслух.
– Не делай этого, – говорит он, как будто догадавшись, о чем я думаю. – Не сравнивай себя с ней.
– Это вроде как неизбежно, не так ли?
– Вы совершенно разные.
– О, спасибо.
Он наклонился так близко ко мне, что мы вот-вот столкнемся лбами. Я смотрю на его губы.
– Это был комплимент, – бормочет он.
Я закрываю глаза. Мне нельзя смотреть на его губы, а то я снова перестану соображать. Что-то не сходится. Она умна. Она богата. Она популярна. Она, наверное, самая красивая девушка во всей этой школе.
– Она совершенна, – шепчу я.
Он дотрагивается руками до моего лица, большие пальцы играют с прядками волос, выбившимися из моего хвостика.
– Я не согласен.
– У меня есть глаза, Мэддокс.
– Я знаю. Мне нравятся твои глаза.
– Я не об этом.
– А о чем?
– О том, что я не тупая. У меня вообще-то есть мозги.
– Твои мозги мне тоже очень нравятся, – улыбается он.
Почему его улыбка так действует на меня? В эту минуту мне трудно заставить себя соображать. Он собирается поцеловать меня? На этот раз по-настоящему? Я почти уверена, что он так и сделает, если я закрою глаза и откину голову. Но стоит ли это делать? Неужели я посмею поцеловаться с ним?
Он отпускает мое лицо и отворачивается.