Леди Гамильтон и Адмирал Нельсон. Полжизни за любовь - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Павлищева cтр.№ 27

Время в Лондоне пролетело незаметно, Эмма сумела произвести впечатление, но в высшем обществе она оставалась персоной нон грата, о представлении ко двору не могло идти речи! Королева Шарлотта, ревниво следившая за всем происходящим, дала понять супругу, что если только Георг посмеет дать аудиенцию любовнице лорда, то может рассчитывать на большой скандал.

Эмма вспомнила королеву Неаполя, тоже Шарлотту, но куда более сговорчивую. Там тоже не помышляли о представлении любовницы лорда ко двору, но хотя бы при встречах на прогулке беседовали.

Может, все изменится, когда она станет леди Гамильтон?

Даже давние знакомые Лорда Гамильтона предпочитали увиливать от общения с ним, пока сэр Уильям разгуливал под ручку с любовницей. Ладно бы просто с любовницей, но девушкой, вытащенной буквально из помойки! Ну и что из того, что она хороша, деревенские замашки непроизвольно лезут у нее из всех щелей! Сколько ни воспитывай, из деревенщины леди никогда не сделаешь!

Некоторые дамы, сделав вид, что жертвуют собственной репутацией ради утоления любопытства общества, нашли в себе силы пообедать или позавтракать с лордом Гамильтоном и его пассией. И все ради того, чтобы передать впечатления.

Даже если бы они влюбились не меньше сэра Уильяма, правила приличия требовали осудить ту, которая, едва скинув деревянные сабо, спешила в общество.

Отзыв был соответствующий: да, она хороша собой, имеет прекрасный голос, великолепную фигуру, актерский дар, очень старается произвести благоприятное впечатление, но… Голос не поставлен, иногда пискляв, речь не жеманна, но пуста, произношение… фи! точно пахнуло из коровника… Девятнадцать лет жизни на помойке не могли не сказаться, она вульгарна.

Это не мешало критиканшам с удовольствием слушать пение Эммы, аплодировать ее знаменитым «позам», в которых девушка изображала богинь или греческие скульптуры.

Общий вывод был в пользу Эммы: если она все же станет леди Гамильтон и сумеет побороть свою вульгарность, то сможет быть принята в обществе, конечно, не в самом строгом и высшем, но все же.

В начале сентября 1791 года в небольшой церкви Марилебон без излишнего шума и помпы лорд Гамильтон обвенчался с Эммой Лайон, которая стала леди Гамильтон.

Эмма стала леди Гамильтон, супругой господина посла, а ее мать Мэри Кидд, миссис Кэдоган — матерью супруги господина посла! Она леди!!!

Как пережил такое известие Гревилл, неизвестно, но провожать «тетушку» при отплытии домой он не пришел.

На обратном пути господин посол Англии в Королевстве Обеих Сицилий с супругой остановились в Париже, и им была дана аудиенция у королевы Марии-Антуанетты. Все скромно и без свидетелей, потому что у королевы просьба — передать письмо сестре в Неаполь, причем лично в руки. Лорд Гамильтон с трудом сдержал довольную улыбку, потому что это невольно означало для Эммы быть принятой Ее Величеством. Замечательно, лучше быть не может!

И действительно, сразу же после прибытия посол с супругой получили приглашение во дворец на аудиенцию.

Эмма быстро поняла, что Мария-Шарлотта на прогулке и Ее Величество Мария-Каролина во дворце — это не одно и то же. Вежливый кивок и интерес в глазах первой и улыбка второй словно небо и земля. Но теперь и Ее Величество могла позволить себе быть благосклонной к Эмме, потому что та леди Гамильтон и потому что привезла письмо от другой королевы — ее сестры. Быть принятой одной королевой не значило обязательно быть принятой другой, с этим Эмма столкнется позже, но позволяло надеяться на прием.

Почти сразу оплеуха — представления ко двору не будет, в Неаполе еще не забыли, кем была совсем недавно, до отпуска в Англии, леди Гамильтон, да и сплетни из Лондона о ее прошлом тоже просочились. Но королева тут же пригласила Эмму на ужин, потом еще и еще, потом прогуляться, поиграть с детьми, заходить почаще, заходить запросто, в любую минуту, вообще не оставлять ее без своей поддержки!

Буквально за полгода Эмма превратилась из почтальона с единственным письмом и просто мисс Харт, с которой лишь раскланиваются при встрече на прогулке, в ближайшую подругу, с которой так приятно поболтать наедине и посекретничать об этих мужчинах! «Эти мужчины» — король и посол Англии — в это время стреляли куропаток, то есть занимались любимым делом короля. Лучше охоты Его Величеству удавались только дети.

Это приятельство переросло в дружбу, во всяком случае, так казалось Эмме. Королева уже не могла без нее обходиться, особенно после того, как грянула Французская революция, а следом оказалась казнена Мария-Антуанетта!

— О, Боже! Меня также казнят!

— Кто и за что, Ваше Величество?!

— Просто так, потому что я королева.

— Но кто?

— Французы.

— Они далеко от Неаполя.

— Что им стоит переплыть море? Казнят, нас всех непременно казнят, если не защитит Англия!

Королева внушала такие мысли Эмме, а та лорду Гамильтону. От Гамильтона опасения за судьбу королевской семьи уходили в Лондон. Мостик, организованный хитрой Марией-Шарлоттой, работал исправно.

Гревилл нашел способ отомстить, а может, сделал это не задумываясь. Он решил, что если уж бывшая любовница обзавелась супругом, да еще и столь богатым, то какого черта он должен оплачивать содержание ее дочери от другого?!

Счета за Эмму-младшую отправились в Неаполь.

Лорд был несказанно удивлен, узнав, что у супруги есть дочь. Эмма рыдала, умоляя о прощении.

— Я не против, но почему ты не сказала, пока мы были в Лондоне? Мы могли бы взять девочку к себе под видом дальней родственницы, оставшейся без попечения…

— Она… она больна.

Эмма не смогла сказать лорду, что у дочери странность в развитии — короткие ноги, и привлекать внимание к такой девочке не стоило бы.

— По крайней мере, посылай ей достаточное содержание, а не то, которое выделял Гревилл.

— Я посылала…

Понимая, что рано или поздно лорд Гамильтон разузнает все, Эмма предпочла предать свою дочь, через год объявив о ее смерти. Деньги она могла посылать уже и сама.

События в Европе закручивались в тугой клубок, грозивший развалить мир и обрушить благосостояние многих. Жить становилось все тревожней. Во Франции революция, англо-испанским войскам, сражающимся в Тулоне, нужна подмога. Доставлять ее издалека, из Англии, проблематично, потому что есть Гибралтар и проклятый французский флот в Средиземном море. Нельзя ли получить помощь поближе у кого-то из тех, кто боится французов не меньше эпидемии оспы? Например, в Неаполе?

Адмирал Худ решил, что лорд Гамильтон вполне справится с задачей заполучить такую помощь от короля Фердинанда, а письмо ему должен отвезти капитан «Агамемнона» Горацио Нельсон.

Капитан Нельсон (тогда еще имевший обе руки и два глаза) был принят при дворе и после официального обеда имел долгую беседу с королевой. Поскольку капитан не говорил по-итальянски, а Мария-Шарлотта по-английски, переводчицей служила леди Эмма Гамильтон.