Нина улыбалась, хотя внутри ее всю скрутило. Он не понимал.
– Спасибо тебе большое, но мне нужно поспать.
Он сдвинул брови:
– Так спи. Я тебя не потревожу. Я просто хочу убедиться, что ты в порядке.
Нина сделала глубокий вдох, надеясь, что паническая атака не возобновится через несколько секунд.
– Пожалуйста, Том, уходи. Мне нужно, чтобы ты ушел.
Эта простая просьба повисла в воздухе.
Он опешил:
– Но ты действительно мне нравишься, Нина. Я беспокоюсь за тебя.
– Том, сейчас речь не о тебе, а обо мне. У меня бывают нервные срывы, я говорила тебе. Когда я перевозбуждена, как сейчас, мне необходимо побыть в одиночестве, чтобы восстановиться.
– Я хочу помочь.
Нина начала злиться:
– Том, ты не слышишь меня. Чтобы мне стало легче, я должна побыть одна. Столько, сколько потребуется.
Он взглянул на нее:
– То есть…
Нина собралась с силами и вышла из ванной. Села на краешек кровати и отхлебнула чая. Он был вкусный, горячий и сладкий.
– Спасибо тебе за все, за то, что привел меня домой, сделал чай, ну и вообще.
Том закинул ногу на ногу.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Какой еще? – измученно спросила Нина.
– Как долго ты хочешь оставаться одна?
Сидеть Нина больше не могла, она легла, натянула на себя одеяло и закрыла глаза.
– Давай я позвоню тебе через неделю или около того? Это все чересчур для меня: семья, теперь неприятности на работе… мне нужно несколько дней, чтобы все обдумать.
Его голос прозвучал очень ровно:
– Ты не уверена, нужен ли я сейчас в твоей жизни?
Нина мотнула головой, не в силах подобрать правильные слова.
Потом она, похоже, отключилась ненадолго, потому что, когда снова открыла глаза, Тома не было, а вместо него в кресле сидел Фил.
– Тяжелый день? – спросил кот.
– Чудовищный, – ответила она.
– Могу притащить мышь, если хочешь, – предложил он. – Тебе нужен протеин.
– Я в порядке, – сказала она, снова закрывая глаза.
Кот изучил ее лицо и зевнул.
– Врешь, – сказал он.
* * *
Через какое-то время Нина снова проснулась и долго лежала в темноте, пытаясь привести мысли в порядок. Потом потянулась к телефону и набрала знакомый номер.
– Привет, Лю.
Сонный голос няни ответил:
– Привет, люблю.
Их традиционное приветствие, рифмованная фраза, которая всегда наполняла Нину чувством, что она любима.
– Уже поздно, детка. Что случилось? – пробормотала Луиза.
Нина посмотрела на часы.
– Прости.
– Ничего. У тебя все хорошо?
– Не совсем.
Нина услышала вздох и шелест простыней.
– Подожди, я проснусь как следует, выпью чая и перезвоню. Пять минут.
– Спасибо.
Нина села, потирая лицо. Потом подняла повыше подушку и поскребла по простыне пальцами, пока Фил не растянулся рядом, у нее под боком. Обвился вокруг ее руки и лягнул мохнатой задней лапой. Зазвонил телефон.
Голос у Луизы был уже бодрее. Нина представила себе ее мягкие седые волосы, морщинистое, но все еще красивое лицо. Ее желтую чайную чашку.
– Давай, детка, выкладывай.
Нина глубоко вдохнула:
– Первая новость – у меня есть папа.
Луиза секунду помолчала. Потом ответила:
– Ну, твоя мама никогда не казалась мне Девой Марией, так что это логично.
– Она ничего тебе о нем не рассказывала?
– Ничего. А я ничего не спрашивала.
– Ну, он умер.
Луиза рассмеялась:
– Как пришел, так и ушел. Когда ты это выяснила?
– Месяц назад, что-то около того. У меня есть брат, три сестры, племянники, племянницы и кузены с кузинами.
– Вот блин, – сказала Луиза. – Жаль, что ты не знала раньше. Только представь себе, сколько подарков на день рождения ты пропустила, – сделав небольшую паузу в ответ на улыбку Нины, Луиза продолжила: – Но тебя, похоже, колбасит. Столько народу!
– Да, хотя большинство из них действительно милые.
– Чудесно. – Луиза помолчала. – Ну и…?
– Есть кое-что еще. Я встретила парня.
Раздался низкий смешок.
– Так и знала, что здесь замешан парень.
– И мне он действительно нравится, но это уже слишком. – Нину прорвало. – На работе проблемы, а тут еще все эти новые люди, к которым надо привыкать, так что я как бы порвала с этим парнем, то есть не всерьез порвала, а что-то типа того, и это хорошо, вот только он такой замечательный, что, может быть, мне надо было… – ее голос дрогнул. – Не знаю. Раньше мне помогало просто сбежать от всего, но больше не помогает.
Луиза вздохнула, и Нина услышала, как она делает долгий глоток чая. Подождала.
– Солнышко, не стоит думать, что одни и те же уловки будут работать всю жизнь. Когда ты была маленькая и тебе становилось тяжело, ты закрывала уши руками и пела, но если ты сейчас так сделаешь, на тебя будут таращиться. И к тому же теперь ты знаешь, что, когда опустишь руки, проблемы никуда не денутся. Магические приемы срабатывают только у детей. Может, еще у политиков.
– И что же делать? – тихо спросила Нина.
– Не знаю, детка. Самое главное, что ты должна делать всегда, это… – Луиза помолчала.
– Ничего. Самое главное, что нужно делать, это ничего не делать. – Нина закончила фразу, которую Луиза твердила ей годами.
– Совершенно верно. Подожди денек-другой, и посмотришь. Жизни необходимо пространство, как и тебе. Выдели ей комнатку. – закончила старушка свою мысль и помолчала. – Как твои нервы?
Нина повела плечами, хотя Луиза и не могла ее видеть.
– Плохо.
– Они просто выполняют свою работу, бедные труженики. Я помню, что сказал психотерапевт: «Тревога – это то, что позволяло нам оставаться в живых в первобытные времена. Она дает нам знать, когда что-то идет не так, ситуация становится опасной или окружающие желают причинить нам вред». Просто иногда немного зашкаливает, да?
– Я знаю, – кивнула Нина.
– Итак, ничего не предпринимай, успокойся, сделай несколько глубоких вдохов и жди. Тревога пройдет, все станет понятнее. Если этому парню суждено быть на твоем пути, он будет.