Игра в «Потрошителя» - читать онлайн книгу. Автор: Исабель Альенде cтр.№ 77

Он рассказал Шарбат, что принадлежал к горстке отборных воинов, лучших в мире. Каждый из них — смертоносное оружие, их ремесло — насилие и смерть, но иногда совесть оказывается сильнее подготовки и всех красноречивых оправданий войны — долга, чести, родины, — и некоторые солдаты видят разрушения, которые они причиняют везде, куда идут воевать; видят товарищей, сраженных вражеской гранатой, истекающих кровью; видят тела мирных жителей, случайно замешавшихся в схватку, женщин, детей, стариков, и спрашивают себя, за что они бьются, какую цель преследует эта война, оккупация страны, страдания людей, точно таких же, как они сами; и что, если вражеские танки ворвутся в их кварталы, сровняют с землей их дома, насмерть задавят их детей и жен; и спрашивают себя также, почему следует хранить верность нации, но не Богу, не собственному врожденному чувству добра и зла и почему они должны вновь и вновь сеять смерть и как им жить с тем чудовищем, в какое они превратились.

Девочка с зелеными глазами слушала молча, внимательно, будто понимала его речь, будто знала, почему он плачет, и оставалась с ним до тех пор, пока он не заснул в своем мешке, изнуренный, положив руку на холку пса, сторожившего его сон.

Когда во всех средствах массовой информации появилась фотография Райана Миллера и граждан попросили немедленно сообщить полиции о его местонахождении, Педро Аларкон связался со своей приятельницей Денизой Уэст, которой безраздельно доверял, и заявил, что необходимо помочь беглецу, находящемуся в розыске по подозрению в преднамеренном убийстве; говорил он шутливым тоном, но риска не преуменьшал. Идея спрятать подозреваемого вдохновила ее, потому что Аларкон был ее другом, а Миллер вовсе не был похож на преступника, и еще Дениза исходила из предпосылки, что правительство, правосудие вообще и полиция в частности насквозь продажны. Она приютила «морского котика» в своем доме, стоявшем посреди сельскохозяйственных угодий и ферм, рядом с дельтой реки Напа, впадавшей в бухту Сан-Пабло в северной части залива Сан-Франциско (Аларкон поэтому и выбрал его).

На площади полтора гектара Дениза выращивала овощи и цветы для собственного удовольствия, а также держала приют для старых лошадей, которых владельцы доставляли туда вместо того, чтобы уничтожать, когда животные уже не могли приносить пользу, и еще делала на дому фруктовые консервы, разводила кур ради мяса и яиц: все это она сбывала странствующим торговцам и поставляла в магазины органических продуктов. Сорок лет она прожила на одном месте, в окружении тех же соседей, таких же малообщительных, как и она, посвящая все свое время уходу за животными и работе на земле. В этом смиренном приюте, который она создала для себя по своему вкусу, вдали от мирского шума и пошлости, Дениза приняла Райана Миллера и Аттилу, и им пришлось приспособиться к деревенской жизни, очень непохожей на ту, какую они вели раньше: в доме не было телевизора, на кухне — ни единого электроприбора, зато имелся хороший выход в Интернет и общество избалованных домашних животных и лошадей, ушедших на покой. Они еще никогда не жили в одном доме с женщиной и с удивлением обнаружили, что это не так страшно, как им казалось. С самого начала Аттила показал всю свою армейскую выучку, стоически сопротивляясь искушению передушить кур, которые бродили на свободе, что-то поклевывая, и разобраться с котами, которые с потрясающей наглостью так и нарывались на неприятности.

Дениза не только приютила Миллера, но и вызвалась представлять его в игре в «Потрошителя», поскольку сам он не мог выходить на связь. Аманда попросила его участвовать, ей это было нужно, и они спешно создали персонажа, особо талантливую сыщицу по имени Иезавель. О том, кто кроется за этим ником, знали только распорядительница игры и ее верный сыщик Кейбл, но оба они не знали, где прячется «морской котик» и как на самом деле зовут зрелую женщину с длинной седой косой, которая вступила в игру как Иезавель. Других игроков в «Потрошителя» не спросили: Аманда, по мере того как преступления множились и усложнялись, проявляла все больше деспотизма, но и те, кто вначале был против, очень скоро убедились, что новая участница игры дорогого стоит.

