Мировые элиты и Британский рейх во Второй мировой войне - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Перетолчин cтр.№ 38

Страница

Галин В. В., «Политэкономия войны. Заговор Европы»

По мнению А. Зиновьева, «Россия задолго до революции 1917 стала сферой колонизации для западных стран. Революция означала, что Запад эту сферу терял» [33]. Поэтому, говоря о «прерванном Первой мировой цикле развития», нужно не упускать из внимания, что создавался он исключительно на деньги иностранных инвесторов, а соответственно, и плоды его принадлежали им же, поэтому сравнение восприятия бывших владельцев с бунтом рабов вполне уместно. Как заметил канадский историк Майкл Карлей: «Советская национализация частных капиталовложений в 1918 году и денонсация царских иностранных долгов, которые исчислялись миллиардами, ударили в самое сердце капитализма» [24].

Согласно исследованию П. В. Оль «Иностранные капиталы в народном хозяйстве довоенной России», «иностранные капиталы направлялись, главным образом, в горнопромышленные предприятия», в 1900 году такие вложения составляли 48,1 %, при этом «большая доля притока иностранных капиталов в горную промышленность приходится на металлургические предприятия…». В каменноугольной и металлургической отраслях русской промышленности полное господство принадлежало французскому капиталу. До событий октября 1917 года французские инвестиции в угольные рудники и промышленные предприятия составили 146 млн. и 65 млн. франков, что, соответственно, позволило инвесторам владеть контрольными пакетами предприятий, производивших, к примеру, 78,8 % всей выплавки чугуна на юге России. В руках франко-бельгийского синдиката «Продмет» было сосредоточено 80 % всей металлургической промышленности. П. В. Оль также указывает, что зачастую за английским, немецким или бельгийским капиталом по-прежнему стояли французские инвесторы.

В ходе Брест-Литовских переговоров немецкий генерал Гофман советовал прибывшей украинской делегации «если они хотят иметь формальное право заключать мир независимо от того, заключит ли его Советская Россия, то украинская правительство должно формально провозгласить полную независимость Украинской Республики» [36]. При этом позади Гофмана стояли «частные интересы» Арнольда Рехберга, представителя калийной промышленности Германии [57]. После признания Украинской Народной Республики и Западно-Украинской Народной Республики немецкие послы отправились в Киев и Львов, где до 1922 года работали немецкие диппредставительства [62]. План Дауэса предполагал, что Германия выплатит 130 млрд. золотых марок за счет торговли с Советской Россией и странами Восточной Европы [64]. Согласно изданной в 1925 году книге А. Шлихтера, «на Украине, французских интервентов всего больше интересовала судьба капиталов, вложенных ими в украинскую рудную и угольную промышленности», которые теперь становились немецкими. В книге О. Андерсона «Внешняя торговля Украины в 1918 году» ситуация в ставшей независимой Украине описывалась так: «Безжалостное выкачивание из страны сырья и разных товаров… 2. Захват украинского рынка, т. е., прежде всего, занятие тут таких позиций, какие обеспечивали бы Германии возможность после окончания войны выбрасывать на этот рынок неограниченное количество готовых изделий с одновременным устранением всякой возможности конкуренции со стороны других государств и обеспечением возможности такого же неограниченного выкачивания отсюда всякого сырья» [9]. Людендорф, собственно, подобный подход и не скрывал: «На Украине надо было подавить большевизм и создать там условия для извлечения военных выгод и вывоза хлеба и сырья». Поддержка польской интервенции Черчиллем и Клемансо после поражения Германии имела те же цели [11]. План Дауэса предусматривал, что СССР станетаграрным придатком Германии, оборот с которым должен был дать ей при дополнительных поставках продовольствия из стран Восточной Европы 130 млрд. золотых марок, которые та потратить на репарации [64].

Искусственно завышенные цены на немецкие изделия, создающие платежный баланс в пользу Германии и крупный счет за военную помощь против большевиков и содержание войск на ее территории предопределили финансовый договор с «независимой» послереволюционной Украиной, который обеспечивал иностранным государствам возможность распоряжаться огромными суммами украинской валюты [9]. Такой подход, как разница валютных курсов как инструмент изъятия реальных активов из оккупированных стран, впервые был применен еще правительством Бисмарка во время Франкопрусской войны 1870–1871 гг., когда был впервые создан эмиссионный центр для печати оккупационных денежных знаков в северных департаментах Франции с целью направления естественного инфляционного процесса, свойственного войне, в свою пользу [2]. Экспериментированием в этой области занимался и небезызвестный Ялмар Шахт, пытаясь заставить бельгийцев возмещать наличными деньгами оккупационные издержки через продажу облигаций оккупированных муниципалитетов [3].

Финансовая политика Третьего рейха привязывания валюты оккупированных стран к марке вольно или невольно бросала вызов уже конкурирующим на тот момент мировым эмиссионным центрам, добавляя к сложной палитре противостояния мировых элит на Европейском континенте, включающим в себя ввод и отмену золотого стандарта и перемещение его эмиссионного центра, и привязку рубля к доллару, обстоятельство делавшее Третий рейх врагом для Соединенных Штатов, несмотря на все предшествовавшие инвестиционные отношения.

Страница