Снег на экваторе - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Поляков cтр.№ 36

Один из стрелков-радистов оказался отменным резчиком и не скучал в полете, ловко орудуя ножом, пилками и шкурками. Он быстро перенял манеру, в которой создают деревянные фигурки умельцы из ангольской народности чокве, и вскоре от заказов не стало отбоя. Все пилоты непременно хотели увезти домой его «типично африканские» произведения из черного дерева. Летчики явно предпочитали скульптурки своего товарища аляповатым местным изделиям народного промысла, которые выставлялись для белых иностранцев на пути к луандийским пляжам, куда летный состав вывозили по выходным купаться и загорать. Пляжи располагались вдоль длинной косы, или, как ее называли ангольцы, «илья» (остров). С нее превосходно смотрелась впечатляющая набережная с рядами высотных домов и изящных старинных португальских зданий, ставших визитной карточкой ангольской столицы.

С тех пор прошло три с лишним десятилетия. Анголу по-прежнему возглавляет президент Жозе Эдуарду душ Сантуш. Бессменно правящая партия МПЛА сохранила власть несмотря ни на что, даже после того, как мы ушли из этой страны и в период правления Горбачева и Ельцина фактически бросили своих союзников на произвол судьбы. МПЛА сумела победить не только в гражданской войне, но и в ходе трех многопартийных выборов, состоявшихся в 1992, 2008 и 2012 годах.

Анголу я никогда не забуду. Потом были другие зарубежные поездки, множество новых интересных встреч. Но до сих пор я стараюсь следить за событиями в этой стране и переживаю за ее судьбу.

В Мозамбик я попал в начале 1990-х, когда окончил институт и стал журналистом. Там тоже шла гражданская война, только вместо УНИТА действовала группировка Ренамо (от Resistência Nacional Moçambicana – Мозамбикское национальное сопротивление). В самом Мапуту близости военных действий не ощущалось, потому что мозамбикские партизаны были гораздо слабее ангольских повстанцев. По сравнению с Анголой здесь, можно сказать, царили мир и спокойствие. Я с удовольствием ходил пешком по улицам, привыкал к левостороннему движению, введенному из-за близости ЮАР, любовался португальской архитектурой. Красивых зданий хватало. По сравнению с ангольской столицей Мапуту выглядит сущим подростком, но и там можно найти много любопытного. Это я понял в первые же дни, заглянув в одноэтажный, типично португальский дом с уютным внутренним двориком и многообещающей вывеской «Музей денег».

Сюрпризы начались при входе. «Uma libra esterlina», увидел я слова, напечатанные на прямоугольнике ветхой банкноты, которая красовалась в первой же витрине, перед которой остановился. Надпись поразила, потому что означала «один фунт стерлингов». Почему британская валюта пишется на португальском языке? Расположенное чуть ниже уведомление о том, что «данный денежный знак в полной мере обеспечивается золотом», вопросов не сняло.

– Интересно, что можно купить на такие деньги? – невольно вырвалось у меня.

– Сейчас уже ничего. А в начале XX века такая бумажка стоила во много раз больше, чем нынешние десять тысяч метикалов ^[8], – пояснил стоявший рядом служитель.

Изнывавший от скуки африканец наблюдал за мной, ожидая повода вступить в разговор.

Музей не был избалован вниманием горожан. Его приземистое здание затерялось среди современных многоэтажных строений деловой части Мапуту. За два часа, проведенные в залах, я был единственным посетителем. Но я не пожалел, что зашел.

Открывалась экспозиция предметами экзотическими. На бархате стендов матово блестели тяжелые бронзовые браслеты и железные ромбовидные мотыги, радужно переливались океанские ракушки, хищно торчали зубы диких животных. Все эти разнородные вещи объединяло то, что когда-то они выполняли роль денег.

В прошлые века на юге Африки сложилась собственная денежная система. За определенное количество раковин, браслетов, бусинок можно было получить все, чего пожелает душа: от шкуры гепарда и слоновьей щетины до разящего без промаха копья и красавицы жены. Вес каждой денежной единицы был строго фиксированным. Самая большая именовалась «бар» и равнялась почти трем центнерам слоновой кости, самая маленькая, метикал, содержала 4,83 грамма золота. Чтобы драгоценные золотые пылинки не рассыпались во время бурных споров, вспыхивавших в ходе обменных операций, длительных переходов по тропическому лесу или саванне, их помещали в очищенные и промытые утиные косточки.

Когда в июне 1980 года члены Народной ассамблеи Мозамбика выбирали название для денежной единицы независимой республики, они вспомнили о крупинках древнего золота и остановили выбор на метикале, а в ознаменование первой годовщины этого события решили открыть Музей денег. Для экспозиции нашли, пожалуй, самое подходящее место. Столица Мозамбика – молодой город, ему меньше 200 лет, и обнаружить в нем старинное строение непросто. Здание нынешнего музея, построенное в 1860 году индийским торговцем с оглядкой на португальский стиль, было свидетелем всех этапов истории города. Рядом с домом возвышается «Красный форт», с которого когда-то начался Лоренсу-Маркеш, поменявший после независимости название на Мапуту. Правительство Португалии купило у индуса здание под резиденцию губернатора «заморской территории», затем там размещались административные службы, полицейский участок.

Каждый новый владелец, убежденный в безупречности собственного вкуса, спешил оставить свой след. Он разбазаривал казенные деньги на всевозможные усовершенствования. К счастью, буйство бюрократической фантазии коснулось в основном интерьера здания, почти не затронув общей планировки и внешнего вида. Музейным работникам пришлось лишь привести в порядок залы и внутренний дворик.

Большая часть экспозиции посвящена колониальному периоду. Первые поселения португальцев появились на побережье нынешнего Мозамбика в начале XVI века. Почти пять столетий их присутствие определяло историю этой земли. Европейская цивилизация принесла сюда и настоящую монету. С непривычных африканцам плоских золотых кружков горделиво взирали короли и принцы, а на оборотной стороне красовался монарший герб, обрамленный вязью с искусно вплетенными в нее лузитанскими крестами. Реиш и крузаду, патака и эшкуду вступили в спор с барами и метикалами. Борьба оказалась нелегкой. Только в середине позапрошлого века европейские деньги утвердились повсюду: от побережья до внутренних районов.

Постепенно монеты стали заменяться ассигнациями. В XIX столетии Мозамбик приступил к выпуску собственных денежных знаков. Их разнообразие поражает. Помимо банкнот Национального заморского банка Португалии, свои ассигнации и монеты имелись почти в каждой провинции. Выпускали их и многие из действовавших в Мозамбике крупных европейских компаний. Им нельзя отказать в недостатке фантазии. В музее есть монеты круглые, треугольные, квадратные, многоугольные, с одним или с множественными отверстиями. Имеются и такие, чью форму описать не представляется возможным. Одна из фирм – могущественная «Компания де Мосамбике», державшая в своих руках значительную часть страны – наладила с помощью созданного ею Банка Бейры печатание собственных фунтов стерлингов. Оригинальный эксперимент продолжался 11 лет, пока в 1930 году финансовое учреждение не обанкротилось, лишний раз доказав, что громкое название и наличие печатного станка не в силах гарантировать процветание.