Сердце королевы - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Кашор cтр.№ 48

– Вот как. – Гиддон почесал в затылке. – Мне надо срочно придумать, что бы такого повыспрашивать.

– Не играйте с огнем. Я бы не предложила ничего подобного, будь у вас привычка что-то выспрашивать. А еще хорошо, что вы мне не советник, не родич и не слуга; вы даже не монсиец, так что никакой воображаемый моральный долг не заставит вас совать нос в мои дела. И едва ли вы побежите докладывать каждое мое слово По.

– Я даже не подумаю о том, чтобы докладывать ему каждое ваше слово, – добавил Гиддон столь непринужденно, что у нее на загривке волосы встали дыбом.

«По, – подумала она, вздрогнув, – ради неба. Скажи ему то, что он и так уже знает».

– Как бы там ни было, ваше величество, – тихо продолжал он, – я понимаю, что ничем не заслужил доверия, которое вы мне даруете. И обещаю верно хранить любую тайну, которой вы пожелаете со мною поделиться.

– Спасибо, Гиддон, – сказала Биттерблу, засмущавшись, а потом посидела молча, перебирая пальцами тесемки «Традиций поцелуя в Монси».

Она знала, что пора идти, что где-то кипятится Раннемуд, а Тиэль наверняка выбился из сил, разбираясь с бумагами, от которых она сбежала.

– Гиддон.

– Да, ваше величество?

«Доверие – глупая штука, – подумала она. – Почему на самом деле я решила ему довериться? Конечно, в его пользу говорит то, что он помогает Совету, и то, каких выбирает друзей. Но разве меньшую роль сыграл его глубокий голос? Мне нравится слушать его. Я доверилась тому, как бархатно звучит в его устах: „Да, ваше величество“».

Вслух же Биттерблу то ли фыркнула, то ли вздохнула – сама не поняла, – но прежде, чем успела задать вопрос, из главного вестибюля появился Раннемуд, заметил ее и подошел.

– Ваше величество, – сказал он резким тоном, встав слишком уж близко – Биттерблу пришлось запрокинуть шею, чтобы посмотреть на него. – Вы проводите непомерно большую часть каждого рабочего дня вне своего кабинета.

Вид у него был донельзя самоуверенный. Подняв ладонь, пальцы которой были усыпаны драгоценными камнями, Раннемуд пригладил темные пряди. Волосы его не подавали никаких признаков поредения.

– Вот как? – настороженно сказала Биттерблу.

– Боюсь, я не столь снисходителен, как Тиэль, – продолжал Раннемуд, сверкнув улыбкой. – И Дарби, и Руд сегодня нездоровы, а я возвращаюсь из города и вижу, что вы болтаете с друзьями и забавляетесь пыльными старыми рукописями на солнышке. Мы с Тиэлем просто-напросто завалены работой, которой вы пренебрегаете, ваше величество. Вы меня услышали?

Передав «Традиции поцелуя в Монси» Гиддону, Биттерблу резко встала, так что Раннемуд вынужден был отскочить назад, чтобы они не столкнулись. Она все прекрасно услышала – не только слова, но и высокомерный тон, каким они были сказаны, и именно тон оскорбил ее. К тому же ее встревожило, как его взгляд задержался на книгах, которые держал Гиддон, – так, будто он вовсе не считал их безобидными пыльными рукописями. Скорее, казалось, что он пытается оценить каждую из них, и увиденное ему совсем не нравится.

Ей хотелось сказать ему, что работу, которой она пренебрегала, могла бы выполнять дрессированная собака. Хотелось сказать, что она точно знает – хотя не может это ни доказать, ни объяснить: часы, проведенные не за столом в кабинете, не менее важны для блага королевства, чем те, когда она возится в башне с хартиями, приказами и законами. Но чутье подсказывало ей укрыть от него эти мысли. Нужно было защитить книги, которые Гиддон прижимал к груди.

– Раннемуд, – сказала она в итоге, – я слышала, вы отлично умеете манипулировать людьми. Так прилагайте побольше усилий, чтобы мне нравиться, ладно? Я – королева. Вам же лучше, если вы будете мне нравиться.

Биттерблу удовлетворенно наблюдала за изумлением Раннемуда: брови взлетели вверх, рот округлился. Было приятно видеть его смешным, видеть, как он изо всех сил пытается снова натянуть на лицо маску благородного презрения. Наконец он молча развернулся и зашагал в замок.

Она снова присела рядом с Гиддоном. Тот с трудом пытался сдержать улыбку.

– До того как нас прервали, я собиралась спросить вас кое о чем неприятном.

– Ваше величество, – сказал он, по-прежнему пытаясь согнать с лица улыбку, – я полностью в вашем распоряжении.

– Есть у вас соображения, почему Лек мог выбрать себе в советники четырех целителей?

Гиддон на мгновение задумался:

– Что ж… Есть.

– Давайте, – печально сказала она. – Я все равно думаю о том же.

– Что ж… – снова протянул Гиддон. – Всем известно, как Лек обходился с животными. Резал их, дожидался, пока они выздоровеют, потом резал снова. Возможно, ему нравилось проделывать то же самое и с людьми? И тогда – как бы отвратительно это ни звучало – было бы логично все время держать при себе целителей.

– Понимаете, они мне лгали, – прошептала Биттерблу. – Говорили, что не знают, чем он занимался втайне ото всех, но если они лечили его жертв, значит неизбежно видели все, что он творил.

Гиддон помедлил.

– Бывают вещи, о которых слишком больно говорить, ваше величество, – сказал он тихо.

– Я знаю, Гиддон, знаю. Спрашивать было бы непростительно жестоко. Но как же мне помочь хоть кому-нибудь сейчас, если я не понимаю, что происходило тогда? Мне нужна правда, разве вы не видите?

Это был Саф. Саф налетел на нее той ночью в переулке, задыхаясь, схватил, втащил через разбитую дверь в непонятную вонючую комнату и грохнул о стену. Проделывая все это, он отчаянно шептал: «Искра, это я, это я, умоляю, не дерись, это я», но она все же выхватила ножи и пнула его между ног прежде, чем до конца поняла, что происходит.

Выдавив что-то похожее на «А-а-ахглм», он сложился вдвое, но не перестал прижимать Биттерблу к стене.

– Великие небеса, что ты творишь? – прошипела она, пытаясь вывернуться из его хватки.

– Если они нас найдут, то убьют, так что умолкни.

Биттерблу трясло. Не только от шока и неожиданности, но и от страха перед тем, что она могла сотворить в первое мгновение, успей размахнуться ножом. Потом в переулке послышались шаги, и она обо всем позабыла.

Некто миновал сломанную дверь, пробежал дальше, замедлился. Шаги замолкли. Когда звук, крадучись, снова стал приближаться к их укрытию, Саф тихонько выругался ей в ухо.

– Я знаю одно место, – прошептал он, волоча ее в дальний угол темного помещения.

Совсем рядом раздался тихий глубокий вздох, отчего она едва не выпрыгнула из собственной кожи, и в это самое мгновение услышала:

– Лезь.

Совершенно сбитая с толку, Биттерблу вытянула руки и нащупала лестницу. Запах этого места внезапно обрел для нее смысл. Здесь было что-то вроде хлева, в темноте вздыхала корова, а Саф хотел, чтобы Биттерблу взобралась наверх. Но она не шелохнулась.