Большое богатство - читать онлайн книгу. Автор: Полли Хорват cтр.№ 12

Все обступили Руперта. Уильям вернулся, глаза его блестели, как у дикой собаки. Если и был небольшой шанс, что Руперту удастся извлечь из закоулков памяти эти дремучие сведения, он улетучился. В голове у него не было ничего, кроме следующего числа, которое они вот-вот выкрикнут.

Считая, семейство смыкалось вокруг мальчика всё плотнее и плотнее. Казалось, все они собаки, а Руперт – кролик между ними. И в любой момент они набросятся на него. Его взгляд упал на ботинки. Удастся ли ему схватить их и сбежать? Он ощущал на коже горячее дыхание. Он поднял взгляд и увидел круглые пялящиеся глаза. В комнате неожиданно стало слишком тепло. Он переел. Ему показалось, что сейчас его стошнит.

– ДЕСЯТЬ, ДЕВЯТЬ, ВОСЕМЬ…

Руперт опустил глаза. И тут, словно искорка пробежала, и он услышал слово ещё раз. Уамбо. И что-то всколыхнулось, какая мысль сверкнула в его голове. Она нашёптывала ему о чём-то знакомом. Знакомом? О чём же? Он где-то видел это слово. У него перед глазами возникла карта. А на ней большой континент. Который? Северная Америка? Нет. Азия? Нет.

Комната плыла перед глазами, тела людей вокруг него гнулись, словно деревья на ветру.

– СЕМЬ, ШЕСТЬ…

И тут он вспомнил. Африка! Однажды ему приказали сидеть перед кабинетом директора, потому что Джон и Дирк украли кошку школьного секретаря. Два часа он провёл на твёрдой скамье, пока директор пытался разобраться, имел ли Руперт какое-то отношение к этой выходке. Заняться ему было нечем, а напротив на стене из шлакоблоков висела карта Африки.

– ПЯТЬ, ЧЕТЫРЕ…

Руперт в последний раз поднял глаза и взглянул на их лица, возбуждённые, разочарованные, ждущие, когда же всё закончится и можно будет заняться другими делами. Он посмотрел на свои призы. Свитера, членство в клубе «Печенье месяца», Элизины книги про Нэнси Дрю. БОТИНКИ! «Пожалуйста, – взмолился он к своей памяти. – Где в Африке? Пожалуйста!»

Его мозг отчаянным рывком попытался в последний раз прийти ему на помощь. Не подкачать ради тёплых ботинок и книг для Элизы. Перед его глазами стали формироваться очертания страны. Он видел на карте в самом её центре буквы, складывающиеся в слово «Уамбо». Уамбо был столицей государства на карте, которое он смутно припоминал. «Но какого государства?» – отчаянно думал он. Он видел, как на карте появились буквы. Он практически видел название этой страны. Он всё же получит книги и ботинки!

Но в его мозгу оставалось энергии лишь на что-то одно, или думать о названии государства, или мечтать о тёплых ботинках, и Руперт истратил все на мысли о ботинках. Он в последний раз представил себе утеплённую мехом внутренность, а затем водоворот закружил его слишком сильно.

– ТРИ, ДВА…

Руперт потерял сознание.

Казалось, прошла всего секунда, прежде чем он распахнул глаза и прошептал так громко, как только мог, лёжа пластом возле стула, с которого сполз на пол:

– АНГОЛА!

Но когда он взглянул вверх, половины Риверсов уже не было.

– Слишком поздно, – усмехнулась Мелани.

Семейство, окружавшее его стеной, уже разошлось. Они ходили по комнате, накладывали десерты, направлялись в залу, чтобы почитать или посмотреть телевизор.

– Ты проиграл, – Уильям нагнулся, чтобы провозгласить этот приговор прямо в ухо Руперту.

– Но я дал верный ответ, – не слушающимся языком пробормотал Руперт.

– Как обидно! – вздохнула миссис Риверс. – Ты был так близок к победе. Ты почти успел.

– Это была самая лучшая игра из всех, что у нас были, правда? – провозгласил дядя Генри. – Ажитация победы! Агония поражения! Какое напряжение, верно? Этого-то и ждёшь от дня игр. Напряжения!

– Это было захватывающе, – согласился дядя Моффат.

