Таинственная карта - читать онлайн книгу. Автор: Галина Юзефович cтр.№ 80

Именно поэтому сходясь в том, что роман мучителен и прекрасен, дальше почти все люди, пишущие и говорящие о «Маленькой жизни», расходятся. Для кого-то это книга о том, что всей любви мира не хватит на то, чтобы залечить травму, нанесенную в детстве. Для кого-то - история про любовь и дружбу, а еще про то, что граница между ними зыбка и неопределенна. Для кого-то это будет гей-роман с жестью и кровью. Для кого-то - история преодоления и возможности счастья при любом анамнезе, а для кого-то - рассказ про художника и парадоксы творчества или, того удивительнее, про математику и ее связь с реальностью. Иными словами, после пространства боли в «Маленькой жизни» и вправду открывается целый мир, особый для каждого -большой, сложно и странно устроенный (об архитектуре и стилистике книги можно - и очень хочется - написать, а лучше прочитать целую монографию), ни на что не похожий и при всей своей специфичности очень гармоничный, цельный и логичный. Мир настолько невероятный, что вам будет трудно, почти невозможно его покинуть - и именно к этому, а не к боли и переживаниям, на самом деле надо быть готовым.

Первое и, в общем, единственное, что читатель на самом деле хочет знать о дебютном романе Ханьи Янагихары, - это похож ли он на «Маленькую жизнь». К сожалению, на этот вопрос трудно ответить сколько-нибудь однозначно. Да, «Люди среди деревьев» определенно писаны той же рукой, и многие вещи в романе покажутся вам знакомыми - от сюжетных мотивов до имен и названий. И нет, это совсем другой роман, принципиально иначе устроенный, куда менее обжигающий и куда более рассудительноинтеллектуальный.

Семидесятилетний ученый-вирусолог Нортон Перина, лауреат Нобелевской премии по медицине, всемирно известный филантроп, усыновивший и вырастивший несколько десятков детей, оказывается в центре громкого скандала: один из его приемных сыновей выдвигает против Нортона обвинение в сексуальном насилии. Несмотря на то, что ученый категорически отрицает свою вину, присяжные признают его виновным, и он отправляется за решетку - впрочем, на самых мягких и льготных условиях: ему предстоит провести в тюрьме всего два года, в комфортабельной изоляции, с возможностью сколько угодно предаваться размышлениям и работать над мемуарами. Именно эти мемуары и составляют основу романа.

Словосочетание «сексуальное насилие» сразу же настраивает читателя, знакомого с «Маленькой жизнью», на определенный лад, но на самом деле лейтмотив «Людей среди деревьев» иной. Большая часть повествования относится не к тому времени, когда герой насиловал (или не насиловал - ответ на эту загадку Янагихара прибережет напоследок) своих приемных детей, а к более раннему этапу его биографии.

Нобелевская премия была присуждена Перине за открытие так называемого синдрома Селены, который встречается у крошечного туземного племени на острове Иву'Иву в Микронезии и связан с употреблением в пищу мяса реликтовой водной черепахи. Носители этого синдрома фактически обретают телесное бессмертие, которое, однако, чаще всего сопряжено с тяжелой деменцией. Перина прибывает на остров в составе антропологической экспедиции, и покуда его товарищи - профессор Пол Таллент (к слову сказать, выпускник того же сиротского приюта Сент-Фрэнсис, где позднее окажется Джуд из «Маленькой жизни») и его помощница - бережно исследуют быт, традиции и обряды таинственного племени, герой совершает свое революционное открытие в сфере медицины. Однако обнаружив на Иву’Иву «эликсир бессмертия» и обнародовав этот факт, Перина обрекает и сам остров, и его обитателей на уничтожение. Фармацевтические компании за считанные годы превращают цветущий уголок первобытного рая в пустыню, а после, осознав, что сенсационная находка не имеет практического применения, без сожалений уезжают, оставив уцелевших аборигенов доживать свои никчемные жизни на пепелище.

С этой точки во времени и пространстве для самого Нортона Перины -прямого виновника всего произошедшего - начинается тягостный и безысходный цикл вины, искупления (все усыновленные им дети -оставшиеся без попечения взрослых уроженцы Иву’Иву и соседнего островка У’Иву. тоже затронутого «лихорадкой бессмертия»), новой вины и новой расплаты.

Всё описанное выше могло бы стать основой для романа, буквально сочащегося чувствами и драмой, однако Янагихара словно бы сознательно сглаживает эмоциональный диапазон своего текста. Нарочито бесстрастный, бессердечный рассказчик отбрасывает длинную тень на собственную историю, и она в свою очередь тоже оказывается до странного выровненной, лишенной сколько-нибудь заметных пиков и спадов. Если в «Маленькой жизни» Янагихара мастерски работает на контрапункте - ровный, приглушенный голос автора против кровоточащего объекта описания, то в «Людях среди деревьев» повествовательная манера идеально гармонирует с содержанием. Как результат, даже в самых душераздирающих и болезненных моментах читателю удается без труда сохранять внешнюю позицию, с интересом, но без горячей персональной вовлеченности наблюдая за тем, что происходит внутри текста.

Внутри же происходит немало любопытного: Янагихара размышляет об ответственности и разных ее аспектах, о множественных путях, которыми развивается наука, и о возможности выбора между ними, о постколониальном сознании, о глобализме и локальной идентичности, об относительности ценностей, кажущихся нам незыблемыми, и тому подобных важных вещах. Словом, в своем первом романе писательница, намеренно или нет, но удерживает себя в пространстве собственно литературы, не прибегая к тем подлинно магическим практикам, к которым, как мы все знаем, она обратится в «Маленькой жизни». С этой - сугубо литературной, культурноинтеллектуальной - задачей Янагихара справляется неплохо (пожалуй, даже очень неплохо), но всё же, надо признать, колдовство удается ей значительно лучше.

Проще всего описать дебютный роман двадцативосьмилетней американки Эммы Клайн как историю о секте - и это; в общем, будет почти правдой.

У четырнадцатилетней Эви, внучки голливудской звезды, только что развелись родители (отец смылся с молодой красоткой, мать судорожно пытается построить на руинах прежнего брака новую «личную жизнь»), она поссорилась с единственной подружкой, парня не было и нет, а за окном стоит знойное калифорнийское лето и прощальным костром догорает эпоха шестидесятых. Однажды в городском парке измаявшаяся от одиночества Эви встречает трех диковатого вида девушек - грязные, оборванные и истощенные, они в то же время выглядят невыразимо свободными и горделивыми -настоящие королевы в изгнании. Через несколько дней фатум, принявший облик сломавшегося у обочины велосипеда, сводит Эви с девушками снова. Оказывается, они живут на полузаброшенном ранчо по соседству и входят в коммуну, вождь которой, целитель душ и будущий великий музыкант Рассел, учит своих последователей (преимущественно последовательниц) любить друг друга и презирать насквозь прогнившие общественные нормы. Понемногу Эви втягивается в жизнь коммуны, но, в отличие от остальных «девочек», ее влечет на ранчо не столько преклонение перед Расселом, сколько полудетская и практически бесполая влюбленность в Сюзанну - самую яркую и дерзкую из девушек, которых она увидела в тот день в парке. Наркотики, секс, веселая нищета и абсолютная свобода - опьяненная всем этим Эви не сразу замечает, что над ранчо сгущаются тучи, что Рассел никогда не станет великим музыкантом (да и вообще никому, кроме его «девочек», он, похоже, не кажется таким уж особенным), и что в воздухе очевидно пахнет большой, страшной бедой, а еще кровью и смертью...