Слон для Карла Великого - читать онлайн книгу. Автор: Дирк Гузманн cтр.№ 17

Она проскользнула в заросли. Пахло копытнем и камнеломкой. Она шла, быстро огибая углы и обламывая выступающие ветки широкими бедрами. Направо, налево, направо. Направо, направо, налево. Лабиринт был огромным. Несмотря на спешку и знание местности, ей пришлось потратить полчаса, чтобы проникнуть в сердце лабиринта.

Вот перед ней открылись зеленые просеки, ведущие к круглой поляне, в центре которой стояла грубо сколоченная часовня. Одна половина двустворчатой двери была открыта. Имма вошла внутрь.

Ей было нетрудно найти Аделинду в маленьком помещении. Послушница лежала перед алтарем и спала. Ложе себе она соорудила из листьев. Через маленькое окно в часовню проникал полуденный свет, заливавший спящую ярким сиянием. Как мирно она спала! Какой красивой она была! Дитя Божье. От многих часов, проведенных в скрипториуме ^[19], ее кожа приобрела благородную бледность. Имма склонила голову набок. Вырезанный из дерева Христос в апсиде, казалось, смотрел сверху вниз прямо на молодую женщину, оберегая ее сон.

Нос Иммы уловил запах вина. Она принюхалась. У нее зародилось подозрение, которое быстро переросло в уверенность. Под скамейкой она обнаружила ведро вместе с черпаком, а в нем – предательскую лужу. Она осторожно наклонилась над Аделиндой. Запах шел также и от нее. Внутри Иммы все закипело от злости. Пьянство в доме Господнем! И к тому же совершенное послушницей ордена! Такого она еще не переживала с тех пор, как тридцать лет назад поступила в монастырь.

Веки Аделинды задрожали. Какой-то миг ее взгляд оставался бессмысленным. Затем, казалось, она различила черты лица сестры Иммы.

– Сестра главная певчая? – послушница дохнула на нее перегаром. – Кровь Господня. Она такая сладкая. – Слова путались у нее на языке.

– Откуда у тебя вино? – Имма уже знала ответ, но ей нужно было признание, которое оправдало бы суровое наказание.

– И всегда сестра Имма ловит меня на горячем, – заплетающимся языком пролепетала Аделинда, засмеявшись своей шутке.

Тяжелый запах заставил Имму отпрянуть.

– Отвечай!

Аделинда сокрушенно вздохнула:

– Сестра-ключница отнеслась ко мне с пониманием и разрешила сделать глоточек. Разве я виновата в каком-то проступке? Так идите и кричите на нее. Это она ввела меня во искушение. – Ее бледные щеки надулись.

– Проступок? Ты согрешила перед Богом. Сначала ты пробралась в подвал и украла целое ведро вина. Вина, которое было освящено для евхаристии. Затем ты спряталась в лабиринте, чтобы предаться пьянству. Ты ночью не приходишь в опочивальню. Твои сестры-монахини боятся тебя до смерти. Ты пропускаешь богослужения. Ты оскверняешь это место своим… перегаром. А теперь ты врешь перед лицом Христа! – Она заставила себя стишить голос до шепота. – Через три дня ты должна была принять посвящение в монахини. А теперь с этим, дитя мое, нам будет лучше подождать еще год.

– Вы не можете так поступить со мной! – вырвалось у Аделинды. – Еще целый год в этой обители! Я этого не вынесу! А ключница сама при каждой возможности прикладывается к выпивке. Разве ее не накажут?

– Я с этим разберусь. Будь уверена. А за клевету ты сейчас будешь закрыта здесь до тех пор, пока Господь не простит тебе прегрешения. Теперь замолчи в доме Господнем и проси прощения!

Аделинда с трудом встала:

– Ладно, я моментально начну молиться и доложу Господу о ваших жестоких наказаниях.

Она повернулась к алтарю и распятию.

Может быть, она действительно хотела помолиться, однако то, что в тот момент вылилось из Аделинды, было совсем не словами раскаяния. Вязкая жидкая бурда хлынула у нее изо рта и разлилась по алтарю. Слизь стекала по песчанику, в то время как послушница беспомощно упиралась руками в лужу и не могла сдержать позывы к рвоте.

Имма убежала из часовни. От стыда и ужаса даже она почувствовала тошноту. Она захлопнула дубовую дверь, последний раз посмотрела через окошко в двери на то, что происходит внутри, и закрыла обе створки на крепкий брус.

Свежий воздух сада подарил ей облегчение. Имма опустилась на теплую землю и положила руку на грудь. Глубоко дыша, она пыталась очистить свое тело от воспоминаний об Аделинде. Звуки рвоты теперь доносились из часовни приглушенно, потом наконец полностью стихли, уступив место тихому жалобному плачу.

Она еще подумала, не пора ли назначить послушнице телесные наказания, как вдруг нащупала под монашеским одеянием амулет. Большим и указательным пальцами она провела по его контурам. «Мой грех ведь не меньше ее греха, – сказала она себе. – Под одеждами святого Бенедикта я ношу языческое украшение. И тоскую по мужчине». Она сама испугалась этой мысли.

– Молись и работай. Молись и работай, – пробормотала она про себя главное правило ордена монахинь-бенедиктинок. – Молись и работай. И ничего не случится.

Затем она сунула руку под тунику и вытащила амулет.

Это была инкрустация из кроваво-красного альмандина. Маленькие кусочки полудрагоценного камня в золотых оправах были сложены в мозаику. Золотые жилки едва толще волоса пронизывали украшение. «Словно маленький лабиринт», – подумала Имма и провела пальцами по блестящей поверхности. Амулет имел форму коршуна, только с половиной тела и одним крылом. На одной стороне виднелась грань излома. Имма подняла амулет к губам и осторожно поцеловала его острую кромку, почувствовав, что у нее что-то поднимается в груди. Из тумана воспоминаний появилось лицо.

– Это неправильно, – сказала она громко, и воспоминание распалось, не оставив ничего, кроме горечи.

Она обернулась. Она знала, что Аделинда наблюдает за ней через окошко в двери еще до того, как увидела послушницу. Женщины посмотрели друг на друга молча и враждебно. Каждая понимала, что знает о нарушении правил со стороны другой.

– Выпустите меня, сестра главная певчая! Никто не узнает о вашей маленькой тайне, только выпустите меня! – С темными кругами вокруг глаз Аделинда выглядела так, словно какой-то демон высосал из нее всю жизнь.

Имма молча встала.

– Я хочу вон отсюда, вон, вон! – хрипло закричала Аделинда. – Открой дверь, ты, проклятая монахиня!

Имма не торопясь пошла назад, к защищавшим ее зарослям живой изгороди. Она тихо плакала про себя, когда зелень лабиринта окружила ее со всех сторон. Разоблачена послушницей. После стольких лет.

Она хотела покаяться.

Время пришло.

Затем она пустилась бежать.

– Женские монастыри! – голос аббата Йоханниса гремел так, что его было слышно в коридоре. Дрожащий от злости, он доносился из кельи аббатисы. Имма ускорила шаг. Визит аббата был ведь запланирован только на послезавтра. В следующий момент она отодвинула занавеску в сторону и вошла в келью, задыхаясь от быстрой ходьбы, с лицом, на котором еще не высохли слезы.