Тёмный дар - читать онлайн книгу. Автор: Дж. Э. Уайт cтр.№ 46

– Отвечай! – воскликнул фен-де Стоун. На виске у него билась жила, похожая на ветку. Кара была ещё дитя годами, но она прожила достаточно суровую жизнь, чтобы распознать безумие, когда встречала его.

Фен-де выждал ещё немного. Видя, что Кара не отвечает, он наугад распахнул красный том.

– О да! – сказал он, глядя на открывшуюся страницу. – Пожалуй, с этого и начнём.

Следующий день Кара провела одна в своей камере. Утром серый плащ принёс ей каши и заплесневелую краюху хлеба, а перед заходом солнца вернулся, чтобы вынести её ночной горшок. Кроме него, Кара больше никого не видела.

Первые несколько часов Кара держала свои пальцы под единственным лучом солнца, что пробивался сквозь трещину в потолке. Она поворачивала руку то так, то этак, разглядывая, как свет играет на коже. Если хорошенько сосредоточиться, можно отвлечься от неутихающей боли.

Поэтому она любовалась солнечным светом и переживала за Таффа.

«Тафф не может умереть!»

Никакой логики в этой мысли не было: все люди смертны, отчего же Тафф нет? – но Кара цеплялась за неё что было сил. Думать иначе было бы концом всему.

«Тафф не может умереть!»

Наконец Кара обнаружила, что у неё затекли ноги оттого, что она слишком долго сидит в одном положении. Поэтому она встала и, как могла, прибралась в деннике. Смела всё сено в один угол – получилась вполне сносная лежанка, – убрала грязь и засохший конский навоз. В деннике пахло лошадью; кое-кому бы этот запах, пожалуй, досаждал бы, но Кару он, наоборот, успокаивал. Интересно, как там Тенепляска поживает? Кара представила, как она скачет на ней через зелёные луга к западу от деревни, но от этих мыслей сделалось ещё тоскливее. Нет, о невозможном лучше не мечтать…

К обеду – хотя ей, разумеется, никакого обеда не дали – Кара принялась мерить денник шагами из конца в конец. Шесть шагов в длину, четыре в ширину. Шесть – четыре. Шесть – четыре. Кара привыкла к непрерывному потоку дел, к тому, что у неё вечно нет ни минутки свободной. Ей никогда не приходило в голову, что ждать смерти может быть так… так скучно!

В ту ночь её попыткам уснуть вновь и вновь препятствовал мёртвый, обвиняющий взгляд Саймона Лодера.

Проснулась она от холодной воды в лицо. Молодой серый плащ стоял над ней, помахивая пустым ведром и ухмыляясь.

– Проснись и пой, ведьма! – сказал он.

Он выволок её из денника за волосы. Солнце ещё не встало, и у Кары неудержимо застучали зубы, когда утренний холод пробрался сквозь промокшую одежду. Снаружи ждали ещё четверо серых плащей. Один держал в руках свёрнутую верёвку, ею он связал Каре руки. Стражник втолкнул девочку в открытую телегу, и телега покатила к деревне. Кара вспомнила такую же поездку несколько лет назад.

«Спасибо, на этот раз хоть мешка на голову не надели!»

Когда они выехали на голое поле, где когда-то убили её мать, огромная толпа ахнула от ужаса. Почему бы и нет? Кара выглядела именно так, как и полагается ведьме: окровавленная, чумазая, в рваной одежде, с потёками грязи… Двое серых плащей вздёрнули Кару на ноги и поволокли вперёд. Вдруг отчего-то сделались чрезвычайно важны мелкие детали. То, как пальцы ног скребли по холодной земле. То, как толпа дружно расступалась при её приближении. Расширенные, испуганные глаза детей.

Фен-де ждал её на возведённом заново помосте, и серые плащи швырнули Кару к его ногам. Позади него стояла Грейс, в традиционном коричневом одеянии ученика фен-де (и с коричневой лентой в волосах, под цвет одеяния).

– А что стало с учеником Клаудом? – спросила Кара.

– Не произноси имени этого славного юноши! – сказала Грейс. – Случилась ужасная трагедия. Я согласилась почтить его память, взявшись прислуживать вместо него.

Её голос был звонок и чист, ничем не выдавая, что за «ужасной трагедией», случившейся с Марстеном Клаудом, именно она и стояла. Однако же Кара заметила, как дрожат у неё пальцы, будто пытаясь нащупать что-то, чего им не достать. Расстаться с гримуаром, даже на несколько минут, было для неё мукой.

«Она теряет контроль над собой. Марстен Клауд не последний, кто погибнет…»

Фен-де Стоун вышел вперёд. На нём было традиционное одеяние, которое он всегда носил в день службы, чистое, как с иголочки. Кара с трудом сдержала желание ухватиться за него своими грязными руками.

– Кара Вестфолл! – провозгласил он. – Ты обвиняешься в нарушении самого священного из законов Лона, а именно, в использовании магии!

При слове «магия» толпа взорвалась. Хриплые возгласы слились в сплошной поток ненависти.

Фен-де высоко вскинул руку и стоял так, пока шум не стих.

– Улики против тебя, Кара Вестфолл, чрезвычайно тяжелы. Крайне, крайне тяжелы. Однако же мы в Лоне народ милосердный, и мы дадим тебе возможность покаяться в своих преступлениях.

Он опустился на колени и положил руку ей на голову. Толпа ахнула. Только такой святой человек, как их фен-де, решится дотронуться до столь гнусной твари…

– Сознайся, что ты сбилась с пути. Поведай нам, как ты отреклась от Тимофа Клэна и всех его наставлений и предалась вместо этого тьме.

– Говори! – в один голос произнесла толпа.

– Поведай нам, как твоя мать, злая женщина, обучила тебя своему тёмному искусству и совратила твою душу.

– Говори!

– Поведай нам, как ты лишила жизни Саймона Лодера, бедного, невинного мальчика.

– Говори!

– Поведай нам всё, Кара Вестфолл, и тогда смерть твоя будет куда более быстрой, чем ты того заслуживаешь. Тебя омоет пламя! Воля Клэна исполнится, и в смерти ты вновь станешь чиста!

Кара ожидала, что толпа вновь откликнется, но вместо этого наступила жуткая тишина. Кара не сразу осознала, что они ждут её ответа.

Мускулы жалобно ныли, но Кара всё же сумела подняться на ноги. Она обернулась и окинула взглядом деревенских, сидящих напротив. Пекарь Корбетт. Скотовод Гудвин со своими близнецами. Старейшина Карлай. Она знала этих людей всю свою жизнь – и никого из них не узнавала.

Кара выпрямилась во весь рост, вздохнула поглубже и заговорила:

– Я ни в чём не повинна, точно так же, как была ни в чём не повинна моя мать!

Её слова утонули в яростном гуле голосов. Лишь чистильщики, стоявшие позади задних рядов собрания, молчали. В воздухе витало насилие, и хотя не они были его целью, жизнь, проведённая в рабстве, научила их, как легко это может перемениться.

Кара искала глазами Лукаса – но не нашла.

Фен-де Стоун вновь поднял руку. Толпа смолкла.