Черный список - читать онлайн книгу. Автор: Чандлер Бейкер cтр.№ 84

– Нет. – Розалита, наморщив лоб, покачала головой. – Но так нельзя! Как… как они могли так поступить с вами? – Она возбужденно замахала руками. – Саломон!

Обе женщины посмотрели на мальчика, который подбрасывал мяч к потолку. Он снова подбросил мяч вверх, а потом резко нагнулся, чтобы поймать, и в этот момент голубая кепка свалилась с его головы.

2 мая

Когда Арди захлопнула дверцу своей машины, она несколько минут просидела не двигаясь. От внезапной тишины у нее даже зазвенело в ушах.

Она включила подогрев сиденья, обычно это успокаивало поясницу. Но сегодня вечером внизу, на ее футболке «Пинк Флойд» образовалось пятно. На часах было десять тридцать, и она раздумывала, кому позвонить: Слоун или Грейс. Или и той, и другой.

Восемь лет…

Это произошло после романа Эймса и Слоун. Подробности уже вряд ли имели какое-нибудь значение. Один, раз, два, три, может, и больше, кто там считал? Все они были просто спицами в колесе…

Арди опустила стекло и щелкнула брелоком по клавиатуре, чтобы поднялись металлические ручки. Ее черный «Лексус» слегка наклонился, поднялся в гараж «Трувив» и скользнул между двумя желтыми полосами на втором этаже. Она нажала кнопку «закрыть», и сигнал проревел дважды, отозвавшись эхом от бетонных столбов. Здесь, в гаражном лифте, с выключенной аудиосистемой, Арди ощутила весь ужас пребывания в тесной бетонной шахте, словно в гробу, соединенном со шкивом. Она махнула охраннику, пересекла лобби и поехала к следующему лифту.

В пустых коридорах монотонно гудели кондиционеры. За углом молодая белая женщина с каштановыми волосами машинально высунула голову из-за тележки с чистящими средствами и расслабилась, когда узнала Арди.

Словно ребенок, оказавшийся на краю бассейна, та должна была сдержать себя и не побежать. Ее подталкивал дух предвкушения. Шанс оправдаться или заявить о себе с лучшей строны – возможно, слишком сильные слова, – но других она сейчас подобрать не смогла…

Когда Арди училась в юридической школе, то увлеклась темой служебных преступлений и налогового анализа, потому что работа в такой сфере казалась на редкость интересной. Но через месяц после интервью в кампусе ей предложили место в юридической фирме с доходом почти в двести тысяч долларов в год. В двадцать пять лет, рассуждала Арди, после погашениря кредита на образование она могла бы продолжить заниматься уголовным правом. И это, как она потом поняла, вероятно, был едва ли не самый типичный способ разрушить свои лучшие карьерные устремления.

Арди нажала на пульте несколько кнопок и вошла в кабинет, где хранились личные дела. Когда она щелкнула выключателем и закрыла за собой дверь, ее неотступно преследовала мысль о том, что сейчас она может перевернуть огромный объем информации и ничего не найти…

По обеим сторонам узкой комнаты располагались бежевые ящики с документами. Здесь, при свете одних лишь люминесцентных ламп, можно было легко перепутать день с ночью. Сотовый телефон перестал ловить сигнал – не было связи…

Личные дела были распределены по отделам. Для персонала клининга было выделено место справа, ближе к краю ряда. Все рассортировано в алфавитном порядке. И аккуратно разложено – чтобы легко достать и получить необходимую справку. Здесь потрудился хороший, заботливый хозяин.

Именно дотошный анализ и сделал Арди чертовски хорошим адвокатом (Свет мой, зеркальце, скажи, кто из нас самый дотошный и умный?). Сейчас это было как нельзя кстати, и через час поисков пальцы устали перебирать расчетные листы и налоговые бланки. Она бессильно опустилась на пол, и спина скользнула вдоль алюминиевой картотеки. Зато Арди держала в руках отпечатанное и подписанное подтверждение того, что уже знала. Теперь она поняла, почему не позвонила ни Слоун, ни Грейс. Это была не ее тайна…

Но у Арди была своя история – которая разворачивалась примерно так:

В углу бара в отеле пианист играл мелодии из известных кинофильмов. Несколько минут назад она положила ему в банку пятидолларовую купюру и попросила сыграть тему из «Парка Юрского периода».

– Еще по одной? – спросил Эймс, передавая бармену кредитную карту компании. Они пили очень дорогое шампанское. Они заключили дорогую сделку. Арди знала, что завтра она будет страдать от головной боли.

– Я скоро вернусь. Нужно позвонить Дэну, – сказала Арди. – Закажите мне то же самое.

Извинившись, она вышла в лобби, где над головой тянулся плющ. Там вытащила телефон и позвонила своему бойфренду.

– У тебя какой-то нетрезвый голос, – заметил он.

– Потому что я напилась. – В голове ощущалась приятная тяжесть, начали неметь кончик носа и щеки. – Но есть и хорошие новости: я вернулась к жизни. – В тот момент, когда было подписано соглашение, Арди почувствовала, что ее тело вдруг сразу засветилось, будто она только что закончила курс фруктово-овощной диеты, а не два месяца подряд питалась тайскими «деликатесами» в пластиковых контейнерах.

– Поверю только тогда, когда увижу собственными глазами. – Дэн смеялся. Это был серьезный молодой аналитик, и Арди недавно задалась вопросом, когда именно она поймет, что он и есть Тот Самый, единственный…

– Верно, – подтвердила она в немного раздражительной манере, свойственной тем, кто слишком много выпил, чтобы казаться убедительным. – Я – новая женщина.

– Что ж, поздравляю, – он усмехнулся. – Желаю приятно провести время. Увижу тебя завтра… Или не тебя, а новую женщину, с которой встречаюсь в последнее время.

Она возвратилась в бар и взяла бокал с шампанским, пузыри в котором до сих пор пробивали себе путь к поверхности.

– Допивай, – сказал Эймс. – Потом провожу тебя в твой номер…

3 мая

Мы давно увидели корень всех проблем: быть женщиной на работе – это недостаток, который мы пытались восполнить, стирая нашу женственность всеми доступными способами. Мы притворялись, будто согласны, что интерес к косметике, любовным романам и сериалу «Настоящие домохозяйки» более легкомыслен, чем одержимость спортивными состязаниями, крафтовым пивом и видеоиграми. Мы вступали в лигу фэнтези-футбола. Мы стремились удалить из наших высказываний эмоции и всплески и начисто избавиться от слова «как бы» – чтобы выглядеть более «профессиональными», хотя на самом деле просто пытались казаться более мужеподобными. Поскольку такая штука, как сексуальное домогательство, происходит с женщинами, то – хотите верьте, хотите нет, – мы не хотели признавать, что нас преследуют, унижают и домогаются. Это означало бы признать, что мы – женщины, в известном смысле. Таким образом, наша настойчивость в выражении собственного мнения должна была наконец подсказать нам, чего ждать дальше. Мы должны были как-то начать… обретать значимость.

Аналогичным образом, важное значение имело и то, что Слоун оказалась отнюдь не робкого десятка. Это было чудо, черт побери! Она ждала, что кто-нибудь войдет в комнату, и тогда она скажет: «Слоун, ты так здорово держишься. Как ты это делаешь? И, кстати, не могла бы ты сообщить мне телефон своего парикмахера-стилиста?»