Мировые элиты и Британский рейх во Второй мировой войне - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Перетолчин cтр.№ 36

Причиной, почему СССР так и не вмешался в греческие события, могла быть ялтинская договоренность, оформленная документально 10 и 11 февраля 1945 года, о возврате лиц, оказавшийся в ходе войны на территориях других государств. Важно, что условие касалось и лиц, взятых в плен «в немецкой военной форме», и различных «беженцев от коммунизма», которых к маю 1945 года вместе с гражданскими беженцами оказалось более двух миллионов человек, в разной степени опасавшихся возмездия, даже несмотря на то, что советская власть в целом ряде случаев стала наказывать только наиболее одиозных «предателей». При этом, как пишет Олег Романько «многие бывшие власовцы и члены других добровольческих формирований, выйдя из лагерей по амнистии 1955 г., пополнили ряды зарождавшегося в СССР диссидентского движения». Тогда же четыреста власовцев, размещенных в лагере Дахау объявили голодовку и, отказавшись выходить из бараков, умоляли американских солдат «застрелить их». Командование РОА Власова было заведомо отделено от личного состава и выдано в последнюю очередь в Платтлинге. По такой же схеме произошел наиболее известный отказ в предоставлении «политического убежища» казачьему корпусу немецкого генерал-лейтенанта Г. фон Пан и стану генерал-майора Т. Доманова, а также кавказской группе под командованием генерала Султана Келеч-Гирея.

2756 офицеров, включая генералитет, под предлогом совещания с представителями английского командования были перевезены в строго охраняемый лагерь в Шпиттале, и уже после переданы советским представителям. Скрыть намерения английского командования от основной массы численностью более 50 тысяч человек не удалось, в результате в лагере Пеггец казаки и семьи собрались на молитву возле импровизированного алтаря. От попытки воздействовать дубинками и прикладами люди стали разбегаться, после чего английские солдаты открыли огонь на поражение, расстреляв 700 человек, еще 20–30 утонули в Драве при попытке спастись. В другом случае, чтобы погрузить казаков 15-го корпуса, англичане продемонстрировали им действие самоходной огнеметной установки «Оса», отчего даже у прошедших войну началась истерика. По какой-то причине с ними выдали и 145 немецких офицеров 15-го корпуса, но дали ускользнуть 1-й Русской национальной армии генерал-майора Б. А. Хольмстон-Смысловского, скрывшейся в Лихтенштейне, выдать их княжество отказалось, несмотря на давление советской стороны. Естественно, что спецоперация по невыдаче офицера Абвера Хольмстон-Смысловского прикрывалась спецслужбами Англии и США, чьими стараниями за белорусов и украинцев якобы вступился папа Пий XII. Продолжу цитировать вышеупомянутого автора: «Просто все эти лица, как полагали западные лидеры, могут стать действенной «пятой колонной» во время предполагаемой войны с СССР… Причем наиболее серьезно изучались все вопросы, связанные с немецкими методами по вербовке «восточных» добровольцев, и те ошибки, которые они допустили, не дав развернуться так называемому Освободительному движению народов России» [3]. У этой истории есть и еще одна сторона, перед выдачей британцы выведали тайники казачьего корпуса СС вокруг озера Грюнзее, содержащие 50 тонн платины, и около тонны золотых червонцев легиона СС «Идель-Урал», но все они оказались пустыми [64].

Приступая к описанию последней известной политической интриги Лондона, следует обратить внимание на рекомендации Уолтера Липпмана: «Крайне важно, чтобы мы сохранили нашу особую роль в тех затруднениях, которые возникли в англо-советских отношениях» [32]. Похоже, что благодаря аналогичной интриге в уже англо-американских отношениях свой пост занял генерал Шарль де Голль, которого курировал «старейшина Британской секретной службы», друг Черчилля сэр Клод Марджорибэнк Дэнси [63].

29 июня 1940 года на совещании, проводимом одним из директоров I.G. Farben фон Шницлером прозвучало: «Должна быть сделана попытка подготовить и собрать материал по всем вопросам, касающимся Франции, к 15 июля 1940 г. …решено создать комитет по Африке, состоящий из представителей отделов сбыта и представителей отдела «Берлин, НВ-7»… Ввиду возрастающего значения исследований в колониальной области коммерческий комитет рекомендует увеличение субсидий для колониального экономического комитета» [19]. Стратегическая разведка концерна I.G. Farben НВ-7 – структура по своей значимости посильнее Абвера. То есть Францию Германия забирала себе вместе с колониями. 10 июля главой Французского государства становится маршал Петэн, правительство которого признано и США, и СССР [45], недаром в воспоминаниях Эйзенхауэра говориться: «Имя генерала Петэна представляет собой здесь нечто такое, с чем приходится считаться. Каждый пытается создать впечатление, что он живет и действует в тени маршала…».

В Северной Африке руководителем администрации стал адмирал Дарлан, а командующим генерал Жиро, по поводу которого Эйзенхауэр вспоминал следующее: «Холодный прием генерала Жиро французами в Северной Африке явился ужасающим ударом по нашим надеждам. Генерала полностью игнорировали. Он выступил по радио, объявив, что берет на себя руководство Северной Африкой… но его обращение не оказало никакого воздействия» [48]. Дарлан же, по мнению французского историка Л. Гарроса, «имел полное доверие у офицеров флота», и даже более, «влияние адмирала на офицеров флота было настолько велико, что… весь флот последовал бы за ним, если бы он решился нарушить перемирие по примеру де Голля». Однако, продолжает Гаррос, у адмирала был один «пунктик»: он был «не столько антинацистом, сколь «антиангличанином»».

На что у него, после проведенной англичанами операции «Катапульта» были все основания: 3 июля 1940 года, после капитуляции Франции, брошенной англичанами под Дюнкерком, британцы «не без кровавых инцидентов» экспроприировали корабли французского флота, находившиеся в английских портах. Тогда же британская эскадра под командованием адмирала Соммервелла подошла к стоянке французского флота в Оране [49] и передала документ из кабинета министров Англии, который по форме и содержанию являлся ультиматумом: «присоединяйтесь к нам и продолжайте войну… с уменьшенными экипажами… а после войны ваши корабли будут возвращены» или «отправляйтесь на остров Мартиника, где корабли будут… находиться под наблюдением американцев» [50]. Адмирал Жансуль британский ультиматум отверг, и Черчилль отдал распоряжение: «Французские корабли должны либо принять наши условия, либо потопить себя или быть потопленными вами до наступления темноты», после чего адмирал Соммервелл, чтобы сохранить внезапность, расстрелял недавних союзников до окончания срока ультиматума [49]. В алжирском порту Мерс-эль-Кебр (Mers-el-Kebir) аналогичный разгром был дополнен тем, что тонущих французских моряков добила английская авиация [1]. У действий с английской стороны была своя логика: у немцев не было своего флота для операции «Морской лев», но до операции «Катапульта» он был у французов, и англичане решили не рисковать.

8 ноября 1942 года произошла высадка союзников в Северной Африке [50], согласно Маккензи: «Дарлан, во всеоружии власти, полученной от маршала Петэна, несомненно, внес важнейший вклад в военный успех операции, по сути, именно его содействие позволило союзникам победить в гонке за Тунис» [57], что сделало его лидером и при новой власти. Германия отменила перемирие с правительством Франции и совместно с Италией оккупировала всю территорию Франции. Петэн разжаловал Жиро в рядовые, а Дарлана уволил из правительства, хотя тот переходом на сторону союзников успел заслужить должность главы французской Африки. Де Голль был в гневе и отказался признавать созданное союзниками правительство и его главу [52].