Тайны моей сестры - читать онлайн книгу. Автор: Нуала Эллвуд cтр.№ 11

– Да, дал, – подтверждаю я. – И ни слова не сказал. Мне очень стыдно за то, что произошло с Рэйчел. Она мне не нравится, но это не повод на нее нападать. Я это понимаю.

– А теперь можете рассказать, что случилось после того, как вы вышли с работы?

Я смотрю на бумаги у нее в руках, и во рту у меня пересыхает. Она не может этого знать. Это невозможно.

– Кейт?

– Прошу прощения… Голова кружится. Сейчас…

Я вскакиваю со стула и, подойдя к крохотному окошку, прижимаю ладонь к стеклу. Слышу, как доктор Шоу ерзает на стуле у меня за спиной. Я смотрю, как парковка погружается во мрак, и пытаюсь отогнать воспоминания о той ночи.

– Кейт, все в порядке?

Ее голос сливается с голосами у меня в голове; глядя на бетонные просторы и холодное море вдали, я вспоминаю, как мама заклинала меня уехать из этого города и строить жизнь в другом месте. Что я и сделала. Я уехала так далеко, насколько это вообще возможно. Но вот я снова попалась в его лапы. И я знаю, что на этот раз мне не выбраться.

8

Вторник, 14 апреля 2015 года

На кладбище ни души; пропустив Пола вперед, я замираю у изящных кованых ворот.

– Сюда, – слышу я его голос, стоя на тропинке и прижимая к груди букетик цветов.

– Да, я знаю, – отвечаю я и прохожу в ворота, чувствуя, как внутри все сжимается от ужаса. –   Ненавижу это место, – говорю я, догоняя Пола. – С самого детства.

Он улыбается и похлопывает меня по плечу.

– Нам не обязательно оставаться надолго, – приободряет он меня. – Можем уйти, как только пожелаешь.

– Я просто хочу ее увидеть, – отвечаю я, петляя вокруг могильных плит. – Хочу увидеть маму.

Как же много здесь могил. Сложно представить, что в таком маленьком городке достаточно людей, чтобы заполнить настолько огромное пространство, но вот они все раскинулись перед нами – все величайшие люди Херн Бэй начиная с девятнадцатого века и до наших дней.

Я вздрагиваю при виде приземистой, неказистой церкви и вспоминаю тошнотворный запах ладана, от которого мне с детства становилось дурно. Все в этом здании, от склизких чаш со святой водой у входа, куда все суют руки, до винно-красного ковра, змеящегося по проходу до алтаря, на меня давило. Когда священник, наконец, произносил «Идите, месса совершилась», я расталкивала прихожан и, хватаясь за грудь, бежала к двери. В этой церкви я чувствовала себя похороненной заживо. Однако для моей матери это место было спасением и утешением; тихие слова молитвы и перебираемые в такт строгие белые четки смягчали ее горе. Никогда этого не понимала.

Пол замечает, куда направлен мой взгляд.

– Я приводил твою мама сюда, – говорит он. – До того, как она переехала в дом престарелых.

– Она обожала это место, – с усмешкой отвечаю я. – Приводила нас сюда каждую неделю. Только не в воскресенье утром вместе со всеми, а в субботу вечером, когда священник принимает исповедь.

– Да, всегда в субботу вечером, – говорит Пол. – Я ждал ее в машине по несколько часов. Никогда не мог понять, что за страшный грех она совершила, чтобы каждую неделю исповедоваться. Я к тому, что твоя мама была одной из самых кротких и добрых женщин из всех, кого я знал. За что она так себя винила?

Я пожимаю плечами:

– Кто знает, но натерпелась она немало. Может, в разговорах со священником она находила утешение.

– Да, может быть, – кивает Пол.

Мы идем дальше, и нашему взору открываются ряды могильных плит. Среди них много старинных надгробий девятнадцатого века, крошащихся и покрытых лишайником.

– Не знаю, как ты, – хмурится Пол, глядя на старые могилы, – но я бы хотел, чтобы меня кремировали. И никаких проблем.

– Я тоже, – говорю я. – Я уже указала это в своем завещании.

– Надо мне тоже указать, – отвечает Пол. – Чтобы не возникло недоразумений.

Шагая мимо старых могил, я замечаю знакомое имя, и по коже пробегают мурашки.

– Александра Уэйтс, – говорю я, остановившись у заросшего мхом надгробия. – До сих пор здесь.

– О чем ты? – спрашивает Пол. – Что еще за Александра Уэйтс?

– Девочка с крыльями ангела, – говорю я, указывая на изысканную скульптуру на могиле. – В детстве я часто представляла, будто вижу на этом кладбище призраков. Эту могилу я любила больше всего из-за крыльев и из-за того, что девочке было столько же лет, сколько и мне. Я сидела тут и рассказывала ей о своих бедах.

– Звучит немного странно, Кейт, – неловко посмеиваясь, говорит Пол.

– Наверное, это все из-за готических рассказов, которые я читала, – говорю я, пробегая пальцами по грубой поверхности крыльев. – Но мне действительно всегда становилось спокойнее, когда я приходила к Александре. Мне казалось, что она правда слушает.

– Как священник слушал твою маму, – говорит Пол.

– Думаю, да. Я часто здесь пряталась во время службы. Иногда даже курила, пока никто не видел.

– Бунтарка, – говорит Пол.

– Едва ли.

– Сколько тебе тогда было?

– Лет одиннадцать, – отвечаю я. – Я могла часами тут сидеть, представляя, как Александра жила, как она выглядела. Я решила, что у нее были темные волосы, как у меня, и что она мечтала стать писательницей, но поскольку она была всего лишь маленькой девочкой и жила в начале девятнадцатого века, никто не воспринимал ее всерьез. Поэтому она бросилась в море, ведь иначе жизнь не имела смысла. По крайней мере, такую историю я придумала.

– Хорошая история, – говорит Пол. – Хотя скорее всего она умерла от туберкулеза, как и большинство людей в то время.

– Ага, скорее всего, – соглашаюсь я. – Помню, когда я в последний раз сюда пришла, чуть не умерла со страху. Не знаю, что на меня нашло, но я решила вызвать ее дух и твердила без конца: «Александра Уэйтс, Александра Уэйтс». А потом вдруг услышала, как кто-то произнес мое имя. Мое полное имя.

– Серьезно? – нахмурившись, спрашивает Пол. Видно, что такие разговоры ему не по душе.

Я киваю и, глядя на крылья ангела, вспоминаю, как тогда перепугалась, как бежала всю дорогу к церкви, оглядываясь, не преследует ли меня Александра.

– Реально жутковато, – поеживаясь, говорит Пол. – Терпеть не могу такие истории. Мне от них не по себе.

Когда мы оставляем старые могилы позади, он выглядит сбитым с толку, и я улыбаюсь. Не думала, что его так легко напугать.

– Не волнуйся, – говорю я, направляясь в сторону новых могил. – Салли сказала мне много лет спустя, что проследила за мной от церкви и спряталась за деревом. Это она испугала меня до полусмерти.

– На нее похоже, – тихо говорит Пол. – Она до сих пугает нас до полусмерти.

Я киваю, и мы идем дальше; перед глазами проносятся имена и цифры: Хелен Стамп, 56 лет; Джуди Тернер, 78 лет; Морган Хает, 6 месяцев; Иэн Сент Клэр, 30 лет. На некоторых надгробиях размещены фотографии, а те из них, где похоронены дети, украшены воздушными шарами и картинками мультяшных персонажей. Над белым надгробием, зловеще улыбаясь, болтается на ветру шарик с Микки-Маус.