М.Ф. - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Берджесс cтр.№ 10

– Проходи.

– Зачем, черт возьми, кто вы, черт побери?

– Ох, давай проходи, объясню, понял?

Я пошел. В конце концов, любопытно узнать, какая вообще ведется игра.

– Лёве, да? – сказал я.

У него был голос с придыханием и довольно приятное произношение с понижением, свойственное Бронксу.

– Не сам мистер Лёве. Я на мистера Пардалеоса больше работаю. Хотя и мистер Лёве участвует. А сейчас ты повидаешься с мистером Пардалеосом.

Удобно усевшись в такси, чистя ногти зубочисткой, он сказал:

– Та, с которой ты на Риверсайд-Драйв был, звякнула мистеру Лёве, а потом, видишь, мистер Пардалеос за дело взялся.

– Ирма? Ирма тоже участвует?

– Может, Ирма, может, еще кто-нибудь, в таких операциях имена не всегда что-то значат. Вчера вечером была куча звонков; видно, ты важнее, чем кажешься.

– И вы меня везете повидать Пардалеоса?

– Ну, тебе, наверно, ясно, что я мог покончить с работой в Ла-Гуардиа, видя, как ты покупаешь билет и объявляешь, куда направляешься, громко и четко. Я звякнул мистеру Пардалеосу, как было велено, да не лично с ним разговаривал, потому что он спал, время-то еще раннее, и мне одно только слово сказали: совпадение.

– Что, кто?

– У меня, говорю, похороны на Сайпрес-Хилл, а мне говорят, сперва живые, потом уже мертвые. Кто, говорю, имеется в виду? Ну, видно, какая-то авиакомпания стукнула, что тот самый Гусман чартерным рейсом летит обратно в Охеду. Гусман, через столько лет, что ты скажешь? А я похороны не сильно люблю, пускай даже приятеля. Получил прямо в шею три пули, пока ребята просто стояли, смотрели. Так что мне надо только вручить тебя мистеру Пардалеосу, он там ждет за столом, за завтраком, истинный аристократ, а потом возьму Гусмана.

– Вы какой-нибудь полицейский?

– Насмешил. Ну, насчет законности и прочего можешь не беспокоиться. Верну Гусмана куда надо, без всяких хлопот.

Он серьезно мне кивнул, сунул зубочистку в карман рубашки; кивок означал, что этому мужчине можно полностью доверять. Самолет тем временем подруливал к стоянке, и я знал, что нет смысла настаивать на своем праве войти в аэропорт свободным мужчиной или мальчишкой. Сопровождающий в черном, предназначенном для цели, которой не суждено сейчас исполниться…

– Вы носите по нему траур, это важная вещь.

– По кому? Понял. И заодно как бы правильно и подходяще брать Гусмана вот в таком виде.

– Атрибуты и одежды скорби.

– Очень хорошо, отлично сказано, хоть костюм только один. Любому хватит одного черного костюма. На всю жизнь хватит, если особенно в весе не прибавлять.

Легонечко, я бы сказал, придерживая меня за локоть на выходе из холодного самолета прямо в холодное здание, к которому он прилип, мужчина в черном быстро провел меня по многомильному коридору мимо залов ожидания с шумными, довольными, загорелыми кучками ожидавших, к огромной абстрактной зоне прилавков и бутиков, где полет еще не был (пугающим, восхитительным, апокалиптическим) подъемом в воздух, а оставался тихим вопросом денег, килограммов, кодовых номеров. И привел к ресторану под названием «Саварен». Ресторан был битком набит завтракавшими (неужели время завтрака никогда не кончится?) и провонял кофе, как бордель в Рио.

– Вон он, видишь? – сказал мужчина в черном.

С почтительностью. Поправил одной рукой черный галстук, другой с новой силой меня потянул. Несмотря на толпу спешно завтракавших, Пардалеос занимал большой отдельный стол, неторопливо обсуждал меню с негром-официантом, как будто было время обедать и к названию ресторана следовало относиться серьезно. [30] На грека внешне не похож, во всяком случае, на смуглого, коренастого грека; светловолосый, бледный, почти альбинос, в дорогом блестящем костюме клюквенного цвета. Из богов, не из демонов. Мой сопровождающий сказал:

– Вот он был вам нужен, мистер Пардалеос, а теперь с любезного вашего разрешения я займусь другим делом.

Пардалеос кивком отпустил его, сверкнув контактными линзами, встал, продемонстрировав пять с половиной крепко сбитых футов, пожал мне руку – жесткий поцелуй колец, – усадил меня вежливым жестом. Я сел. Сопровождающий робко меня потрепал и ушел. Мистер Пардалеос сказал:

– Здесь готовят довольно хороший омлет с почками. Закажем, предварив его frullato di frutta с киршем? [31]

Речь совсем без акцента, абстрактно интеллигентные тона, очищенные от классовых и местных признаков. Ему было за сорок.

– Я уже дважды завтракал, – сказал я.

– Не сочтете, что слишком рано для пинты шампанского?

– Слишком. Но мысль превосходная.

Он улыбнулся архаичной улыбкой, потом заказал себе завтрак, совсем другой по сравненью с предложенным нам обоим: вареную форель с соусом чили, холодный пирог с индейкой, вирджинскую ветчину, очень толстую, с выпущенными в кипяток яйцами, замороженное клубничное суфле. И, поскольку особого выбора не было, «Боллинжер» 1963-го года. В ожиданье пил воду со льдом, черный кофе. И сказал:

– Фабер. Хорошее, созидательное имя. Homo faber. [32]

– Простите, последнее замечание должно означать…

– Как молодежь чувствительна. Нет, к сексу ни малейшего отношения. Но раз уж вы эту тему затронули, хотелось бы задать сексуальный вопрос. Как вы смотрите на инцест?

– Смотрю на что…

– На инцест, на инцест. На секс среди членов семьи. Почти все культуры накладывают на кровосмешение довольно строгое табу. Например, мои предки. Эдип, Электра и прочие. Других это не слишком волнует. Скажем, Англию. Там приняли закон об инцесте только в 1908 году.

– Почему, зачем… И в чем, собственно, дело?

– Вы, молодежь, большие мастера сокрушать старые барьеры. Лёве рассказал мне о вашем поступке, – очень умно, в высшей степени смело. Вы готовы совершить инцест?

– Вопрос академический. Мне не с кем его совершать.

– Не заблуждайтесь, друг мой. Ну, говоря об инцесте, я имею в виду все дело целиком: eiaculatio seminis inter vas naturale mulieris, [33] без всяких пилюль, презервативов, вагинальных суппозиториев. Я имею в виду готовность рискнуть на кровосмесительное зачатие.

– Слушайте, я, по-моему, вправе знать, что творится. Я пытаюсь попасть на Каститу в законных образовательных целях. Кажется, все решили…