Он и дядя Генри перешли в залу, чтобы выкурить наконец по сигаре.

Руперт проводил их взглядом, словно бы не веря, что всё так обернулось. Библиотекарша, возникшая из-за портьеры в решающий момент, склонилась над лежащим Рупертом и приветливо объяснила:

– Ты сейчас думаешь, что от правильного ответа на волосок и что мы могли бы пойти тебе навстречу. Но, видишь ли, мы уже предоставили тебе дополнительные тридцать секунд. Мы не могли уступить тебе ещё больше.

– Ты не входишь в число тех «мы», о которых ты говоришь, – указала библиотекарше Мелани. – Мы едва тебя знаем.

– Мелани, не груби, – упрекнула её миссис Риверс.

Но библиотекарша, вразумлённая, снова исчезла за портьерой.

– Эти твои обмороки – настоящее свинство, не так ли? – заметил Тургид. – Вот ведь пренеприятная привычка, честно говорю. И в этот раз она тебе по-настоящему подкузьмила, верно?

– Это неконструктивное поведение, – изрёк мистер Риверс, приканчивая эклеры. – Тебе нужно прекратить так делать.

– Что ж, в следующий раз повезёт больше, старина, – прокричал дядя Генри из окутавшего его облака дыма в зале. – Вот так день! Великий день!

– Может, ты хочешь чашечку чая, дорогой? – предложила миссис Риверс. – И возможно, ещё кусочек пирога?

– Я думаю, мне пора идти домой, – вздохнул Руперт, который больше не мог всё это выносить.

– Мне ужасно жаль, что всё так обернулось, – сказал Тургид. – Да, и, пожалуйста, верни мне мою одежду.

Руперт переоделся в собственную одежду и хотел было вежливо попрощаться, но, похоже, все потеряли к нему интерес. Некоторые словно и не припоминали, кто он такой. Миссис Риверс и Тургид проводили его до двери.

– Держи, съешь шоколадку, – напутствовала миссис Риверс. – Я была медсестрой, и знаю, что людям, которые теряют сознание, нужно давать сахар. Он оказывает оживляющее действие.

Руперт проглотил шоколад, но ему было уже всё равно. Его аппетит пропал, как и чудодейственные свойства шоколада. Сладости больше не делали его счастливым. Ему казалось, что он никогда больше не будет счастлив.

– Ты была не настоящей медсестрой, – крикнул дядя Генри из залы. – Скажи ему. Ты всего лишь оделась медсестрой как-то раз на Хеллоуин. Это не считается.

– Считается, – крикнула в ответ миссис Риверс.

– Пока, – попрощалась тётя Хазелнат, проходя мимо, и вытолкнула Руперта за дверь.

Тут появился Биллингстон и нажал на кнопку возле парадной двери, чтобы сначала открыть ворота, а затем закрыть их за Рупертом, когда тот пустится в долгий и промозглый обратный путь. «Как бы мне пригодились ботинки», – подумалось ему тоскливо, едва его теннисные туфли, успевшие просохнуть в течение дня, снова намокли и мгновенно заледенели. У него заныли и заболели пальцы, пока благополучно не занемели.

Руперт прошёл через очень богатый квартал Стилвилля, где остальные шесть особняков были со вкусом украшены к празднику. Он мог только мечтать о блюдах, подарках и призах за замысловатыми воротами. Он миновал просто богатый квартал, где рождественские украшения были сдержанными. Потом проследовал мимо благообразных и ухоженных дворов стилвилльских менеджеров, учителей и предпринимателей. Двери их домов блистали рождественскими гирляндами, а окна являли сцены единения, изобилия и веселья. Затем он прошёл через квартал, где жили бедные, но гордые заводские рабочие, а тротуары были тщательно расчищены от снега. Здесь в окнах домов он видел зажжённые ели и изредка надувных белых медведей. Наконец он добрался до своей части города, где жили самые ничтожные из заводских рабочих и те, кто нигде не работал и еле сводил концы с концами. Неопрятные дома стояли на запущенных участках, заваленных грязным снегом вперемешку с солью – его самосвалами привозили сюда хозяйственные службы города. Проходя мимо домов, Руперт видел разве что голубое свечение телевизионных экранов, а слышал лишь безрадостную тишину.