– Здесь есть медицинский бокс, оборудование, медикаменты, персонал и все необходимое, чтобы обеспечить всем пострадавшим максимальный уход. Я распорядился, все готово к вашему прибытию.
– Полиция? – Андрей многозначительно приподнял бровь.
– Я бы непременно вызвал полицию. – Тучников вежливо улыбнулся. – Но, во-первых, я искренне надеюсь, что вашей квалификации и опыта, господин Волков, более чем достаточно для расследования этого дела. А во-вторых, само дело слишком специфично. Сначала, когда все это только начиналось, когда я пригласил всех вас в Хивус, я и представить не мог, с чем нам предстоит столкнуться. Я думал, вопрос касается загадок далекого прошлого, страшной и удивительной головоломки, преступления, совершенного много веков назад, но не так давно дело приняло совершенно иной оборот. Поэтому я несказанно рад, что вы наконец здесь. Поэтому я хочу как можно быстрее обсудить с вами происходящее.
– Час, – сказал Гальяно неожиданно серьезно. – Степа, за час мы управимся.
Тучников благодарно кивнул, а потом вдруг произнес:
– Возможно, кто-то из вас откажется принимать участие в расследовании. Признаюсь, я не предполагал, что все это зайдет так далеко и станет по-настоящему опасно, поэтому…
– Мы уже принимаем во всем этом участие, – оборвал его Чернов. – Самое активное участие, как вы уже успели заметить.
– Я могу расценивать ваш ответ как согласие, господин Чернов?
– Можете.
– А остальные?
Вероника хмыкнула и глянула на олигарха так, что стало ясно: эти двое уже спелись на почве удивительного и непознанного.
– Обижаешь! – развел руками Гальяно.
– Это моя работа, – пожал плечами Андрей.
– А мне, кажется, уже нечего терять. – Веселов ощупал свою шею.
– Мне тоже. – Ник усмехнулся. Удивительное дело! Его тащили в эту экспедицию волоком, помимо его воли, а вышло так, что сейчас он рад и тому, где оказался, и тому, с кем оказался, и этому ощущению клокочущей внутри жизни и силы. И вообще…
– Спасибо, – сказал Тучников коротко и просто, на лице его мелькнуло и тут же исчезло облегчение. – Я распоряжусь, чтобы вас устроили с максимальным комфортом, а через час жду вас всех за ужином.
Веселов
Олигарх не мелочился, каждому из них выделили по бунгало. Или как тут, на краю земли, принято называть небольшие домики с окнами от пола до потолка? Да что там от пола до потолка! В спальне Веселова и сам потолок был прозрачный! Вот такие высокие технологии на службе у человечества.
Свое бунгало он осмотрел мельком, побросал, не разбирая, вещи, принял душ, вытерся, стараясь не обращать внимания на отражение, которое проявлялось в запотевшем зеркале. Благоразумия хватило ненадолго, в зеркало он все ж таки посмотрел. За его спиной стоял медведь… Смотрел с укором. Одним глазом смотрел. Во втором торчал осколок льда. Давно бы пора истаять, а он вот… все никак. Веселову бы испугаться этой потусторонней одноглазой твари, но куда сильнее его напугала удавка, призрачный тынзян, который он отчетливо видел на собственной шее. И видел, и чувствовал…
– Брысь… – сказал он медведю и, не оглядываясь, вышел из душа. Как только вышел, в дверь постучались.
За дверью стоял парнишка в ярком, похожем на лыжный, костюме.
– Добрый вечер! – сказал он бодро. – А меня за вами послали.
– Кто послал? – Отведенный им на сборы час еще не истек.
– Врач, который прилетел с вами. Он сейчас в медицинском корпусе, велел привести вас на осмотр.
Значит, Чернов решил не бросать дело на самотек. Веселов вздохнул, принялся одеваться.
Медицинский корпус находился где-то в недрах поместья. Если бы не мальчишка-проводник, Веселов не нашел бы его и до утра. Внутри было тепло, светло и пахло дезсредствами. Все, как в обычной больнице, только посимпатичнее, пофутуристичнее. Мальчишка довел его до белой двери без всяких опознавательных знаков, постучался и, не дожидаясь, пока им откроют, испарился.
Дверь открыл Эрхан. Он окинул Веселова мрачным взглядом, отступил в сторону, пропуская его внутрь просторной, ярко освещенной комнаты. Здесь в глубоком, похожем на стоматологическое, кресле, закинув ногу за ногу, сидела Тара. Вид у нее был изможденный, краше в гроб кладут, и Веселову сразу же стало неловко от того, что пусть не по своей вине, но они все равно ее бросили. Бросили одну выживать в этой вечной мерзлоте. Судя по всему, Тара выжила, но буря ее изрядно потрепала. Хорошо, если буря, а не эта тварь, которую Волчок обозвал Снежитью. Спросить бы, но как о таком спросишь? Поэтому он поздоровался и спросил другое:
– Ты как?
– Жива. – Тара пожала плечами. Веселову показалось, что движение это причинило ей боль.
– Жива… – проворчал Эрхан и зыркнул на него с явным неодобрением. – Полумертвую нашел, заметенную. Чудом нашел.
– Не преувеличивай. – Тара улыбнулась. Улыбка получилась так себе. Никого такой улыбкой не обманешь. – Этот ваш… – она поморщилась, – столичный врач сказал, что все со мной будет нормально. Легкое переохлаждение.
В то, что переохлаждение оказалось легким, Веселов не верил, но спорить не стал. В присутствии этих двоих ему было неловко. А еще все время хотелось обернуться. Он бы, наверное, не выдержал, или обернулся, или дезертировал, если бы в этот самый момент не открылась вторая, незамеченная им раньше дверь.
Мужика в белоснежном халате он признал не сразу. Не доводилось ему раньше видеть Чернова в естественной для того среде обитания. А теперь вот довелось. Ну что сказать? Солидно!
Чернов обвел присутствующих тяжелым взглядом, потом коротко велел:
– Пойдем.
– Куда?
– На осмотр, Димон! ЭКГ, анализы и прочая ерунда. До ужина как раз управимся.
– ЭКГ, анализы и прочая ерунда – мои любимые занятия в отпуске!
– Я так и думал. – Чернов затащил его в приоткрытую дверь, которую тут же закрыл, словно опасался, что Веселов попытается сбежать.
Тут его уже ждала вполне себе симпатичная медсестричка и давешний доктор. В оборот его взяли быстро. ЭКГ, анализы и прочая ерунда – все, как и обещал Чернов. Но и закончилось все быстро.
– Ну, жить буду? – спросил он, застегивая на пузе рубашку.
– Будешь. – Чернов стоял напротив, руки он засунул глубоко в карманы халата. – Как себя чувствуешь? Жалобы есть?
– Жалобы есть.
Чернов вопросительно приподнял бровь.
– Доктор, за мной по пятам ходит дохлый медведь. – Жалоба, конечно, так себе, скорее уж из психиатрии, но раз спросили… – А еще я вижу призрак пса. Прикинь! – Веселов говорил шепотом, чтобы не шокировать коллег Чернова. Шокировать самого Чернова, кажется, было невозможно.
– Это псина Волкова, – сказал тот скучным тоном. – Его зовут Блэк.