Выжившие - читать онлайн книгу. Автор: Ханна Джеймесон cтр.№ 12

Я усмехнулся:

– Ну…

Но идея брать у людей интервью мне понравилась. Натан уже предложил мне историю. Почему остальным не сделать также? У меня бы появился шанс понять, почему эти люди остались в отеле. Может, даже появится зацепка.

– Я в этом отеле уже четыре года, – произнесла она, вынимая из чемодана одежду и после проверки карманов сортируя ее на кучки. – Меня здесь не было во время всех этих происшествий, убийств и самоубийств.

– Почему вы выбрали для работы именно этот отель?

– Была вакансия, приличная зарплата. Мой муж был здесь.

– А сейчас он не здесь?

София взглянула на меня:

– Нет.

Она не стала вдаваться в подробности.

Бросив взгляд на ее руки, я заметил, что она не носит кольцо. Но ее ответ был настолько резким, что я не стал ни о чем расспрашивать ее.

– Вы видели эту семью или встречались с ними?

– Не помню. Я же на кухне работаю, поэтому не часто доводится общаться с гостями.

– Ясно. – Мне попалось еще одно детское платье, и я проверил ярлычок на вороте.

Г. Л.

От сидения на корточках ноги почти затекли, и я сел на пол по-турецки, продолжая держать платьице в руках.

– В голове не укладывается, – произнес я.

– Что именно?

– Если допустить, что она попала в бак до того, как все побежали, почему ее родители не подняли тревогу?

– Может, времени не было. Когда мы узнали про ядерные удары, выживание стало единственной целью для большинства. Возможно, им некогда было искать дочку. К примеру, боялись упустить подвернувшийся шанс уехать.

– Они бы не уехали без нее. – Я отвел взгляд от платьица. – У вас есть дети?

– Нет.

– Если бы я узнал, что кто-то из моих детей пропал, я бы скорее умер, разыскивая ребенка, чем спасался сам, удрав в аэропорт.

– Даже если бы знали, что конец света?

– Особенно если бы знал, что конец света. – У меня дрогнул голос, но я продолжил: – Если бы, когда наступил конец света, пропал мой ребенок, то во всяком случае последнее, что она увидела бы, это как я пытаюсь разыскать ее, чтобы защитить. Хотя бы пытаюсь. И она бы точно знала, что для этого я делаю все, что могу.

Склонив голову, София тоже села на пол:

– Тогда почему вы остались?

Снова укол вины, но уже по-другому.

– Я слушал объявления. Самолетов не было. Надеялся, что со временем кто-то обязательно придет за нами – Красный Крест, или армия, или кто-то еще.

– Я тоже.

– Ваш муж уехал? Простите, но я все-таки спрошу: он покинул отель?

Она снова принялась рыться в чемодане, нашла косметичку и сказала:

– Ого, зубная паста.

– Там две?

– Да. Давайте не будем никому говорить о них. Бритва нужна?

– Конечно. А вам нужны средства для ухода за волосами? Здесь есть немного.

Мы кое-чем поменялись в косметичках для ухода и закрыли их на молнии. Я вручил Софии косметичку с косметикой, и она тут же примерила новый оттенок помады, глядя в ручное зеркальце, затем посмотрела на меня поверх него.

– Он владелец отеля, – произнесла она.

– В смысле?

– Мой муж. Да, он уехал. Ему принадлежал отель. – Она встала и собрала свои вещи. – Дайте мне знать, если еще что-нибудь найдете. Пора идти работать.

– Слушайте, а Томи знает о вашем муже? – спросил я, когда она уже открыла дверь. – Она же писала историю этого отеля.

– Наверное.

Внешне невозмутимая, она исчезла в коридоре. Я встал и закрыл за ней дверь.

Я старался не вступать в разговоры с некоторыми сотрудниками, поскольку не был уверен, что меня поймут правильно, и, по правде говоря, Софию я тоже относил к тем, кто отпугивал меня. Я радовался нашей встрече, которая помогла мне преодолеть предубеждение. Возможно, оно и возникло-то потому, что я слышал, как эта высокая женщина отдает распоряжения на кухне.

Для женщины она казалась слишком безразличной к мертвому ребенку. Но, с другой стороны, сейчас восприятие искажено. Все, чем мы жили раньше – наши прошлые жизни, – едва ли имело значение. Мы проживали день за днем и больше не помнили людей, которых не любили, поступки, которые нас расстраивали и заставляли выказывать недовольство в Интернете, статусы в Фейсбуке, от которых мы закатывали глаза, няшные видео с животными, от зашкаливающей милоты которых мы плакали, вендетты против журналистов, ведущих новостей, политиков, знаменитостей, родственников… все ушло. Девочку убили, но это случилось раньше. И теперь «раньше» больше не существовало. Гигантская грифельная доска мира чиста. Стерты были и последствия.

Я застегнул оба чемодана и, заперев за собой дверь, понес их в свою комнату. Люффманы не оставили никакого очевидного подтверждения, что они бежали в аэропорт без дочери. И все же мне хотелось просмотреть чемоданы еще раз, не находясь под взглядом постороннего наблюдателя.

Мне необходимо написать о Дне Первом, прежде чем пройдет слишком много времени и мои воспоминания о нем будут вытеснены в подсознание. Так сознание поступает с травмой – стирает ее, заставляя время от времени переживать ее в воспоминаниях и снах, ощущениях головокружения, учащенном дыхании и панике. Но сама память становится художественным произведением.

В некотором смысле, я посвятил всю свою жизнь времени, хотя вряд ли кто-то может с уверенностью сказать, что есть время. Социальный конструкт? Иллюзия? Циклично ли оно? Или параллельно? Я ощущаю время как линейное, потому что должен верить в процесс развития, чтобы понимать свой объект изучения – людей. Но сейчас, когда я размышляю о времени, оно кажется более эластичным, протянутой рукой, которая помогает двигаться дальше, прежде чем какое-либо важное событие резко не расставит все по своим местам.

Поэтому мне придется вернуться к тому самому событию. И попробовать записать все за один раз, чтобы никогда больше не вспоминать о нем. Мы все стараемся отстраниться от него, тешим себя иллюзией прогресса, пытаясь остаться в здравом уме, но здравомыслие не спасает, и нет никакого прогресса между днем, когда все случилось, и днем, когда я заставляю себя описать это событие.

Все произошло во время завтрака. Крик. Женщина смотрит в свой телефон.

– Они бомбят Вашингтон!

Проще было бы написать, что с того момента все вокруг стало размытым из-за того, что это произошло. Но на самом деле то, что произошло дальше, является моим самым ясным воспоминанием.

Я вскочил на ноги, и первым моим инстинктивным желанием было схватить телефон этой женщины. Еще пара мужчин тоже вскочили.