Эпоха дополненной реальности - читать онлайн книгу. Автор: Бретт Кинг cтр.№ 4

Единственный фундаментальный объективный показатель темпов ускоренного продвижения микропроцессорных технологий известен как закон Мура. Он сформулирован на основе наблюдений за историей развития полупроводниковой аппаратной базы вычислительной техники, согласно которым число транзисторов в интегральной схеме удваивается приблизительно каждые два года. Сегодня мы наблюдаем небольшое отставание темпов роста от закона Мура, обусловленное физическими ограничениями, но на протяжении полувека он работал с пугающей точностью. Закон назван в честь соучредителя Intel Corporation Гордона Мура, впервые описавшего эту тенденцию в технической статье в 1965 году ^[13].

Рисунок 1.2. Экспоненциальное ускорение темпов технологического роста (источник: Asgard Venture Capital)

Сегодня технологии изменяют наше сознание и поведение быстрее, чем когда бы то ни было раньше. Каждому новому поколению приходится сталкиваться со все более высокими темпами происходящих в обществе технологических преобразований. Так называемое «поколение миллениума» (люди, вступившие во взрослую жизнь около 2000 года) по большей части чувствует себя вполне комфортно на фоне этих стремительных инноваций. Тем не менее в истории человечества немало примеров, когда подрыв устоев новыми технологиями сопровождался тяжелыми социальными потрясениями. Стоит ли нам опасаться проблем, обусловленных технологической революцией, или же это естественный и неизбежный процесс?

Рисунок 1.3. Подтверждения закона Мура за последние 50 лет (источник: Elektor Magazine)

Одна из моих любимых историй о крушении привычного порядка вещей относится к временам освоения Дикого Запада и касается курьерской почтовой службы Pony Express, которая вынуждена была закрыться 26 октября 1861 года, всего через два дня после ввода в эксплуатацию телеграфной линии, связавшей восточное и западное побережья США, – таких совпадений не бывает.

Телеграфная связь, в свою очередь, быстро пала жертвой телефонной. Сегодня всем известно, что Western Union – это международная система быстрых денежных переводов, и мало кто помнит, что в далеком 1856 году компания Western Union являлась крупнейшей в США сетью телеграфного сообщения, шагнувшей к 1890 году и через Атлантику.

С поправкой на инфляцию капитализация Western Union в 1876 году составляла 850 млн долларов США (41 млн в фактических ценах того времени), а сеть компании включала миллионы километров телеграфных линий и два подводных кабеля международной связи.

Запатентовав в 1876 году телефон, точнее «телеграфно-переговорное устройство», Александр Белл с партнерами ^[14] предложили Western Union свой патент за 100 000 долларов США ^[15]. Но телеграфная монополия их предложение отклонила, решив, что высокие дивиденды с имеющихся сетей связи важнее инвестиций в новую технологию.

Противоборство с Western Union продолжалось с 1881 по 1909 год, и в результате Bell Telephone Company (в 1899 году преобразованная в AT&T ^[16]) приобрела контрольный пакет акций конкурента ^[17]. Однако, превратившись в национального монополиста телекоммуникационных сетей, AT&T была вынуждена согласиться на национализацию, подписав в порядке досудебного урегулирования так называемое «Обязательство Кингсбери». Это был один из первых в истории антимонопольных исков правительства США к частной корпорации-монополисту. Невзирая на феноменальный успех телефонии, в 1913 году находились еще высокопоставленные чиновники, то ли пытавшиеся пролоббировать интересы телеграфной индустрии, то ли искренне не понимавшие, насколько фундаментальным и необратимым технологическим прорывом является появление телефонной связи.

В 1913 году окружной прокурор США возбудил против Ли де Фореста ^[18], одного из главных игроков на рынке телефонии тех лет, дело по обвинению в мошенничестве, сочтя таковым заявление о возможности трансатлантической радиотелефонной связи. Сегодня ею ежедневно пользуются миллионы людей. Может быть, у прокурора были какие-то научно обоснованные опровержения? Или же он руководствовался субъективными опасениями за состояние фондового рынка? Или просто лоббировал интересы телеграфной индустрии? Сегодня это уже не имеет значения, ведь нелепое судебное дело не помешало полному преображению мира в результате глобальной телефонизации.