Лабиринт. Феникс - читать онлайн книгу. Автор: Александр Забусов cтр.№ 112

Приподнявшись, Карпенко подал команду:

— Всем огонь по ящикам! Не подпускать к ним фрицев! Комендачи! Разведка! В штыки! Атакуем! — Поднявшись на ноги, бросился вперед. — Ур-ра-а!

Немедленно грянул дружный винтовочный залп, открыли огонь наши ручные пулеметы. Фашистские парашютисты, успевшие приземлиться, заметались в панике, стали беспорядочно отстреливаться из автоматов.

— Ур-ра-а! — поддержали бойцы.

— Пленных не бра-ать!

Может, и правильно. Чтоб неповадно было!

Часть парашютистов все-таки сумела подобраться к контейнерам, попыталась окопаться и оборудовать огневые позиции для минометов. Не учли фашисты одного: отличным русским штыком наш боец разит врага не менее искусно, чем пулей. На десант обрушились бойцы подразделений и в яростной штыковой атаке истребляли немцев, а там и резерв подтянулся, с танками и кавалерийским эскадроном…

А батальоны огня не просили. Не у кого просить. Грохот, свист. Молоденький лейтенант руками сжимает контуженую голову. В рот и нос пыль набилась, а воды нет. Немилосердно палит солнце. Такое ощущение, что нагревшийся воздух вздрагивает.

У Даны уже в глазах рябит, настрелялась, кажется, на всю жизнь. У нее всего три патрона осталось. Сползла вниз, сжалась в комок, испугалась того, что тело на лоскуты порубят. А как не испугаться, когда видишь, что перед тобой ложатся смертоносные очереди из танкового курсового пулемета, и они все ближе и ближе. Невольно хочется в этот момент стать невидимкой, втиснуть себя в маленькую щель, в душу начинает заползать липкий страх. Леденящий сердце образ богини смерти с протянутой чашей горького напитка витает где-то рядом.

Рев танковых двигателей и пальба с обеих сторон нарушались звуками перестрелки. С собой справилась, поднявшись, выглянула за бруствер. За танками в атаку шла пехота. Даже не так. Гитлеровцы передвигались перебежками. Гады! Страшные, откормленные, умеющие воевать. Они стреляли, и их пули иногда попадали в живые цели. Пули ложились левее ее позиции метрах в десяти. Зыркнула вправо-влево от себя. Мрак! По обеим сторонам одни убитые и раненые. Это осколочные снаряды собрали скорбную жатву. В безветрии жаркого дня черный маслянистый дым из подбитой немецкой «тройки», громадой бесполезного металла нависшей над траншеей, маскировал ее. «Тройка» не дала осколкам посечь и ее тушку, жаром пыхала, смердела, но приняла на броню весь металл, предназначенный Дане.

До отделения немцев бежало прямо к ней. Винтовку не тронула. Близко. Скорей всего, эти хитрецы тоже хотели использовать дым для маскировки. Всех сразу не перестрелять, сама виновата, раньше пошевеливаться надо было. Голову высунуть боялась. Дура!

Расстояние сокращалось быстро. Из трофейной сумки достала две наступательные гранаты, решила, как под самым бруствером окажутся, их и использует. А еще танк. Он позади этих шустриков едет. Ну и пусть будет, как будет! Еще метров на десять подпустит и… Погорюет Сашка и забудет…

Напряженное ожидание нарушил стрекот пулеметной очереди. Рядом. Совсем от нее под боком.

Ду-ду-ду-ду!

Из «дегтярева» стреляет, но хитрецов не углядел. Дымно!

Откуда-то из глубины позиций сразу двое красноармейцев выдвинулись в ее сторону из-за изгиба хода сообщения. Ближайший к ней высунулся к брустверу, осмотрелся и тут же ничком плюхнулся в пожухший от прошедшего жара ежик серой травы. Взяв автомат на изготовку, перекатом ушел влево.

Тадах-тадах-тадах! Тадах…

Двое из отделения упали, скошенные короткими очередями, остальные порскнули в стороны и залегли. Открыли огонь и снова поднялись. А тут и танк поддержал пехоту.

Б-бумс!

В эмбрион свернулась.

Г-гух!

Комья земли и облака пыли прикрыли траншею. Перелет! Подскочила. Глазами повела. Немцы совсем рядом. Срывая чеку, одну за другой забросила гранаты за бруствер. Сунулась вниз, на самое дно окопа, руками прикрыв голову.

Гух! Гух!

Глянуть! Нормально. Судя по выкрикам, немцы бранью выражают свое возмущение. Она их все же достала. Не всех, но достала.

— Живой? — отозвался сосед.

— Да!

— Ловко ты их!

Не узнал. А может, и не знал. Выглянул.

— Ё-о-о!

Сунулся вниз.

— Что там?

— Танк! Тикаем, сейчас окоп распашет.

— У меня граната есть…

— В сторону… В сторону отползаем! За ним пехота… — Окликнул кого-то: — Боря, живой?

— Здесь я!

— Давай сюда! Живей!

Дана, подтаскивая за собой винтовку, практически на карачках уползала в сторону. Рев мотора и смрадный выхлоп над головой заставили сжаться в комок. Услышала:

— М-мать честная!

Железная каракатица, полосуя траками сухую землю, перебралась через окоп. Понимая, что в таких условиях не сможет забросить гранату на танковую корму, РПГ-40 кинула под танковое днище.

— Бойся!

Упала, вжалась в землю окопа.

Б-бух!

Показалось, что всю ее подбросило кверху. Содрогнувшийся грунт ссыпался на голову, на одежду. Вроде цела. Но ничего не закончилось. Танк встал — траки перебило. В окопы сунулись фашисты.

Хорошо заточенным лезвием саперной лопатки легко перерезала горло спрыгнувшему в окоп автоматчику. Его телом прикрылась как щитом. Мелкая, верткая, она отбросила мертвого фрица на его сослуживца, попытавшегося воспользоваться винтовкой с примкнутым штыком. Тесно, не развернуться. От всей души приложилась шанцевым инструментом, надвое развалив череп немцу. Поворот. Сильным тычком в живот очередному противнику сделала харакири. Ее удары сыпались с места, на выпаде, в движении. Все тело в движении! Рядом свои дерутся, матерятся несусветно, понимая, что, скорей всего, последний бой принимают. Руки по локоть в крови, скользят, только петля не дает лопатке выскользнуть из руки в бою.

— Н-на!

— Teufelsweib!

— С-суки!

Траектории ударов лопаткой те же, что и для ножа. Укол прямо-вперед. Отскок. Спина въезжает в стену окопа. Отвлеклась на миг. Приклад лишь вскользь оцарапал висок. Повезло! Диагональный удар сверху вниз и тут же рассекающий в горизонтальной плоскости.

— Н-на!

Достала!

— Teufelin!

Под ногами месиво, а сверху напирают.

Тах-тах-тадах! Та-та-та!..

Наши подоспели. Отбросили пехотинцев. Кто смог, из окопов выбрался. Никто не стреляет. Тишина на мозг давит. Дана, шатаясь, выбралась из окопов, попросила солдат, копошившихся внизу у трупов:

— Ребята, винтовку мою разыщите. Только осторожно, может, оптика цела…

Бой на позициях батальона длился больше двух часов. Потеряв тринадцать танков и живую силу, противник вынужден был отступить…