«О’кей, все ясно!»
Две дикие утки покружились над лужайкой, снизились и в конце концов опустились на воду.
Харди восхищенно наблюдал за птицами, которые стояли в мелком бассейне и чистили крылья, затем снова взглянул на Нору.
– Ты мне достаточно помогла, остальное я могу закончить сам. Ты просто должна мне доверять. Потерпеть еще пару дней.
– С удовольствием, но…
– Уедешь со мной за границу!
Нора посмотрела на него, словно не могла поверить в то, что он ей предложил.
– За границу? Ты с ума сошел? Куда?
– Этого я еще не могу сказать, но у меня есть план.
– Ах, план…
– Смотри… – Харди подумал, затем взял крестик Норы и повертел его между пальцев. – Ты веришь в Бога, а я верю в то, что меня ведет моя судьба.
– Какая чушь! – Она откинула его руку. – Я не знаю, куда ведет тебя твой бог судьбы, но, если он сохранит это направление, я предлагаю вам разделиться и пусть он идет дальше один.
– Нора, я…
– Что все это значит? Тайная передача в такси, секретные документы, преследование и побег! Все это не оживит Лиззи.
При упоминании имени Лиззи у Харди снова дернулось веко, и он болезненно скривился. «Чертовы головные боли!» Каждый раз, когда он думал о ней.
– Что с тобой?
– Голова болит, – пробурчал он.
Нора взяла свою бутылку, которая была все еще холодной, и приложила ему к виску.
– Лучше?
– Да. – Он закрыл глаза.
– Еще в детстве у тебя регулярно бывали головные боли, – сказала она.
– Правда? – Это было так давно, что он уже не помнил.
Он взял ладонь Норы и прижался головой к ее руке и прохладной бутылке. Потом взглянул на нее и понизил голос:
– В ходе следствия у меня диагностировали посттравматическое стрессовое расстройство. Разумеется, экспертиза была фальсифицирована.
Нора хотела что-то сказать, но он приложил палец к ее губам.
– На самом деле у моих головных болей другая причина, – продолжил он. – После того как охранники избили меня после одной из проверок камеры, мне сделали МРТ головного мозга. И во время исследования обнаружили уплотнение в одном месте. Опухоль.
Харди почувствовал, как она вздрогнула.
– Опухоль доброкачественная, – успокоил он ее. – Хотя иногда доставляет адские боли, но операция была пока не нужна. – Он взял другую ее руку, обхватил указательный палец и подвел к своему правому глазу. – Она находится прямо за ним.
– Харди, я…
– Она давит на нервы, но без операции мне осталось предположительно еще десять лет – и я хочу провести их с тобой.
Нора высвободилась из его рук, убрала бутылку и отодвинулась чуть дальше.
– Фух, для меня это слишком.
– Я хочу уехать отсюда, бросить все, начать заново и провести свой следующий день рождения на пляже с «Куба либре» в руке. С тобой.
– Я умею читать по губам только по-немецки.
– С тобой! – повторил он.
Нора встала.
– Я должна идти.
Он тоже поднялся.
– Через несколько дней я разделаюсь со всем этим дерьмом. Обещаю! Подумай спокойно о том, хочешь ли ты остаться здесь, в этом жутком месте, с ужасным арендодателем и своей работой в «Панде».
– Моя жизнь состоит не только из того, что ты перечислил. Здесь у меня мама, друзья, домашнее животное, встречи, хобби, интересы и обязанности. Все твое имущество помещается в одной спортивной сумке, и уже сегодня вечером ты можешь сбежать в Грецию, если захочешь. – Она подчеркивала свою пылкую речь жестами.
– Я скорее думал об Уругвае.
– Почему? Потому что у них с Германией нет соглашения о взаимной выдаче преступников? – Нора неожиданно рассмеялась и выглядела при этом восхитительно, как раньше. Потом взглянула на него с упреком. – Ты бы себя видел, – сказала она и провела рукой по его одежде. – Ты это носишь с освобождения?
Харди растерянно посмотрел на нее.
– Извини, но у меня не было времени одеться у Гуччи и Армани.
– Рядом с мотелем есть торговый центр. Купи себе что-нибудь!
– Это не к спеху.
– Нет. – Нора приблизилась к нему, и в первый момент Харди подумал, что она хочет обнять его и поцеловать.
Харди собрался притянуть Нору к себе, но она с силой оттолкнула его. Он споткнулся, потерял равновесие, замахал руками и упал на спину в бассейн. Дикие утки с кряканьем поднялись в воздух и улетели. В этом месте глубина бассейна была всего полметра, и Харди сидел по плечи в воде. «Как в старые времена», – подумал он и вспомнил крытый бассейн, где Нора пихала его в воду, когда он ее злил.
Вытерев лицо, Харди увидел, что Нора идет к садовым воротам.
– Дрянь! – крикнул он ей вслед, хотя знал, что она его не слышит.
Прежде чем скрыться за воротами, Нора еще раз обернулась.
– Купи себе пару модных рубашек и брюк, когда обсохнешь!
44
– Уже когда-нибудь сдавал кровь через нос? – закричал Кржистоф, но не стал дожидаться ответа.
Антуан Томашевски полетел через гостиную и ударился о шкаф. Вазы, книги и подсвечники посыпались на пол, погребая под собой хозяина. Со стоном он попытался высвободиться из-под них и подняться, но над ним уже встал Кржистоф, схватил его за ворот рубашки и поволок через гостиную на террасу.
– Когда я закончу с тобой, даже Гуглу не удастся тебя найти! – прокричал Кржистоф, притащил хозяина дома к краю бассейна, схватил за шею и опустил голову под воду.
Снейдер посмотрел на наручные часы.
Без тренировки глотательный рефлекс включается через сорок секунд. Но это необязательно…
– Сколько ты еще собираешься ждать? – спросил Кржистоф.
Снейдер снова взглянул на часы. Два часа дня. Он быстро отогнал от себя видение. Заходить так далеко ему не хотелось. Они с Кржистофом стояли перед дверью Антуана Томашевски и ждали, когда им откроют.
– Его нет дома, – пробурчал Кржистоф.
– Он дома! – Снейдер еще раз позвонил в дверь.
– Почему ты так уверен?
– Я знаю весь этот клан. Отто наверняка позвонил ему и предупредил, что мы придем. Если до звонка Томашевски и не было дома, то после он наверняка вернулся, хотя бы для того, чтобы помешать нам силой проникнуть в особняк. – Снейдер нажал большим пальцем на кнопку звонка и больше не отпускал ее.
Через минуту дверь открылась. В дверном проеме стоял Томашевски. На нем была белая рубашка, светлые льняные брюки и элегантные яхтенные туфли.