Ого! Если этот делец пытается изобразить учтивость, значит он в крайней ярости! Айвен поджал губы: что позволяет себе этот мужлан?!
– Во-первых, доброе утро, мистер Браун, во-вторых, я не понимаю вашего тона.
– А вот сейчас мы с тобой сядем в кресла, твой нафталиновый цербер принесёт нам кофе, и я тебе всё объясню. Точнее – ты мне всё объяснишь, – развернувшись, он быстро зашагал прочь.
Айвен кивнул Эндрю:
– Подайте, пожалуйста, кофе в библиотеку.
– А как же ваш обычный завтрак, сэр? Омлет и… – всхлипнул Эндрю, на минуту перестав быть идеальным дворецким, но, тут же справившись с эмоциями, важно напомнил: – Завтрак, сэр?
– Какой уж тут завтрак, – вздохнул молодой человек, направляясь к высоким дверям в конце коридора.
В библиотеке горели только два ацетиленовых светильника, выхватывая из темноты ряды стеллажей и шкафов с книгами, заливая белым светом угол с письменным столом, большим кожаным диваном и вольтеровскими креслами. Меж ними, заложив руки за спину, расхаживал Джейкоб Браун. Айвен отметил, что одежда толстяка представляет собой странную смесь: домашняя вязаная фуфайка из-под которой выглядывал край пижамной куртки; дорожные бриджи и высокие сапоги, будто он собирался ехать верхом; на голове фуражка с очками-консервами – в таких гоняют на скоростном стимере.
– А, вот и мы соизволили дотащиться?.. – Джейкоб остановился, выудил из кармана платок и шумно высморкался, потом этим же платком вытер пот со лба. – Присядем и поговорим по мужски, сынок… Пока я ещё надеюсь, что ты станешь мне сыном, Айвен Джошуа Чемберс, барон Роузвудский.
Айвен сел в кресло, закинул ногу на ногу и, скрестив на груди руки, как можно мягче произнёс:
– Ну что ж, давайте поговорим. Я вижу, вы чем-то рассержены, мистер Браун, и подозреваю, что я явился невольным виновником этого.
– Правильно подозреваешь. Теперь не перебивай, слушай. Говорить буду я. – Джейкоб грузно опустился в кресло напротив. Эндрю принёс кофе. Айвен, ожидая пока дворецкий установит хрупкий кофейный столик у дивана, радовался паузе. В уме он перебирал последние события, пытаясь догадаться, что же привело обычно уравновешенного человека, эту акулу делового мира, в такое состояние? Его же не пронять ничем!
Джейкоб едва дождался, пока старый слуга покинет библиотеку. Только закрылась дверь, он отодвинул чашку, с прищуром взглянул на баронета и спросил:
– На какую разведку работаешь, любезный зятёк?!
Айвен поперхнулся, расплескал кофе. Резко поставил чашку, схватил салфетку и, стараясь успокоиться, стал с излишним вниманием промакивать кофейные пятна на жилете. Ярость обуяла баронета. Обвинение, абсурдное и неожиданное, вызвало бурю чувств в его душе, долго сдерживаемое раздражение рвалось наружу.
– Не понял вашего намёка, сэр?.. – Сквозь зубы, процедил он.
– Что ж тут непонятного? Кто тебе платит? Москва? Томск? Берлин? Париж? Или, может быть, Вена? Хотя вряд ли – австриякам не до наших проблем, своих хватает.
– Что за бред вы несёте? – Возмутился Айвен. – Я бы выставил вас вон…
– Из моего собственного дома? – перебил его Джейкоб. Подняв кустистые брови ко лбу, он оскорбительно фыркнул.
Айвен вскочил, опрокинув злополучный кофейный столик – и больше не смог ничего сделать. Джейкоб, с непостижимой для его комплекции скоростью, оказался рядом. Баронет даже не понял, как очутился на полу с заломленной за спину рукой.
– Брось свои шпионские штучки, Айвен… или как там тебя на самом деле? Я брал уроки дзю-дзюцу и тяжелее тебя в два раза! – Смеясь, прошептал он в самое ухо. – Так что у тебя никаких шансов… Кроме того мои люди оцепили дом, и у тебя вдвойне никаких шансов! Мистер Поповкин знает своё дело.
Мистер Поповкин действительно знал своё дело. Начальник службы безопасности, бывший гвардейский офицер Российской императорской гвардии, он эмигрировал в Англию лет двадцать назад. Долго бедствовал, скитался по ночлежкам, пока его не пригрел под своим крылышком Джейкоб Браун. Александр Поповкин встречу с толстым дельцом считал подарком судьбы, не подозревая, что наниматель думает точно так же.
