Снег на экваторе - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Поляков cтр.№ 142

Прошло почти полстолетия, прежде чем цивилизованный мир смог поверить в возможность существования снега на экваторе. «Вдалеке за образовавшейся в горной гряде многоцветной живописной впадиной вздымается сверкающий белизной пик, – писал в конце XIX века путешественник Джозеф Томсон, очарованный уникальным зрелищем. – Его грани блестят и искрятся, подобно колоссальному алмазу. Он похож на гигантский кристалл или на сахарную голову».

Снежной вершиной долго любовались издали. Время шло, сменяли друг друга экспедиции, но дальше альпийских лугов исследователям продвинуться не удавалось. Одни плутали в покрывающих подножие обширных лесах, другие путались в бесчисленных холмах и долинах.

Окрестные жители, выходцы из народности гикую, лишь посмеивались. Они-то знали, почему у бледнолицых пришельцев ничего не выходит. На волшебной горе Кириньяга живет великий и всемогущий бог Нгей. Когда-то он привел туда первого гикую, показал ему сверху всю страну и приказал, спустившись, построить жилище. Так началась история трудолюбивого земледельческого народа. Но с тех пор никто и никогда уже не мог подняться на заколдованную вершину, гласило предание.

Гора Кения оставалась непокоренной до 1909 года, когда на нее взошел знаменитый альпинист викторианской эпохи сэр Хэлфорд Макиндер. В те времена Африка была столь экзотическим и малоисследованным для европейцев местом, что подвиг остался незамеченным. Гораздо больше шума наделало восхождение другого англичанина, исследователя Гималаев Эрика Шиптона, совершенное два десятилетия спустя. Тогда же его соотечественник Эрнест Карр, одержимый техническим прогрессом, не без успеха попытался заехать на священную гору на «Форде». Автомобиль остановился на высоте 4260 метров.

И началось. На штурм горы Кения ринулись все кому не лень. В 1933 году на пик Ленана водрузили большой металлический крест, который папа римский Пий XI подарил основанной неподалеку католической миссии. На склоне горы на 36 гектарах вырос шикарный «Маунт Кения сафари клуб». К услугам гостей – стриженые лужайки, гольф, теннис, лошади, бассейн с подогретой водой, пруды с лебедями.

Из опасного приключения восхождение превратилось в увеселительную прогулку. С этой мыслью отправился в путь и я, она постоянно всплывала, когда навстречу попадались микроавтобусы с названиями туристических агентств. Пейзажи за окном также настраивали на благодушный лад: по обе стороны шоссе простирались банановые плантации, по обочинам тянулись вереницы людей с тяжелыми связками плодов.

За время освоения горы появилось больше 30 маршрутов восхождения. Большинство из них по плечу только опытным альпинистам, но шесть годятся и для простых смертных. Мы выбрали самый быстрый и короткий – через селеньице Наро-Мору, известное благодаря самой чистой и ухоженной в стране железнодорожной станции. Оно и немудрено. При двух поездах в неделю у персонала более чем достаточно времени для наведения во вверенном хозяйстве образцового порядка.

Знаменитой станции мы не увидели, так как сразу же проследовали в базовый лагерь, растянувшийся вдоль ручья цепочкой каменных домиков. По берегам теснились заросли, населенные певчими птицами. Солнечные лучи пробивались сквозь листву, зажигая в воде веселые блики. Мы сели на скамейку. Тихо шелестела листва, навевая спокойствие и дремоту.

Идиллию разрушил пыльный «Ленд Ровер», с недовольным ревом подкативший к административному корпусу. Мотор замолк, дверца откинулась, но из машины никто не выходил. После долгой паузы на землю почти вывалилась женщина средних лет с растрепанными волосами и неестественно красным загаром, больше напоминавшим ожог. Мучительно морщась при каждом шаге, пошатываясь, она прошла в приемную. За ней, с некоторыми интервалом, проковылял краснокожий мужчина.

– Кто это? – оторопело спросил я подошедшего чернокожего парня спортивного вида.

– Туристы из Англии. Вернулись после восхождения, – охотно пояснил тот и представился, – меня зовут Пол. Я ваш проводник.

В следующие полчаса мы были заняты примеркой курток, спальных мешков, ботинок и балаклав – шерстяных чулок с прорезью для лица. Все вещи оказались порядком потрепанными. В пуховиках и спальных мешках не застегивались молнии, в башмаках стельки ни за что не хотели менять полюбившуюся им форму стиральной доски, балаклавам за долгую трудовую жизнь так ни разу и не удалось познакомиться со стиральным порошком или хотя бы с мылом, но делать было нечего. Отдав отобранную экипировку носильщикам, мы залезли в переделанный под автобус высоченный грузовик и выехали за ворота лагеря.

Колымага двигалась неспешно, позволяя пассажирам вдоволь насладиться удивительными для Африки видами. Никаких пальм, манго, авокадо и прочих сизалей. Хвойные леса, низкорослый кустарник, лопухи, репей. В сочетании со свежим ветерком, серым небом и мелким, нудным дождиком получалась натуральная российская средняя полоса. А ведь, судя по придорожной табличке, мы только подбирались к двум с половиной километрам.

Миновав монументальные ворота в национальный парк, охвативший кольцом огромную гору, грузовик углубился в лес. Асфальт кончился, дорога становилась все уже, а колдобины и ямы увеличивались в размерах. Наконец впереди показался узкий мостик, перекинутый через неширокий поток. Дальше двигаться можно было только на своих двоих.

По довольно крутой дороге, некогда проезжей, что следовало из остатков твердого покрытия, мы поднялись к небу еще на несколько сот метров. Повсюду росли высоченные африканские оливы, увешанные длинными гирляндами седого мха, который в простонародье зовут «стариковской бородой». Более привычный нам зеленый мох покрывал короткой щетиной основания стволов и выступавшие из красноватой земли валуны. Рядом от малейшего ветерка отчаянно скрипели непроходимые заросли бамбука.

На обочинах попадались следы копыт и лап. На склонах водятся львы, леопарды, буйволы, зебры, антилопы, дикие свиньи, перечислил Пол. Некоторые забираются на четыре километра, хотя такое происходит нечасто. Наведываются на высокогорье и слоны, о чем свидетельствовал их ни с чем не сравнимый помет. Национальный парк раскинулся на территории свыше 2000 квадратных километров, и в нем можно найти все что угодно, в том числе и эндемичные виды животных и птиц.

Заросли вокруг выглядели девственными и нетронутыми. А как же сообщения о том, что заповедные леса у подножия облюбовали наркодельцы? Оказалось, одно другому не мешает.

– Эти парни не промах, – заверил Пол. – Они выбирают местечко поукромнее и вырубают только часть деревьев. Так трудно заметить делянку с воздуха. Сдают ее бедным жителям окрестных деревень. Тем, кто присматривает за плантацией бханга, разрешают использовать часть площади под собственные посевы.

Полиция постоянно проводила облавы, но задерживала только исполнителей – оборванных крестьян, готовых на все ради куска хлеба. Эти бедолаги и садились в тюрьму. Заказчики, жившие в городском комфорте, продолжали разгуливать на свободе. Высокая норма прибыли позволяла им спокойно пережить потерю пары плантаций.

Важность сохранения экологической системы горы Кения, где берут начало многие реки страны, хорошо понимали еще в колониальные времена. Национальный парк был создан в 1949 году, а в 1978 году треть его ЮНЕСКО объявила биосферным заповедником.