— Я просматривала полицейские донесения о наших делах, — объявила распорядительница игры.

— Как ты их раздобыла? — поинтересовалась Эсмеральда.

— Мой сыщик имеет доступ к архивам, и я дружу с Петрой Хорр, ассистенткой главного инспектора, которая держит меня в курсе. Мы переслали все копии Иезавели.

— Никто не должен иметь преимущество перед другими игроками! — возмутился полковник Паддингтон.

— Верно. Прошу прощения, это больше не повторится. Послушаем, что скажет Иезавель.

— Я обнаружила нечто повторяющееся во всех случаях, кроме дела Алана Келлера. Пять первых жертв работали с детьми. Эд Стейтон служил в исправительной колонии в Аризоне; супруги Константе зарабатывали на жизнь тем, что через службу защиты детей брали сирот на воспитание; Ричард Эштон специализировался в области детской психиатрии, а Рэйчел Розен была судьей по делам несовершеннолетних. Может быть, это просто совпадение, но я в это не верю. Зато Келлер никогда не имел с детьми ничего общего, даже не хотел завести семью.

— Это очень интересная догадка. Если мотив убийцы как-то связан с детьми, мы можем предположить, что он не убивал Келлера, — сказал Шерлок Холмс.

— Или убил его по другой причине, — вмешалась Абата, которая и раньше намекала на такую возможность.

— Речь идет не просто о детях, а о детях с проблемами поведения, сиротах или из групп риска, — заявил полковник Паддингтон.

— Следующим шагом будет выяснить, были ли жертвы знакомы между собой, и если да, то каким образом. Думаю, мы найдем одного ребенка или нескольких, с которыми все эти случаи связаны, — сказала Аманда.

Понедельник, 26 марта

Преступления, из-за которых инспектор Боб Мартин горел на медленном огне, получили кое-какую огласку в средствах массовой информации Сан-Франциско, но не встревожили жителей, потому что догадка о том, что в городе орудует серийный убийца, не вышла за ограниченные пределы убойного отдела. В прессе преступления освещались по отдельности и никак не связывались между собой. В других областях страны они не встретили отклика. Публику, которая весьма скупо сопереживала, даже когда какой-нибудь расист или студент, вооруженный, будто для Судного дня, срывался с катушек и начинал убивать невинных людей, вряд ли могли заинтересовать шесть трупов в Калифорнии. Единственным, кто пару раз упомянул о них, был знаменитый радиоведущий ультраправых взглядов, для которого эти преступления являли собой Божью кару за разгул в Сан-Франциско гомосексуализма и феминизма, а также за плохую экологическую ситуацию в регионе.

Боб Мартин надеялся, что такое безразличие со стороны нации позволит ему спокойно работать без вмешательства федеральных агентств. Так оно первое время и было, но через две недели после того, как подозрения пали на Райана Миллера, в его кабинет заявились два агента ФБР, настолько засекреченные, что возникал законный вопрос: те ли они, за кого себя выдают? К несчастью, их удостоверения оказались подлинными, и Мартин получил от комиссариата приказ оказывать им всяческое содействие, каковой, стиснув зубы, стал выполнять. Департамент полиции Сан-Франциско возник в 1849 году, во времена золотой лихорадки, и, по словам одного тогдашнего журналиста, состоял из бандитов более опасных, чем сами воры, заинтересованных в том, чтобы спасать старых дружков от заслуженного наказания, а не в том, чтобы защищать закон. В городе царил хаос, и много лет миновало, пока не установился порядок. И все-таки корпус полиции встал на правильный путь за более короткий срок, чем то предвещал пресловутый журналист, и Боб Мартин гордился своей принадлежностью к нему. Департамент был, по всеобщему убеждению, суров с преступниками и снисходителен к мелким правонарушителям, его сотрудников, в отличие от полицейских в других частях страны, никто не мог обвинить в жестоком обращении, коррупции и некомпетентности, хотя и поступали в избытке жалобы на предполагаемое превышение полномочий. Очень немногие из этих заявлений имели под собой основания. Проблема, считал Мартин, не в полиции, а в растреклятой тяге к вызывающему поведению, характерной для жителей Сан-Франциско. Он полностью полагался на свою команду и верил в эффективность ее работы; поэтому его так огорчило присутствие федералов, которое только осложнит расследование.