– Давайте поговорим спокойно, – задыхаясь, прохрипел баронет. – Только отпустите мне руку и выскажите ваши обвинения… ч… членораздельно.
Джейкоб выполнил просьбу. Он занял свою позицию в кресле и, недобро посмеиваясь, смотрел, как Айвен растирает затёкшую кисть.
– Начну по-порядку. Моя крошка Лу не заслужила такого обращения, и я не позволю тебе опозорить её, бросив у алтаря. Ты понимаешь, что в этом случае просто сотру тебя в порошок?! – Он сжал кулаки, потрясая ими у самого лица выбитого из колеи баронета, и тот, всё ещё не понимая, чем вызвана ярость толстого провинциала, счёл за благо просто кивнуть. Так или иначе, скоро всё встанет на свои места, а пока лучше проявить терпение, решил Айвен. Джейкоб, меж тем, снова встал, быстро прошёлся по ковру – туда, потом обратно. Остановившись, он с сожалением взглянул на баронета и, горестно вздохнув, продолжил:
– Я-то, простая душа, порадовался, видя, что вы понравились друг другу. Моя девочка просто светилась от счастья. А ты вдруг переменился – и всё после той злополучной охоты! Да-да, когда ты пропал на четыре часа, помнишь? Тебя ведь не было на том месте, когда я за пять минут до нашей встречи проходил там с собаками, а?!! – Он сделал паузу, давая молодому человеку возможность сказать что-либо в своё оправдание, но тот промолчал. И Джейкоб, устало присел, положил руки на подлокотники кресла, откинулся назад. – А потом, – не сводя испытывающего взгляда с «допрашиваемого», медленно произнёс толстяк, – в Роузвуде стали появляться странные люди. Выговор у них очень уж непонятный. Не говорят у нас так ни в Йоркшире, ни в Корнуолле, это и ни кокни. Слишком правильно подбирают слова, даже тщательно, скажу тебе. Я велел своим ребятам из охраны проследить за ними, но ничего из этого не вышло – гости ускользали раньше, чем мои люди успевали прибыть на место. А вчера… нет, уже сегодня… они пожаловали ко мне домой. – Джейкоб подался вперёд, заглядывая собеседнику в глаза: – Догадайся, кто им нужен?
– Они искали меня? – предположил Айвен.
– Да, мой мальчик, они искали тебя… Я, конечно, старый лис, прикинулся дурачком. Дескать, знать ничего не знаю, ведать не ведаю, проживает в Лондоне… Кстати, они спрашивали не барона Чемберса, а хозяина поместья. Не знали точно, как тебя зовут. Представились покупателями, сказали, что работают на правительство. Ну-ну, не знать таких вещей, что майорат не продаётся – на такой мелочи могут проколоться только сибирские медведи, у них республика. Хотя… нет… акцент не тот, совсем не тот… Ладно, едем дальше… Мои люди на этот раз не оплошали, проследили за ними до самого конца. И знаешь что? Когда они доложили об увиденном, я сразу вздохнул с облегчением – тут не замешана женщина, у тебя нет побочных детей, и моя девочка не будет из-за тебя плакать! Знаешь, я даже обрадовался, что ты шпион. Это лучше, чем многожёнец. И мне убивать тебя не придётся, грех на душу брать. Кхе-кхе… Но, поразмыслив, пришёл к выводу, что за тобой охотятся. А значит, крошке Лу всё равно не видать счастья – если я не возьму ситуацию в руки и не приму свои меры. Но – по-порядку: после разговора со мной эти… гм… правильные, особо не скрываясь, двинулись в сторону поля, помнишь, то, что на северной окраине? – Айвен кивнул. – Так вот, туда и пошли. А там их ждала такая штуковина, что мои ребята до сих пор в себя прийти не могут. Не дирижабль, нет! И не эти убогие фанерные пыхтелки с крыльями! Это было похоже на огромный перевёрнутый таз, в каком варят джем. Так те, заезжие, подошли к нему, дверь открылась, они туда – и таз свечёй в небо, только его и видели. Исчез, представляешь?! Спрашивается, зачем они тебя ищут? И что мне теперь думать? Тут я вспомнил, как в Кристалл Пэлас ты защищал сибирских социалистов. Всё сходится – такую невероятную машину могли сделать только безумные русские!