Прощальный подарок Карла Брюллова - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Алейникова cтр.№ 23

– А как же дворник? Тогда же еще дворника убили, – припомнила Леля, с ужасом глядя на тихого недотепу Леву Людиновского.

– Да, ужасно, – кивнул Лева. – Ужасно получилось. Я этого не хотел, честное слово. Это все дедушка Сеня. Он так мне этим портретом голову задурил, а мы с мамой как раз без средств остались, когда папу арестовали, у нас же все отобрали. Совершенно все, буквально, можно сказать, остались на улице, без средств, без крова, – горестно вздыхал Лева. – Я просто не знал, что делать, как жить? Ты меня бросила, папы больше не было, и я все ходил вокруг вашего старого дома и думал: раз портрета у вас в квартире дедушка Сеня не нашел, значит, он все еще в особняке спрятан. А тут дворник… Лелечка, я и сам не знаю, как так вышло, что мы с ним собрались вместе сокровища искать. Просто я его водкой угостил, а он мне сказал, что знает, где хозяйский сейф спрятан. Вот мы и договорились.

– Лева! – в ужасе воскликнула Леля, прижимая к щекам ладони.

– Нет, нет. Я его не хотел убивать, – заторопился с рассказом Лева. – Это он на меня первый кинулся. Мы, как сейф нашли, так он и кинулся, еще кричал: «Все мое», я перепугался, что сейчас на его крики народ сбежится. А потом он топор схватил, которым мы шкафы ломали, и на меня. Я еле спасся, Лелечка. Хорошо, что-то тяжелое под руку попало, вот я его и… В общем, плохо получилось, – печально вздохнул Лева.

– Но ведь Сомова, в смысле, – замялась Леля, – того афериста, которого обвинили в обоих убийствах, тоже нашли мертвым. Я знаю, папе в милиции сообщили. Его тоже ты убил?

– Нет, нет, – торопливо ответил Лева, но глаза его как-то неприятно ускользнули от Лелиного взгляда.

– Граждане, налет закончен, можете покинуть убежище, – подошла к ним дежурная с повязкой на рукаве.

– Надо же, налет закончился, а я даже не заметил, – суетливо забормотал Лева, оглядываясь по сторонам. – Идем, Лелечка, давай я сумочку помогу нести, она не тяжелая? – предложил Лева, протягивая к Леле руки.

Леля покрепче ухватилась за сумку.

Они вслед за остальными вышли на слепящее солнце, Лева зябко поежился в своем просторном пальто.

– Странная вещь. Вроде бы солнце, а меня все время знобит, никакого тепла, только глаза очень слепит, – пожаловался Лева. – Лелечка, ты не против, если я надену очки?

– Надень, – разрешила Леля, с недоверчивым ужасом глядя на безобидного, сутулого интеллигента в пальто, с болезненно слезящимися глазами, длинными нескладными руками и мягким выражением лица, убившего двоих человек.

Как это возможно? Лева Людиновсков, милый, глупый, бесхарактерный Лева? Ужас! А ведь она когда-то целовалась с ним!

– Солнце, облака плывут, а тут заколоченные витрины, белые полосы на окнах, – как ни в чем не бывало печально рассуждал Лева, оглядываясь по сторонам. – А самое страшное, завалы кирпичей вместо домов. Никак не могу привыкнуть. Вон там была булочная, а там кинотеатр. Мы с женой иногда в нем бывали. А вон в том доме, помнишь, Лелечка, когда-то было кафе, и мы с тобой кушали там пирожные. Как давно это было.

Они помолчали, думая каждый о своем, пока порыв легкого ветерка не заставил Леву запахнуть поплотнее пальто.

– Ах, Лелечка, я так рад, что мы с тобой встретились, – с искренней, безобидной улыбкой проговорил Лева. – В последнее время мне очень хотелось облегчить душу, видимо, это близость смерти… Лелечка, не держи на меня зла, я никогда не желал ничего плохого тебе и твоим близким, все те давние события – кошмарное недоразумение, – проговорил он с такой проникновенной болью и тоской в глазах.

