В текстах от отца был виден плавный переход от недовольства к гневу, а все голосовые сообщения состояли из томительного молчания, за которым следовал щелчок отключения.
— Азаил! — Я взглянула вверх, ища глазами духа. — Что происходит?
— Улетел, — сказал Каидан.
— Черт, — пробормотала я.
Первым делом я отправила сообщение Патти, чтобы она знала, что со мной все в порядке, а затем позвонила отцу. Он ответил после первого сигнала, и от спокойной ярости в его голосе у меня побежали мурашки по коже.
— Никогда. Больше. Не. Выключай телефон.
Мое тело никак не могло определиться, я не понимала, плакать ли, молчать или говорить. По счастью, речь победила, хотя голосок прозвучал довольно жалко.
— Я забыла его включить еще днем. Прости, пожалуйста.
— Полагаю, — прорычал отец, — ты сейчас с сыном Фарзуфа. — Я чуть выпрямилась, вспомнив, как он угрозами заставил Каидана не общаться со мной.
— Да. — Это вышло нахально, что меня обрадовало. И я не собиралась убеждать отца, что вела себя «хорошо»: не верит — его проблема.
Наступила долгая пауза. Я ждала, что он сейчас обрушится на меня со всей силой своего темперамента, но этого не случилось. Последовал лишь хриплый вздох, глубокий и усталый.
— Прошлой ночью у нас, как ты знаешь, был форум.
— Да? — спросила я, поскольку это прозвучало так, как будто у него есть новости. Мой пульс опять зачастил: что случилось? Может быть, повелители решили начать охоту на меня? Или тот мерзкий демон рассказал им, как видел вчера нас с Каиданом? Пожалуйста, только не это.
— Я звоню из Рино и должен буду вернуться в Вегас. Форум продлен еще на день, у нас смена караула, но звоню я не поэтому.
Что за смена караула? Я недоумевающе посмотрела на Каидана, но он был целиком поглощен разговором и лишь отмахнулся — потом объясню.
— Да, — сказала я, прося отца продолжать.
— Зания в тюрьме.
У меня упало сердце, а за ним обрушилось всё внутри, и меня будто придавила огромной тяжестью. Я отползла к стене и привалилась к ней. В глазах щипало.
— В Дамаске?
— Нет. Она работала в другой, более консервативной области страны. И там ее арестовали за появление в пьяном и непристойном виде.
— Что теперь будет? — Я прижала ладонь ко лбу.
— Сонеллион от нее отказался. Говорит, ее дело безнадежно. Разрешил им поступить с ней, как они пожелают. Скорее всего, ее ждет публичное избиение в назидание всем остальным. А потом, если это удастся сохранить в тайне, ее продадут тому, кто больше даст. Подпольное рабство.
Я почувствовала, как напрягся рядом со мной Каидан, который слушал наш разговор, усилив слух. Из-за его отца и мадам Мариссы это была для него болезненная тема.
Я вскочила на ноги и принялась ходить взад-вперед.
— Необходимо что-то предпринять.
— Ты, Анна, в это не вмешаешься. Сонеллион скоро туда вернется. Он будет следить за ситуацией, чтобы удостовериться, что Зания получила всё сполна. А сейчас разочарован, что не может лично наблюдать за развитием событий. Ни тебе, ни мне здесь ничего не сделать.
Я представила себе Занию в тюрьме, окруженную мужчинами, которые презирают ее почти с такой же силой, с какой она их ненавидит. И плюс к этому — вынужденное воздержание от алкоголя.
Я тяжело осела на кровать и потерла лоб, который сморщился от накатившей головной боли. Каидан стоял, прислонившись к стене, и смотрел на меня.
— Но должен же быть какой-то способ, — сказала я.
— Он есть. Нам с тобой нельзя ехать за ней, но нельзя и терять союзника.
Он помолчал. Я ждала, чувствуя, как внутри меня пробивается к жизни росток надежды.
— Каидан слушает? — спросил отец. — Мне надо, чтобы он это слышал.
— Да, — ответила я, скосив глаз в сторону Каидана. Он пожал плечами.
— Ладно, — начал отец. — Сын Фарзуфа?
— Да, сэр? — Кай оттолкнулся от стены и встал прямо, как если бы мой отец находился в комнате.
— Как я полагаю, ты согласился выступить в союзе с нами и помогать нам в этом деле всем, чем потребуется?
— Конечно, повелитель Белиал.
Мы с Каиданом застыли в ожидании, глядя друг на друга.
— Тогда собирай вещи, мальчик. Ты едешь в Сирию.
Моя голова рывком повернулась в сторону Каидана, а его глаза округлились от удивления. И как будто этого было мало, отец добавил:
— Надо успеть, пока не закончился форум. Должен еще сказать, что ты поедешь вместе с сыном Алоцера, причем я назначаю его старшим. Уверен, это не вызовет у тебя возражений.
Ох, отец.
Каидан закашлялся, а его руки в это время сжались в кулаки и вновь разжались.
— Да, сэр. Никаких проблем.
Я, не отрываясь, глядела на телефон, из которого послышался тихий смешок отца. Вполне демонический. Отнюдь не веселый.
— На месте вас встретит сын Маммона, который прибудет из Австралии. Он будет держаться в тени и обеспечивать вам прикрытие. Я бы послал Блейка, потому что его проще загримировать, чем Флинна, но Мельхом, его отец, упомянул, что у него завтра мотоциклетные гонки. Неважно. Вам понадобится предельная осторожность, потому что у Сонеллиона, я в этом уверен, есть наблюдатели из людей, которые следят за ситуацией. — Дальше пошли инструкции о том, где встречаться, как получать оружие и как действовать по прибытии в Дамаск. — Вопросы есть?
— Только один, сэр. — Каидан выпрямился во весь рост. — Когда мы отправляемся?
Глава девятнадцатая
Незнакомцы
На самом деле отец начал подготовку еще до того, как смог, наконец, связаться с нами. Коп в момент разговора находился в самолете, летящем в Лос-Анджелес, а по прибытии должен был взять такси и ехать на квартиру Каидана, чтобы там вдвоем с ним обсудить миссию и дальше двигаться вместе. Туда же отец пригласил местную костюмершу-гримершу, которая должна была придать обоим парням внешность сирийцев, якобы для съемки фильма.
С момента звонка мы с Каиданом принялись как угорелые носиться по квартире. Оба приняли душ и заставили себя что-то проглотить на завтрак. Я помогала ему собираться — только самое существенное, потому что мы не знали, что еще понадобится. Каидан всё утро почти не разговаривал.
Наконец, мы остановились и сели рядом на черный кожаный диван, лицом к выключенному телевизору и безмолвной аудиосистеме. По позе Каидана и его молчанию было ясно, что напряжение нарастает. Я поджала под себя ноги и наклонилась в его сторону, чтобы дотронуться до него и как-нибудь помочь ему хотя бы слегка расслабиться. Медленно и осторожно я отвела волнистые пряди, падавшие ему на глаза, — они были как раз такой длины, чтобы заложить их за уши. Кай не шевельнулся.