После расчленения доктором Гроссом предполагалась следующая политика по отношению к населению Востока: «…мы заинтересованы в том, чтобы раздробить эти народности на бесчисленное количество мелких групп. Выходцев из таких народностей, особенно небольших по численности, мы будем, разумеется, использовать в качестве служащих полиции и бургомистров» [11].
«Тогда неприятные для русского населения мероприятия будет проводить, например, не немец, а используемый для этого немецкой администрацией латыш или литовец, что при умелом осуществлении этого принципа, несомненно, должно будет иметь для нас положительные последствия. Едва ли следует при этом опасаться обрусения латышей или литовцев, особенно потому, что число их не так уже мало и они будут занимать должности, ставящие их над русскими. Представителям этой прослойки населения следует прививать также чувство и сознание того, что они представляют собой нечто особенное по сравнению с русскими [47]»
Доктор Ветцель, «Замечания и предложения по генеральному плану», Берлин 27.4.1942. Vierteljahreshefte fur Zeitgeschichie, 1958, № 3.
Методику работы с национализмами иллюстрирует работа спецслужб с украинским национализмом, показательным примером отсутствия субъектности которого является то, что он всегда был наполнен не идеей национальности как таковой, а идеей конфронтации сначала с Польшей, потом, после смены стратегической задачи, с СССР, то есть, по сути, речь идет лишь о шовинизме для удобства преподносимого как национальная идея. Геббельс настолько вошел во вкус, играя социальными конструкциями, что как-то заметил «Нет ничего легче, чем совершить кровавую революцию в Северной Америке… Ни в одной стране нет такого количества социальных и расовых противоречий. Здесь мы сумеем играть на многих струнах» [77]. Этим они и собирались заниматься на оккупированных территориях.
20 июня 1941 года Альфред Розенберг заявил: «Россия никогда не была национальным государством, а всегда являлась государством многонациональным… Все народы оставались враждебными русским… Задача нашей внешней политики представляется мне следующей: в разумном и целенаправленном виде учесть стремление к свободе всех этих народов и облечь их в определенную форму государственности. Это значит: на огромной территории Советского Союза органически нарезать государственные образования и настроить их против Москвы, чтобы на ближайшие столетия освободить Германский рейх от дурного давления с Востока». Через год его концепция получит дополнение: «Надо прилагать все усилия, чтобы вызвать национальное сознание украинцев. Надо способствовать появлению литературы о борьбе украинцев. Также следует поддерживать культ их вождей – гетмана Хмельницкого, Мазепы. И, наконец, на более позднее время можно иметь в виду и организацию политического движения, что-нибудь вроде «Свободного украинского казачества» [23].
Первый же после распада Российской империи гетман Украины, пришедший к власти с помощью немецкий войск Скоропадский, впоследствии возглавлявший одну из групп украинской эмиграции [31][33], но его влияние закончилось после прихода к власти Гитлера, хотя он поддерживался МИД Германии и лично тем самым Альфредом Розенбергом [9], чья цитата приведена выше.
Повторить комбинацию 1919 года, когда Украинская Народная Республика объявила войну Советской России [89], что, по сути, являлось результатом социального эксперимента, проведенного в период Первой мировой, когда десятками тысяч уничтожались «москвофилы», а оставшиеся писали расписки: «Обязуюсь никогда не называть себя русским, а украинцем, и только украинцем». Следствием этого эксперимента стали и первые боевые организации, типа «Сечевые стрельцы» и «Союз вызволения Украины» и показательно подкорректированный в наше время лозунг «Смерть жидам, москалям и ляхам». В 1920 году служившие в австро-венгерской армии, теперь уже украинцы, основали в Праге УВО (Украинскую военную организацию), которую возглавил бывший прапорщик австрийской армии Евгений Коновалец [27], а военное отделение возглавлял также служащий австрийской армии Роман Сушко.
Для противодействия Польше при немецком Reichswehrministerium (Военном министерстве) в составе Абвера создается отдел военной разведки за границей, в котором подразделение Abwehr II Gruppe «I» (Insurgierung) под руководством Эрвина Штольце занимается «нацменьшинствами». Бывший служащий военной разведки генерального штаба австро-венгерской армии Рико Ярый, ставший «украинским областным руководителем для Германии» по линии МИДа, являлся в УВО доверенным лицом Абвера и работает в берлинском UWI (Украинском научном институте), который и финансировал деятельность УВО [9]. В 1929 году так называемый Перший Великий Збiр объединил УВО, Лигу украинских националистов и Союз украинской националистической молодежи в организацию украинских националистов (ОУН) [41]. Пресс-служба новой организации также располагалась в Берлине, по адресу Хайдельбергер-Платц, 1, в так называемом «доме с трезубом». На Нюрнбергском процессе руководитель Абвера II генерал Эрвин фон Лахузен свидетельствовал, что украинские националисты использовались как мобильные отряды боевиков в Польше.
С 1923 года Абвер проводил обучение украинских националистов шпионажу и диверсионной деятельности, направленной против польских чиновников, к примеру на счету УВО попытка покушения на Пилсудского в 1921 году во Львове. Роман Шухевич также занимался организацией терактов, направленных против сотрудников польской госбезопасности, и нападениями на польские госучреждения. За террористическую деятельность против Польши в 1924 году на четыре года посадили деверя Коновальца Андрия Мельника, также входившего в руководство УВО. Как соучастник убийства министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого, убитого 15 июня 1934 года Григорием Мацейко, разыскивался в Польше член УВО с 1925 года и связной Абвера Микола Лебедь [9][28][41]. Под руководством Степана Бандеры, также проходившего в Абвере под псевдонимом «Серый», осуществлялись нападения на инкассаторский транспорт, произведена ликвидация депутата польского сейма Тадеуша Голувко, комиссара полиции Львова Емельяна Чеховского и секретаря советского консульства во Львове Андрея Майлова [9][41].
После убийства Перацкого практически все руководство ОУН в Западной Украине, включая организационную структуру ОУН, боевую и разведывательную референтуры было арестовано и находилось в заключении до момента освобождения немцами. Логично предположить, что освобождали немцы тех, кто готов был готов к сотрудничеству, они же сегодня и составляют список «героев Украины». Не исключено, что многие украинские националисты погибли, как Дмитро Мирон, погибший в 1942 году при попытке бегства из немецкой тюрьмы в Киеве [9]. В целом ими были сформированы вполне законные претензии к имитации украинского национализма германской сборки:
«Вы признаете фашистский принцип безусловной диктатуры вашей партии, а мы стояли на позиции кровного и духовного единства целого народа на основах демократии, где все имеют равные права и обязанности… Это правда, что ваша партийная сеть в некоторых областях Западной Украины довольно распространена и ею охвачены хорошие молодые люди. Но достаточно ли этого, чтобы построить великую САМОСТОЯТЕЛЬНУЮ Соборную Украинскую Державу? Мало забросить сеть в глубокое море. Более важно ее оттуда вытащить целой» [79].