– Зачем ты рассказал мне все это? – холодно спросила Леля.

– Не знаю, – покачал он задумчиво головой. – Наверное, хотелось облегчить душу, выговориться перед смертью. Я никому и никогда не рассказывал об этом. Только тебе. Ты прощаешь меня? – с мольбой проговорил Лева.

Леле хотелось выкрикнуть: «нет», уйти, резко развернувшись, но вместо этого она коротко кивнула.

В сущности, сам Лева ничем перед ней не виноват, а те давние убийства… что ж, за это он ответит перед Богом.

– Спасибо, Лелечка, все эти годы ты оставалась для меня несбывшейся мечтой моей далекой прекрасной юности. – Он бережно взял ее руку и нежно поцеловал. – Прости, что не смогу проводить тебя. Боюсь, не хватит сил.

– И не нужно, – очнулась Леля. – Прости, Лева, мне пора. Надо идти.

– Конечно. Конечно. Прощай, Лелечка, – задержал он на мгновение ее руку, – послушай, это наша последняя встреча, и твои слова ничего не изменят и никому не навредят, но умоляю тебя, скажи, эта картина, портрет, подаренный Брюлловым, действительно существует? Он правда есть и обладает магическими свойствами? Дедушка меня не обманул, он не был просто сумасшедшим? – В глазах Левы плескалась отчаянная мольба.

По Лелиному лицу было видно, что она колеблется, и тогда Лева сдался, съежился, улыбка его стала жалкой. Он еще раз поцеловал ее руку, прощаясь.

– Прости меня, пожалуйста, за неуместное глупое любопытство, – пробормотал он смущенно.

И Леля решилась. Сжалилась над худым, полуживым человеком, осколком ее далекой, растаявшей в дымке прошлого молодости, счастливой, безвозвратно ушедшей.

– Портрет существует, – проговорила она. – И по-прежнему хранится в нашей семье.

– Теперь он перешел по наследству тебе?

– Нет. Он всегда передавался по мужской линии и достался Андрюше. Он художник, как и отец, и дед, и прадед.

– Удивительная, редкая преемственность, – покивал Лева. – Дедушка Сеня всегда этим восхищался. И что же, он помогает только художникам?

– Не знаю. Наверное. Отец всегда требовал, чтобы Андрей стал художником, а тот мечтал быть летчиком. Что ж, прощай. – Она последний раз взглянула на Леву и, развернувшись, не спеша побрела в сторону Фонтанки.

– Прощай, Лелечка Пичугина, – прошептал Лева, глядя ей вслед.

19 июня 2019 года, Санкт-Петербург

– Ребята, у нас труп на Чайковского, поехали, – заглянул в кабинет к оперативникам капитан Бурляев. – Давайте, давайте, хватит об отпуске мечтать.

В квартире опергруппу уже ждали. Хозяева пугливо жались в прихожей.

– Здравствуйте, проходите, пожалуйста, – дрожащим голосом, неловко разводя руками, приглашал членов опергруппы средних лет господин с чуть одутловатым лицом и густой, светлой, спускающейся почти до плеч шевелюрой. – Я Пичугин Николай Михайлович, хозяин квартиры. Это вот моя супруга, Елена Олеговна. Мы с дачи приехали, а дверь в квартиру приоткрыта. Точнее, прикрыта, я, когда ключ вставлять стал, сразу заметил. Мы сперва даже не испугались, мой отец – пожилой человек, мог выходить куда-то и забыл закрыть за собой дверь, – по-прежнему топчась в дверях, нервничая и мешая пройти оперативникам, рассказывал Николай Михайлович. – Мы вошли, позвали отца, он не ответил, мы подумали, может, в магазин вышел, и пошли на кухню, потом жена заглянула в гостиную, а там… папа.